Вот где черпать кадры профессионалов надо правителям

В конце июня вылетел в командировку в Новосибирск вместе с сотрудником УБКК майором А. И. Зброжиком для завершения начавшейся реализации дела «Мошкара». В принципе и без нашей помощи местные чекисты довольно плотно работали, оставляя хорошее впечатление своим профессионализмом и главное, высоким патриотизмом и любовью к Матушке-России. Мне запомнился рассказ руководителя одного из отделов управления о посещении в начале июня Сибирского отделения РАН известным «демократом» Сергеем Шахраем. Новосибирские академики, доктора и кандидаты наук, простые сотрудники этого прославленного филиала, пока ещё не зараженные бациллой массового предательства московской интеллигенции, хотели спросить у ближайшего соратника Ельцина: «Куда катится страна, и какой дорогой?». По словам подполковника Ерёмина[306], присутствовавшего на этой встрече, зал заседаний СО РАН был заполнен до отказа. Люди стояли даже вдоль стен и в проходах. Буквально влетевший на трибуну, Шахрай, как казак с шашкой (корни-то оттуда), бодро и гладко тараторил о том, что наконец-то после развала тоталитарной империи (СССР) Россия вышла на демократический путь своего развития. Он с восторгом стал перечислять блага, которые последуют для народа после успешно проведённой приватизации. Здесь же с угрожающими нотками в голосе он поведал научной общественности о кознях, предпринимаемых Верховным Советом во главе с чеченцем Хасбулатовым, для срыва реформ в экономике. Цвет сибирской науки в лице более 60-ти академиков, сидевших в центре зала, тактично терпели словоблудие Шахрая минут тридцать. Однако когда тот пошёл по третьему кругу восхвалять «демократию», один из аксакалов-академиков не выдержал и, встав, спросил: «Это всё нам понятно, что Вы и Ельцин наконец-то повернулись лицом к народу. Но ответьте на главный вопрос. Какой строй у нас в России вы намерены установить? Капиталистический? Или усовершенствованный социалистический? Как говорил Горбачёв: «С человеческим лицом». Мы готовы ночами не спать, но разработаем научно обоснованные и самые совершенные реформы любого строя для нашей страны. Только не обманывайте и подключайте нас к работе». Академик с достоинством сел, а Шахрай после некоторого замешательства вновь понёс свою ахинею о демократии и гласности, так и не ответив на этот вопрос. Минут через десять в зале стали шуметь, а затем и свистеть оскорблённые такой неосведомлённостью и невежеством одного из разработчиков варианта новой российской Конституции. Через мгновение задававший свой вопрос академик встал и пошёл на выход, увлекая за собой остальных сотрудников. Чем всё кончилось? Будущий лидер партии «Демократической России», вернувшись в Москву, подло отомстит освиставшим его сотрудникам СО РАН, лишив их «сибирской» надбавки к окладам и сделав фактически нищими. Вот тебе и весь сказ. Не для того Ельцин и его приспешники продавали Родину, разваливая СССР, чтобы вопреки воле своих «новых хозяев» из США возрождать могущество России. Ломать, не строить.[307] А я для себя сделал основополагающий вывод. В России много государственного уровня личностей. О них власть предателей-разрушителей всячески умалчивает и не допустит к управлению страной. Для разворовывания России сойдут и говорливые «лаборанты», особенно из прошедших обучение в американском институте Крибла и получивших «звание» агента влияния.

Вернувшись из Новосибирска, я от своих источников получил данные о том, что «Дима-генерал» должен прилететь из Канады 23-го июля. Утром того же дня позвонил начальнику отдела ГУОП полковнику Боровину[308], чтобы договориться и совместно исполнить поручение Генпрокуратуры по задержанию Якубовского. В ответ услышал от своего товарища: «Михалыч. Спасибо, что сам позвонил. Кручусь как белка в колесе, выполняя приказ Ерина по обеспечению безопасности доставки Якубовского в Кремль на беседу с Ельциным. Самое главное. Не вздумай сунуться в аэропорт со своим спецназом, так как Ерин дал команду в случае чего открывать огонь на поражение и не допустить задержание органами безопасности «Димы-генерала». Я-то понимаю, что это незаконно, но кроме нас такую, же задачу получили «Альфа» и «Вымпел». Вроде и привык к творящемуся у нас в стране с 1991 года беззаконию, но чтобы поручение самого Генпрокурора не выполнять, а наоборот охранять преступника? Ответил коллеге из ГУОП: «Володя. Вообще-то дело моё правое. Поэтому я доложу своему руководству о разговоре с тобой, и если примут решение задерживать Якубовского, то не пеняй на себя. В помощь, если потребуется, попрошу батальон десантников, и стрелять в тебя не буду, но задачу выполню». Боровин после небольшой паузы тихо спросил: «Саня. А оно нам надо? Паны дерутся, а мы должны из-за какого-то козла[309], ссорится, и стрелять друг в друга? Сообщи ситуацию начальству, а оно, вот увидишь, не рискнёт вмешиваться». Так оно и получилось. Я проинформировал генерала Коваленко, тот, по-видимому, Баранникова, а затем мне последовала команда: «Дело государственное. Пусть в Кремле сами разбираются». Как оказалось, никому не доверяя жизнь Якубовского, с признаками агента нескольких иностранных спецслужб, возглавил его доставку к Ельцину сам «агент влияния» № 6 (шестёрка) Егор Гайдар.[310] После этого я долго не мог прийти в себя и ответить на мучавший вопрос: «Получается, что в одних случаях нужно выполнять Закон, а в других, когда кому-то из руководства невыгодно, можно и игнорировать? Ведь запросто мог пулю схлопотать за правое дело! Какая же это власть, если высшие руководители страны сами нарушают Закон?». Не знаю, звонил ли начальник ГУОП генерал М. К. Егоров Генпрокурору России В. Г. Степанкову о том, как быть с исполнением его поручения, об аресте появившегося в Москве Якубовского? Однако уже позднее, 12 мая 1997 года, Министр ВД генерал А. С. Куликов, ранее исполнивший незаконные приказы уже отрешённого от должности ЕБН по расстрелу людей, ставших на защиту Советской власти в октябре 93-го года, позвонит Генпрокурору Ю. И. Скуратову. С хитрецой в голосе (как-никак доктор наук) он спросит его: «Преступники прилетели в Москву (имея в виду Аслана Масхадова и Шамиля Басаева, объявленных ГП РФ в федеральный розыск). Что будем делать? Будем задерживать?». Скуратов ответит (Закон отдыхает): «А как, Анатолий Сергеевич? Ведь они же приехали на встречу с президентом. Надо было Вам их в другом месте задерживать и исполнять санкцию прокуратуры».[311] Вот тебе и первопричина коррупции, когда Министр ВД специально звонит Генпрокурору, зная наперёд, что тот не подтвердит необходимость исполнения своего же поручения. Тем самым он ставит главного законника страны в известную позу на четыре точки, получая индульгенцию в последующем самому решать, когда исполнять Закон, а когда нет. Ну, а в это время Ельцин, путём подтасовок выигравший выборы 1996 года, будет в Кремле подписывать договор о признании Чеченской республики Ичкерия с такими же, как и он, преступниками Масхадовым и Басаевым. Тем самым они ещё раз поглумятся над погибшими солдатами в Чечне, преданными вначале Лебедем в Хасавюрте, а теперь и Ельциным. Кстати, как оказалось, не только мы, но и пограничники серьёзно прорабатывали вариант законного задержания Якубовского, но уже при выезде из страны. Поэтому, чтобы не допустить захвата международного «зайца», ближайшее окружение ЕБН в лице А. А. Котенкова провернут многоходовую операцию по его отправке за границу. Опять же под охраной милиции и спецназа «Дима-генерал» на автомашинах доберётся в аэропорт Адлер (Сочи). Оттуда самолёт президента Армении Тер-Петросяна (вот это уровень взаимодействия) доставит его в Ереван. После 4 августа он был уже в Канаде, а 7 августа личный юрист Ельцина и друг Сергея Шахрая Александр Котенков, сопровождавший Якубовского в незаконном пересечении российской границы (Закон отдыхает), вернётся в Москву с «компроматом» на вице-президента А. В. Руцкого. Понятно, что здесь не обошлось без участия зарубежных спецслужб, которые и сварганили липовый трастовый договор на 3 миллиона долларов, якобы принадлежащих этому генералу, чтобы убрать его с политической арены. Зачистка кадров перед переворотом продолжается.

