Часы для товарища Брежнева
Весь экипаж «Союз-Аполлона» – пять человек – был на приеме у Леонида Ильича Брежнева. На приеме присутствовал Алексей Николаевич Косыгин. Был и президент Академии наук СССР Мстислав Всеволодович Келдыш. Брежнев нам подарил часы «Полет». С обратной стороны с монограммой «Брежнев». В ответ Том Стаффорд вручил ему часы «Омега», с которыми мы летали. Это единственные часы, которые используются без защиты даже во время выхода в открытый космос.
Том сказал:
– Позвольте от экипажа вручить вам наши часы…
А я сижу рядом с Леонидом Ильичем, идет прямая трансляция. Он обращается ко мне:
– Леша, а часы-то хорошие?
Я стучу пальцем по своим:
– Очень хорошие!
Он кивает головой. «Спасибо». И тут передача прекращается. С утра был прямой эфир. А вечером показали это же все: Брежнев что-то говорит, я ему показываю на часы, он кивает головой, и передача кончилась…
А дальше все раскручивается, как в анекдоте. Кто-то из партаппаратчиков увидел телесюжет – «картинку», но без слов. Это передали в программе «Время». Но там был лишь закадровый комментарий корреспондента. И вот на экране: Брежнев наклоняется ко мне и что-то говорит, а я демонстративно стучу по циферблату. На этом репортаж прекращается. Что тут началось! Моментально созвали партийное собрание, чтобы обсудить хамское поведение коммуниста Леонова, который на полуслове оборвал дорогого и любимого Леонида Ильича, показав тому, что пора закругляться.
Последовала команда – разобраться. И наказать, вплоть до исключения из партии. Дурдом!
Меня вызывает главком ВВС СССР Кутахов: почему позволяешь себе такие вещи?!
Я говорю:
– Павел Степанович, ведь не было ничего. Неудачный монтаж телережиссера.
А он кричит:
– Я все видел! И министр обороны тоже! Андрей Антонович Гречко возмущен!
Ну, чувствую, заваривается каша. Звоню свидетелю Келдышу: Мстислав Всеволодович, так, мол, и так, хотят из-за чьей-то глупости попереть из КПСС, уже саблю над головой занесли.
– Мстислав Всеволодович, вы там были. От беззакония спасите: вот что эти угодники делают…
– Они что, сумасшедшие, что ли?
– Я вас попрошу, ведь трудно объяснить…
– Какая глупость! – говорит Мстислав Всеволодович и тут же набирает министра обороны Гречко:
– Я в Кремле был, все видел и слышал. Все было не так.
Погасил бурю. А ведь из-за копеечной ерунды могли запросто жизнь сломать…
А вообще в общении Леонид Ильич нормальный руководитель был. Особенно в шестидесятые годы, понятно, не когда он уже был старый и до инсульта.
Еще во время полета на «Восходе-2» я получил напутствие от Брежнева. Пока его не разрушила болезнь, он был удивительным человеком, чутким, контактным. Меня невероятно тронуло, когда на орбите услышал в наушниках его голос: «Алексей, возвращайся скорей на Землю».
Награждения проходили в Кремле. Часто экипажи на награды я представлял: по протоколу он заходил – мы вставали. Брежнев говорил: «Садитесь», и пока он, пожилой человек, речь читал, мы, здоровые мужики, сидели. Выглядело это некрасиво, и я своим ребятам сказал:
– Слушайте, что-то не то мы делаем. Повторяйте за мной.
И вот входит Брежнев – мы стоим. Просит всех сесть – мы стоим, словно вкопанные. Устав упрашивать, он повернулся ко мне и сурово так говорит:
– Ну, Леонов, берегись, я тебя на гауптвахту отправлю!..
– Я буду своим внукам рассказывать, как вы меня посадили на гауптвахту, – мгновенно сориентировался я.
– Ладно, стойте! – махнул рукой Брежнев.
С тех пор так и пошло: когда читают указ о награждении – космонавты стоят. Это касается и всех награждаемых.