Эх, засада ты, засада, не попади в неё сам

Снайперская винтовка с ПНВ в руках у майора А. И. Гусака надёжное оружие против бандитов НВФ, действующих в Грозном по ночам

С утра следующего дня готовили рации, вооружение, отрабатывали способы вербальной связи внутри самих групп, размещающихся в отведённых им местах. Смешавшись со строителями, ведущими съёмки местности и развалин, провели полную разведку предстоящего места боевых действий. К тому же наш строгий генерал при докладе ему об операции спросил: «Куда трупы убитых боевиков девать будете?». Парадокс, но вопрос был непраздным. По закону того якобы мирного времени, находясь в засаде, и при обнаружении в приборы ночного видения (ПНВ) людей с признаками наличия у них оружия, мы должны были проорать: «Стой! Бросайте оружие и сдавайтесь!», сразу получив в свой адрес пару гранат в виде пропуска на тот свет. Это вместо того, чтобы как на войне сразу стрелять на поражение, соблюдая лишь первоочередность открытия огня. Мало того. Если операция пройдёт успешно и будут убиты боевики, то надо установить их личности, а затем на место боя пригласить судмедэксперта и следователя военной прокуратуры. Первый констатирует смерть с составлением акта, а второй возбудит на нас уголовное дело по факту правомочности применения огнестрельного оружия, повлекшее смерть потерпевшего. После этого необходимо тело установленного убитого боевика передать его родственникам. Понятно, что подобную абсурдную для реальной войны «законность» в тех условиях никто не соблюдал. Во-первых, терзающие нас в центре Грозного боевики, в основном были из местных жителей, которые, уходя ночью на «дело» не брали с собой никаких документов. Поэтому опознать их, можно только собрав и опросив всех жителей округи. Да и сами боевики, если кого-либо из них убивали или ранили, остальные принимали все меры, чтобы вытащить из боя пострадавших. Поездки же судмедэкспертов и следователей в условиях ночных боевых столкновений в Грозном исключались. Вот и получалось, что, убив террориста, под прикрытием брони (БТР или БМП) его цепляли крюком и затаскивали в заранее подготовленную траншею, которую потом сравнивали с землёй. В отчётах о проведённых операциях в таких случаях не рекомендовалось писать об уничтоженных бандитах. Использовали нейтральные для слишком придирчивых следователей слова. Например: «В ходе засады подавлены три огневых точки противника». И никаких тебе трупов или убитых дудаевцев. Ну, а «огневая точка» – это абстрактная категория и не может признаваться в качестве объекта преступления. Обговаривая способы связи внутри групп в засаде, у нас с Гусаком возникли небольшие разногласия, так как я предлагал испытанные пограничные приёмы, а он ссылался на опыт спецназа ВМФ. С учётом того, что боевики сканировали наши радио переговоры, использование раций решили сократить до минимума, и только кодируя короткие фразы. Вызвало сомнение и предложение Александра Ивановича разместиться со своей авангардной группой на плоской крыше разрушенного почтамта. Подготовившись, стали ожидать «Альфу». К сожалению, ни к обеду, ни после, по непонятным причинам знаменитый спецназ не прибыл. К 16.30 центр начал стремительно пустеть, а где-то к шести вечера окончательно вымер. Кое-где затрещали отдельные выстрелы, когда, наконец, к УФСБ подкатил БТР с отделением «Альфы» на броне. Обвешанные с ног до головы разнообразным современным оружием, и в непривычных для армии комбинезонах со сферами на головах, они реально походили на космонавтов. Сбежавшись, весь личный состав УФСБ с восхищением разглядывали сотрудников «Альфы» и приговаривали: «Ну, сегодня хоть ночь будет спокойнее, так как после такой демонстрации силы, бандиты не рискнут соваться к нам». Сейчас уже не помню, кто возглавлял отделение «Альфы», но полковник Поляков прислал в основном недавно набранных в спецназ сотрудников. По-видимому, посчитав, что засада против мелких групп боевиков не самая главная задача для его сотрудников, он решил обкатать новичков. Кто бы с этим спорил, но ведь и нам – оперативникам, также не с руки бороться с ними, а ведь кто-то должен это делать. Засада прошла в учебно-боевом варианте. Когда перестрелка накалилась к полночи до предела, но чуть в стороне от нас, запросил разрешения сменить позицию майор Гусак. В этот раз все находящиеся в округе блокпосты видно соревновались в запуске осветительных ракет, и на крыше Александр Иванович с двумя офицерами виден был как на ярко освещённой сцене, наверное, всему Грозному. Очереди всё ближе и прицельнее устремлялись к этой группе. Низенькие парапеты никак не служили укрытием. Чертыхаясь, разрешил Гусаку выйти на запасное место, а сам увидел, как снайпер из «Альфы» начал оборудовать позицию на третьем этаже в актовом зале, где находился мой командный пункт и основная группа. Тихо подошёл и, глядя, как он аккуратно мостит свой «инструмент» на трибуне в 3-х метрах от разбитого окна, спросил на ухо: «Разве Вы увидите отсюда боевиков, пробегающих внизу под стенами первого этажа?». Парень буркнул в ответ: «Так положено по инструкции безопасности». Не стал спорить, но понял, что в данной засаде на него рассчитывать не придётся. В этом и моя вина. Надо было предусмотреть точечную задачу именно для снайпера, который мог, удачно расположившись, хоть одного, но по вспышке уложить боевика-застрельщика. В перерывах между всполохами ракет пытался в ПНВ разглядеть внизу на улице передвижения боевиков, которые частенько из-за забора близлежащего завода проскакивали к блокпосту, но безрезультатно. В тоже время во внутреннем дворе, со стороны почтамта, где расположился Гусак, внезапно раздались автоматные очереди, и ухнула граната. По рации без всякой кодировки раздался вопль Гусака: «Проскочили мимо меня в сторону стадиона! Разрешите преследовать!». В мозгу мгновенно прокрутилось: «Вокруг не всё разминировано. Ночь и боевики, знающие каждый кустик в округе, перестреляют ребят!». Поэтому рацию сразу разорвало от моего также незакодированного мата, запрещающего Александру Ивановичу это делать. Бой вокруг стих, чтобы по установившейся традиции возобновиться с началом рассвета, когда боевики начнут выходить из центра города. Тишина гробовая и вдруг в углу зала раздался треск расстегивающейся липучки кармана нового комбинезона альфовца. Оказалось, что батарейки раций сели у их командира группы. Часа через два возобновилась минут на сорок где-то в стороне шквальная перестрелка и закончилась окончательной тишиной. Связавшись с взаимодействующими блокпостами, дал команду всем участвующим в засаде выдвигаться в УФСБ. Чуток переспав, поблагодарил сотрудников «Альфы» за участие в операции и проводил их в аэропорт «Северный». Утром доложил генералу Хоперскому о том, что засада и в этот раз лишь частично удалась. Боевики проскочили с края невдалеке от Гусака, вступившего с ними в перестрелку. Однако Григорий Константинович усмехнулся и сказал: «Это Вы зря так считаете. Ваша активность в тех местах, где боевики раньше не встречали сопротивления, очень многого стоит. Спасибо за дополнительную охрану нашего УФСБ в виде ночного караула с несколькими усиленными постами. Ещё пару таких засад и набравшись опыта, думаю, мы сможем отбить охоту у бандитов делать свои вылазки».