7. На космическую противоспутниковую сцену обороны вместо Челомея выходит под руководством А.И. Савина М.К. Янгель
В стране произошло событие, заставившее В.Н.Челомея пережить много неприятных лет. Октябрьский пленум ЦК КПСС 1964 года освободил главу КПСС от всех занимаемых в партии должностей. Отставка Н.С. Хрущева сказалась самым негативным образом на деятельности В.Н. Челомея.
До отстранения Хрущева Челомей, имея в ОКБ-52 начальником одного из подразделений сына Никиты Сергеевича, пользовался этим обстоятельством настолько широко, что в среде московских ракетостроителей ходили анекдоты. Например:
«– В Москве закрыт Художественный театр.
– Почему?
– В нем теперь размещается конгресс-зал Челомея».
Другие иронизировали так:
«– Почему перестали продавать билеты в Большой театр?
– Потому что в нем теперь обустроился красный уголок челомеевской фирмы».
Действительно, Челомей – неординарная личность. До войны, во время войны и после нее конструировал летающие ракеты. Пытался поставить «на ноги» немецкую Фау-1. Но в то время особого успеха созданные Владимиром Николаевичем «крылатки» не имели. Когда Хрущев провозгласил приоритет баллистических ракет над авиацией, Челомей, покинув авиацию с крылатыми ракетами, могучей грудью раздвинул ряды создателей баллистических летательных аппаратов. Не просто раздвинул, а решил упорядочить проектируемые в стране разными организациями баллистические ракеты, их классифицировать, то есть расставить их по ранжиру:
а) ракеты легкого класса, б) среднего, в) тяжелые ракеты, г) сверхтяжелые для межпланетных полетов.
Каждая организация должна специализироваться в разработке только одного класса ракет. С точки зрения экономическо-государственной так и должно быть. Но ведь в стране возглавляли конструкторские бюро ракетные гении! Кто из них откажется от сверхтяжелых ракет, взявшись за проектирование ракеты легкого класса? Отказаться от тяжелых означало потерять огромное финансирование, мировое признание, высшие награды!
Главные конструкторы инициативу Челомея встретили в штыки. Если ему так хочется упорядочить ракетостроение, то пусть занимается этим в своем ОКБ-52. Чем и занялся Владимир Николаевич.
Его классификация была такой. ОКБ-52 должно разработать:
а) легкую ракету УР-100, б) среднюю ракету УР-200, в) тяжелую ракету УР-500 и г) сверхтяжелую ракету УР-700.
Будущую свою ракету УР-200 среднего класса В.Н. Челомей предназначил для выведения на околоземные орбиты «истребителей спутников» и морских «управляемых спутников».
Работа по реализации космических спутниковых программ закипела. На Байконуре даже развернулось строительство монтажно-испытательного корпуса и стартовой площадки 90 для ракеты-носителя УР-200.
Но Хрущева сняли. На Челомея налетели проверяющие комиссии, чтобы уничтожить его. Но не таков был Владимир Николаевич, чтобы сдаться без боя.
Новую ситуацию, сложившуюся в ракетостроительной среде, тут же уловил член ЦК КПСС Михаил Кузьмич Янгель. В одну из проверяющих комиссии он внедрил представителей из КБ «Южное» – своего заместителя Н.Ф. Герасюту и начальников подразделений И.И Иванова и И.М. Игдалова.
Проверяющие комиссии пришли к выводу, что челомеевское конструкторское бюро чрезмерно перегружено множеством проектов, а это не может не сказаться на их качестве.
Посланцы Янгеля поняли, что пришла пора «раскулачить» Челомея.
Доктор технических наук, профессор, а в последующие годы член-корреспондент Академии наук Герой Социалистического Труда Николай Федорович Герасюта стал доказывать доктору технических наук и профессору, а в последующие годы академику Академии наук Анатолию Ивановичу Савину, что требованиям по выведению его «ИСов» и «Усов» на околоземные орбиты будет соответствовать в полном объеме не челомеевская УР200, а более мощный янгелевский «Циклон».
Его повышенная мощность позволила бы увеличить полезную нагрузку на «ИСе» и, конечно, на «УСе». Кроме того старт «Циклона» вполне удовлетворял бы желанию разработчиков «ИСа» и «УСа» обеспечить точный запуск ракеты с момента получения команды на старт в течение нескольких минут (не более пяти). К примеру, у королевской Р-7 с момента получения указания на запуск подготовка к старту занимает несколько суток.
