Усиление межведомственного раскола на руку врагам России

Начало войны в Чечне внезапно совпало с рядом статей в газетах и выступлений по телевидению начальника ГУБОП МВД генерала М. К. Егорова о том, что УБТ ФСК работает неэффективно. Понятно, что такие публичные выступления, как правило, являются «заказными» и санкционированы кремлёвской властью, решающей свои очередные тайные цели. Ну, а у Егорова, по-видимому, было желание перетянуть «одеяло» борьбы с терроризмом на себя, выбив у правительства дополнительные структуры, должности и огромные деньги. Мотивировал он свои скабрёзные выводы тем, что УБТ ФСК за 1994 год вели более двухсот разработок с классифицирующим признаком «Террористический акт», а суды за этот же период не имеют ни одного приговора по этой статье. Все реализации УБТ лишь по статьям УК, отнесённых к компетенции милиции. Значит, и возглавить борьбу с проявлениями терроризма должно МВД. Вызвал к себе генерал Семёнов, и с возмущением сказал: «Как же так? Мы почти все теракты пресекаем на корню, а оказывается, плохо работаем? Степашин потребовал объяснений. Александр Михайлович. Подготовьте краткую справку-разъяснение подобного парадокса на доклад директору». Крайне огорчившись подобным плевком в наш адрес, ответил: «Анатолий Петрович. Вы же сами ответили на свой вопрос. Егоров, как милиционер привыкший работать от совершённых преступлений, а не упреждать их, видно не вдумывался в буквальный смысл статьи 66 УК РФ «Террористический акт». В ней сказано: «Убийство государственного или общественного деятеля или представителя власти или причинение этому же лицу тяжкого телесного повреждения…». По словам Егорова, получается, что мы, ведя разработку лиц, готовящих покушение на вышеперечисленных объектов, в угоду суду для статьи именно 66 должны довести контролируемых террористов до совершения убийства, а если не получится, то до тяжкого телесного повреждения? Это абсурд и противоречит нашей стратегической линии на упреждение терактов. Пусть Степашин позвонит Коржакову и скажет, что после заявлений начальника ГУБОП, мы перестаём упреждать, а будем ждать терактов в отношении охраняемых им лиц. Потом мы гарантируем поимку террористов, лишь сожалея о случившемся преступлении». Разъяснил генералу Семёнову, что мы свою работу строим на выявлении у разрабатываемых фигурантов любых криминальных эпизодов, сопутствующих их террористическим намерениям. При первых же благоприятных условиях стараемся тут же реализовать их путём задержания, последующего ареста разрабатываемых лиц. Попав в изолятор и затем в колонию, терактов они уже не совершат. При этом, как правило, работать приходится при выявлении и документировании фактов приобретения террористами орудий и средств террористической деятельности. В таких случаях чаще всего применяем статью 218 УК (ныне 222) «Незаконное хранение, приобретение огнестрельного оружия и взрывчатых веществ» (автор сократил полное наименование), которая, кроме милиции отнесена к компетенции и ФСК. Начальник УБТ с удовлетворением выслушал, а через два часа у него на столе лежала краткая справка. Вернувшись, домой, долго не мог заснуть, думая о том, что зачем же мы тогда пресекали готовящуюся террористическую атаку террористов на метро в Москве? К чему моя попытка договориться с «чеченской общиной» на её сходке? Дождался бы взрывов, и быстро разыскав исполнителей (ведь знал же их), а также организаторов, наверное, и награду получил. Только вот погибших людей не вернуть! Как после этого жить?! Утром вызвал к себе Литвиненко, которому пересказал суть возникшей проблемы и поставил задачу аккуратно довести её до Коржакова и Березовского. Мол, Егоров подстрекает нас не упреждать теракты в отношении охраняемых лиц. Он ли помог, или окружение Степашина сработало, но нападки на нас не только прекратились, но, наоборот, в УБТ инициативно ко мне зачастили начальники отделов ГУБОП с предложениями о совместной антитеррористической деятельности. Вот к этому-то и надо стремиться. Объединившись, всегда победим врага.