За всеми командировками и делами не заметил, как дисциплина в отделе начала расшатываться. Если Гусак, Саников, Лукашин, Шубин, Арапов и ряд других оперативников в поте лица реализовывали разработки и пресекали готовящиеся особо опасные преступления, то небольшая, но с гонором группа «пофигистов», поплёвывали в потолок и лишь имитировали работу. Вызвал одного из них и дал неделю срока, чтобы тот предоставил мне для отчёта дела агентуры и имеющиеся сигналы (их не было). Заслушивать решил сотрудников «попарно». Вызывая оперативника, имеющего хорошие результаты вместе с «пофигистом», в воспитательных целях создавал эффект контрастности. Накануне вызова «на ковёр» майор Кроликов («пофигист») внезапно активизировался и принёс первое с начала года агентурное сообщение на двух листах. С важным видом он попросил выделить ему денежную премию своему агенту из числа иностранцев, временно проживающих у нас в стране. Мельком просмотрев содержание «шкурки»,[312] ответил Кроликову: «Евгений Александрович. Завтра во время заслушивания и решим на счёт ценности информации этого агента». Только он вышел, как я вдруг вспомнил, что содержание сообщения агента где-то уже слышал, или видел. Быстро ещё раз прочёл «шкурку» и меня осенило. Так это же статья из вчерашней, выписываемой мною газеты «Советская Россия». Тут же нашёл этот номер и обомлел. Слово в слово и даже соблюдая орфографию, агент-иностранец сообщал добытые им «конфиденциальные» сведения из газеты о творимом беспределе с наркотиками в России и его стране. На следующий день Гусак и Кроликов сидели у меня в кабинете, докладывая о ходе выполнения ими своих функциональных задач. Рядом с Александром Ивановичем лежали две больших кипы агентурных дел и разработок, а вот у Кроликова под рукой находилось всего две тоненькие корочки. Если с Гусаком было всё ясно и без заслушивания, так как он «пахал» буквально за весь отдел, то вальяжный Кроликов только надувал губы и пыжился сделать «из мыши слона». Когда в заключение я показал ему газетную статью и «сообщение», думая, что он раскается за плагиат свой или агента, натолкнулся на циничный ответ. Евгений Александрович без тени сомнения выдал: «Так это наоборот здорово, что информация агента дословно подтверждена уважаемой мною «Советской Россией». Ну что тут скажешь? Всё же сдержался, чтобы не вспылить и поставил задачу Кроликову в течение месяца выправить катастрофическое положение на его участке работы. Однако события развивались гораздо быстрее. В отдельных случаях бездельник-пофигист только на официальной службе такой, а вне кабинета на Лубянке очень активен в различного рода афёрах и распутном образе жизни. Буквально через день после беседы позвонил дежурный по Управлению и сообщил, что у подъезда № 4 сотрудниками милиции задержан Кроликов и Петров из 2-го отдела. Дожили! Уже возле своей службы стали хватать сотрудников органов безопасности! Приехал в отдел угрозыска того РУВД, куда увезли наших «горе-уполномоченных», но их уже отпустили. Выяснилось, что для Кроликова, по-видимому, служба на Лубянке была работой по совместительству, а основным занятием стало «крышевание» коммерсантов и выбивание долгов у дебиторов. Вот один из них и сделал упреждающее заявление об угрозах в свой адрес с его стороны. Ну, а Петрова на встречу с должником, назначенную у подъезда Дома 2 на Лубянке для крутости, Кроликов прихватил за кампанию. Ознакомившись с бездарно и наспех оформленными «материалами», только и спросил у начальника УГРО с красными от бессонницы глазами: «Почему нарушили приказ о совместных действиях в подобных случаях со Службой СБ МБ РФ? Ведь Вы просто спугнули сотрудника-перевертыша, который возможно причастен к гораздо более опасным преступлениям?». Майор милиции, потупив взгляд, извинился и пробормотал: «Да у меня в отделе одни новички остались, действующие по принципу «сначала хватать, а потом думать». Даже не проинформировали меня, желая поднести сюрприз – «чекистов повязали». Вернувшись в Управление, я доложил Варфаламееву и поставил в известность ССБ о происшествии. Утром следующего дня вся Служба занималась спортивной подготовкой на стадионе «Динамо», когда на меня с матом и чуть ли не с кулаками набросился Кроликов, обвиняя в том, что это я его «честного чекиста» сдал милиции. Кое-как отбившись с помощью сослуживцев от разъярённого Кроликова, на следующий день хотел объявить ему взыскание. Возмущало то, что ранее тихие и никому не мешающие «пофигисты», вдруг превратились в агрессоров, силой пытающихся отстоять своё право на безделье и последующие тёмные махинации. Им уже мешали хорошо работающие сотрудники, на фоне которых «пофигисты» были очень заметны. Уступать здесь нельзя. Однако неожиданно начальник Службы попросил не наказывать хулигана, так как Евгений Александрович выразил желание работать в другом направлении – в отделе по борьбе с международным терроризмом.[313] Пошёл к полковнику В. А. Клинышкову, который исполнял обязанности начальника этого отдела и рассказал о «проделках» Кроликова. Тот очень удивился, так как начальник отдела кадров Овчиников наоборот хвалил ему Евгения Александровича, заявляя, что он имеет ценного агента-иностранца. Пришлось и о «шкурке» из газеты «Советская Россия» поведать Владимиру Алексеевичу. Тот поблагодарил меня и заявил, что откажется от Кроликова. Однако «сверху» видно нажали какие-то силы, и вскоре по коридорам УБТ опять с важным видом расхаживал Кроликов, став сотрудником другого отдела, демонстративно не здороваясь со мной. В конце июня, без объяснения нам причин, генерал-лейтенанта Г. Я. Коваленко перевели на другую должность. Могу предположить, что ельцинская кадровая камарилья посчитала его не совсем надёжным исполнителем для возможного участия в готовящемся государственном перевороте. На его место, видно из-за назревающих событий в Чечне, пришёл из военной контрразведки генерал-майор Семёнов Анатолий Петрович.