Как впоследствии вспоминал доктор технических наук, профессор Иосиф Менделевич Игдалов, в результате нескольких почти восьмичасовых переговоров Савин принял решение отказаться от услуг Челомея в пользу Янгеля.
Сегодня можно в полной мере оценить талант убеждения Герасюты, ведь у Челомея ракета УР200 и старт находились в процессе производства, а янгелевский «Циклон» с его характеристиками, превосходящими челомеевские, лишь только созрел в головах Янгеля, Герасюты, Игдалова и Иванова. Впереди предстояли и кропотливая работа в КБ «Южном», и на нашем днепропетровском заводе, и подготовка стартовой площадки к непростым летно-конструкторским испытаниям на полигоне. Но Янгель, Герасюта, Игдалов и Иванов были уверены, что их аванс будет выполнен
Возможно, таким же мудрецом был и Савин. Скорее всего одной из причин его отказа от УР200 было то, что эта ракета и сооружения для нее на Байконуре у Челомея были на выходе, другого использования для ракеты УР200 не предвиделось, а «ИС» А.И. Савина находился в почти в зачаточном состоянии. Сколько нареканий пришлось бы вытерпеть Анатолию Ивановичу из-за отставания в проектировании «ИСа» от своего начальника В.Н. Челомея по составленному Владимиром Николаевичем графику!
Но основная перезагрузка в проектах «ИС» и «УС» заключалась в том, что от руководства их созданием В.Н. Челомей был удален министерством частично. Владимиру Николаевичу была доверена только конструкторская часть этих космических аппаратов. Главным в проектах «ИС» и «УС» был назначен А.И. Савин (из воспоминаний одного из руководителей ОКБ-52 В.А. Поляченко – формум-интернет militaryrussia.ru, отечественная военная техника).
Следует отметить, что во многих изданиях заявляется, что проектирование аппаратов «ИС» и «УС» в 1964 году перешло на фирму С.П. Королева. Можно удивляться некомпетентности авторов этих сообщений.
Для создания системы противокосмической обороны предстояло решить в стране целый комплекс сложнейших задач на новых направлениях. Надо было разработать принципы построения системы космического перехвата, закончить создание систем и средств, обеспечивающих ее функционирование и боевое применение. В нее должны были входить обнаружители спутников и Служба (в последствии Центр) контроля космического пространства, которые бы заложили основу сегодняшней системы контроля космического пространства (СККП).
Должен был быть создан космический аппарат-перехватчик, способный с высокой точностью маневрировать в космическом пространстве, решать задачи автономного обнаружения космического аппарата – цели и самонаведения на нее. Надо было создать ракетно-космический комплекс оперативного запуска космического аппарата-перехватчика и ракету, способную выводить перехватчик на любые околоземные орбиты. Нужен был автоматизированный наземный командный пункт управления системы.
После выхода постановления правительства о разработке нашим КБ «Южное» носителя для «ИСа» началась обычная проектная работа.
Было решено построить новый носитель на основе нашей орбиталки 8К69. Было проведено много совещаний по разным проектным вопросам, были озадачены наши смежники – разработчики разных систем и узлов новой ракеты. Вопросов было много. Почти все они не были принципиальными, так как наша орбиталка 8К69 была верхом совершенства.
С военными в НИИ-4 сразу же удалось договориться по вопросу отчуждения необходимых территорий при будущих летно-конструкторских испытаниях новой ракеты. НИИ-4 поставили в известность административные органы Восточного Казахстана и Красноярского края о том, что необходимо выделить соответствующие участки министерству обороны.
Так как челомеевская ракета УР200 осталась не у дел и было предложено проверочными комиссиями работы над ней прекратить, а министерство с этим предложением согласилось, то все, что было сделано на Байконуре для Челомея, отошло Янгелю. На Байконур вылетела бригада специалистов для решения вопроса – все ли построенное там Челомеем для УР200 необходимо разрушить и на этом месте построить новые сооружения для янгелевской ракеты или там можно было бы кое что и использовать.
Самыми сложными были вопросы, связанные с системой управления новой ракеты. Над ними пришлось «попотеть». Требования, предъявленные к ней савинцами были серьезными: увеличить точность выведения космического аппарата – истребителя на орбиту по сравнению с точностью попадания ракеты в цель, обеспечить выведения «ИСов» на орбиты не в узком диапазоне, как при стрельбе орбитальной ракетой своей боеголовкой, а в круговом диапазоне плюс-минус 180 градусов, необходимо было обеспечить точнейшее время старта.
