Договариваться с Дудаевым надо, но не в ущерб успешному наступлению

В конце мая федеральные силы перешли в наступление на остатки НВФ, превратившиеся после взятия Шали, Гудермеса и Курчалой, в небольшие партизанские отряды. Под руководством А. В. Куликова, А. А. Романова и других генералов, стремившихся загладить своё участие в расстреле Верховного Совета, их войска боевиков загнали и добивали в горах. Радиоперехваты полевых командиров свидетельствовали о полной дезорганизации и панике, охвативших бандитов. И в который раз, начиная с января 1995 года, либо от Ельцина, а чаще от Черномырдина тут же звучала команда начать переговоры, выгодные только лидерам Чечни Дудаеву и Масхадову. Они успевали за 3-5 дней перегруппироваться, наладить связь и управление своими недобитыми НВФ, а наши войска расплачивались потом своими дополнительными жертвами. Гремучая смесь предательства высшего эшелона российской власти, послушно выполняющей советы из Вашингтона, вместе с кучей всяких «правозащитников и миротворцев», били по русскому солдату сильнее пуль и гранат. Но приказ, есть приказ. 25 мая в Грозном, при содействии ОБСЕ начались переговоры представителей Кремля Н. И. Семёнова и В. Ю. Зорина с дудаевским руководством. По-моему, на следующий день Зорин вместе с главой миссии ОБСЕ в Чечне венгром Мессарошом договорились с утра выехать на повторную встречу в районе N-ского села с главой чеченской делегации У. К. Имаевым. Предполагали, что туда мог прибыть Джохар Дудаев или Аслан Масхадов. Получивший задачу обеспечить безопасность Зорину во время движения и на самих переговорах генерал Хоперсков, ругаясь, на чём свет стоит, от свалившейся проблемы, вызвал к себе полковника Фадева и его сотрудника Ершова, прошедшего школу Афганистана.[503] До выезда оставалось всего час, когда назначенный старшим группы Ершов, затребовал в дополнении выделенному ему БТР, ещё два для надёжности. Попытки генерала разъяснить, что у него нет такой возможности, привели к фактическому отказу Ершова возглавить группу. Увидев нас с Гусаком, направляющихся к выходу, чтобы выехать в Ханкалу по вызову генерала Ковалёва, Григорий Константинович прохрипел: «Александр Михайлович. Выручай! Пусть майор Гусак возглавит группу, ведь уже пора к Зорину ехать. А к Ковалёву съезди один. Я позвоню и объясню ситуацию». Гусак вспыхнул и сказал: «Готов выполнить любое боевое задание». Время для колебаний не было, и я дал согласие, хотя чувствовал, что боевикам, клятвенно гарантирующим безопасный проезд ОБСЕ и Зорина верить нельзя. Сам убыл в Ханкалу, чтобы обсудить с генералом Н. Д. Ковалёвым появившуюся возможность склонить одного из «созревшего» полевого командира к добровольной сдаче оружия его фактически окружённой и деморализованной банды. Уже ближе к вечеру наша группа Гусака вернулась в УФСБ, где по коридору носился Зорин, буквально кричавший окружившим его офицерам: «Мы попали в засаду, а майор Гусак спас жизнь не только мне, но и венгру из ОБСЕ. Я дойду до Ельцина, но мы ему присвоим звание Героя России». Шумиха улеглась, и Зорин уехал. Мы же с генералом Хоперсковым пригласили Гусака, чтобы тот доложил о результатах поездки. Как оказалось, договорённость с полевыми командирами НВФ и лично с дудаевским генпрокурором Усманом Имаевым о безопасности маршрута движения в район N-ского села, оказалась фикцией. Можно предположить, что боевики умышленно выманили Владимира Зорина и Шандора Мессароша на переговоры, на которые якобы должен был прибыть Дудаев. Не доезжая до места встречи, вся колонна машин и БТР УФСБ остановились у окраины N-ского села, где их ожидал для подстраховки взвод десантников на БМП. Согласно договорённости Зорин по рации вышел на Имаева и спросил: «Встреча состоится? Можно въезжать в село?». В ответ генпрокурор (!) правительства Дудаева дал добро на начало движения, заверив в безопасности маршрута. Однако только колонна тронулась в путь, как уже на окраине села попала в засаду. Боевик, в упор, открывший стрельбу из пулемёта со второго этажа дома, смёл с брони нашу охрану, ранив несколько солдат ВДВ. Майор Гусак, успел вместе со старшим лейтенантом В. Козловым отдела ВТ вытащить из легковушки Зорина вместе с Мессарошом. Прикрывая собой, они уложили их в безопасное место за БМП. Затем Гусак, видя, что молодой десантник растерялся и даже не пытается высунуться из-за брони, выхватил у него СВД. Прицелившись, он завалил из снайперской винтовки главную угрозу – пулемётчика. Тут ожили и наши пулемёты КПВТ и ПК на БТР, наконец, определив цели из числа других «чехов», продолжающих стрелять из автоматов. Молодцы десантники, которые, под руководством командира взвода, выйдя под прикрытием огня на БМП в обход боевикам, сумели подавить их сопротивление. Забрав своих раненных, но, оставив убитых, боевики скрылись на автомашинах. Слава богу, с нашей стороны были только «трёхсотые» (раненные). После такого предательства пытаться выйти к 15.00 на место встречи с главарями НВФ явилось бы безрассудством. Зорин ещё попытался связаться по рации с Имаевым, но тот в ответ нёс ахинею о том, что не контролирует ситуацию, и на виду у нашей группы скрылся на своей автомашине «Нива». Всё это подтверждало провокационный умысел устроенной боевиками совместно с Имаевым подставы с засадой.[504] Видно Дудаеву позарез нужно было убийство Зорина и венгра из ОБСЕ, чтобы потом, обвинив федеральные силы в содеянном преступлении (мол, по ошибке войска расстреляли) скомпрометировать Россию в глазах международной общественности. Гусак, доложив о выполненном задании, вышел, а генерал Хоперсков усмехнувшись, сказал: «Александр Михайлович. Надеюсь, ты понимаешь, что Героя для Гусака никто в ФСБ не утвердит. Давай пиши на него представление к ордену Мужество. Я поддержу. Только не сгущай краски, так как нас в Москве ещё и обвинят. Мол, не предугадали события и чуть не погубили делегацию». Гусак вышел к себе, а в коридоре вновь раздался шум и в кабинет вошёл полковник А. Юрченко. Как оказалось в этот же день (массовку на засады боевики объявили, что ли) возвращаясь со спецоперации, группа во главе с ним также попали под обстрел в районе печально известной площади «Минутка». Только они на скорости попытались проскочить опасное место под мостом-тоннелем, как сверху боевик бросил в машину гранату. Упав на капот УАЗа, она взорвалась, но на их счастье осколки и взрывная смесь, пробив переднее стекло, прошли между водителем и офицерами. Юрченко и его сотрудники отделались контузией и лёгкими полосными ранениями. Правда, одного из них, в своё время уже получившего тяжёлую контузию в Афганистане, пришлось направить в госпиталь, а затем и в Москву. Выслушав, полковника Юрченко, про себя подумал: «Зачем на войне находится отдел экономической контрразведки? Ведь первыми же налётами нашей авиации на Грозный разбомбили банк ЧРИ, видно заметая следы участия московских коррумпированных чиновников, главарей ОПГ «ЧО» и правительства Дудаева в многомиллиардной афёре с фальшивыми авизо. Правда и сейчас, уже на войне, союз этих же чиновников с отдельными воинскими начальниками совершает расхищение миллиардов рублей, идущих на восстановление разрушенной Чечни. Основная часть денег, начиная с Москвы, прокручивается в коммерческих банках, а дошедшие «слёзы-капли» в самом Грозном оседают в карманах министров нового правительства. Деньги же списываются по старому методу. Имитируется ремонт здания до якобы полного восстановления, а затем через взятки военным оно полностью уничтожается двумя-тремя выстрелами из танка или орудия. Так что работы отделу Юрченко, видно, вполне хватает».