Савинковские требования к системе управления были серьезными. Они обсуждались на многих совещаниях в Днепропетровске и Харькове.
Наша делегация во главе с И.М. Игдаловым выехала в Харьков. В кабинете главного конструктора и начальника КБ «Электроприбор» Владимира Григорьевича Сергеева накурили так, что хоть топор вешай. Днепропетровцы доказывали на повышенных тонах:
– Владимир Григорьевич, разворотом платформы на 180 градусов в обе стороны мы обеспечим «истребителю» огромные возможности. Если вы не обеспечите требуемый Анатолием Ивановичем разворот, Савин откажется от нас и переметнется к Челомею. Вы этого добиваетесь? Владимир Григорьевич, вы же хороните заказ!
– А еще говорят, что днепропетровцы умные ребята! Вы мальчишки! Учить меня! – стучал кулаком по столу главный конструктор системы управления носителя «ИСа», – А может я спасаю заказ! В предлагаемые сроки разворот платформы на плюс-минус 180 градусов вы не получите! Зарубите себе на носу! НИИ-944 и ее главному конструктору Виктору Ивановичу Кузнецову необходимо время для доработки и отработки гиростабилоплаты с такими характеристиками. Сырую платформу ставить на ракету не позволю!
Иосиф Менделевич пытался пробить брешь в обороне харьковчан трехэтажными матюками. Так ни до чего и не договорились.
Через пару недель Янгель созвал в Днепропетровске совет главных конструкторов. И на нем В.Г. Сергеев не пошел на выполнения требований днепропетровцев.
– Предлагаю разрабатывать ракету-носитель поэтапно, – настаивал харьковский лидер, – первый этап – ракета-носитель с гироплатформой с разворотом на 10 градусов. Ракета с такой гироплатформой уже есть. Это 8К67. Она позволит нам не срывать сроки испытаний космического аппарата «ИС». Этот савинковский «ИС» – штучка загадочная. Что там, в Москве, творится в СКБ-41, нам не докладывают. Но есть слухи, что в СКБ-41 возникли свои проблемы. Предоставив для испытания «ИСа» доработанную в некоторых пределах ракету 8К67, мы не будем крайними. За это время НИИ-944 и ее глава В.И. Кузнецов доработает имеющуюся гироплатформу так, что это будет новое изделие с требуемыми параметрами.
Янгель возмутился:
– Владимир Сергеевич, вы считаете, что вы стоите на ногах, а мы на голове. Кто-то из нас собравшихся умный, а кто-то не совсем! Если мы не уложимся в нами же предложенные сроки, на кой черт мы нужны Савину? Чем мы будем лучше Челомея?
Сергеев и Кузнецов сидели, как сфинксы. Их поза могла вывести из себя любого.
Янгель объявил перерыв. Взял «сфинксов» под руки и увел в свой кабинет.
Через пару часов заседание возобновилось. Первые слова, произнесенные Михаилом Кузьмичом, заставили улыбнуться:
– Противостояние пошло всем нам на пользу. Мы пришли к согласию – разрабатываться ракета-носитель для «ИСа» будет поэтапно. Первый этап – в качестве носителя будем использовать одну из наших ранее разработанных ракет 8К67. Для ее использования потребуется минимум доработок. Ее новый индекс будет 11К67. У нее будут не все качества, разрекламированные нами в правительстве. Но это позволит нам выиграть время для создания новых приборов и не сорвать сроки испытания космического аппарата Савина. Второй этап – новый носитель со всеми необходимыми параметрами, что записаны в правительственном постановлении. Новый носитель будет создан на базе орбитального бомбардировщика 8К69, его индекс будет 11К69.
После совета главных мой шеф Иосиф Менделевич распорядился:
– С новым проектом все ясно. «ИС» будет летать. Но вначале на ракете 11К67, удовлетворяющей требованиям Савина не в полной мере. Мы должны обеспечить функционирование 11К67. В то же время мы должны контролировать изготовление для ракеты 11К69 новой гироплатформы у Кузнецова и автомата выведения вместо автомата дальности у Сергеева. Кроме того нельзя забывать о том, что для ракеты 11К69 должна быть разработана автоматическая заправка топливом. Нашего подразделения это нововведение вроде бы на прямую не касается. Но надо быть готовым к тому, чтобы решать вопросы, если они возникнут у проектантов автоматической заправки, ведь для ракет такая автоматическая заправка разрабатывается впервые в мире. Параллельно будем продолжать участвовать в завершающем этапе летно-конструкторских испытаниях орбиталки 8К69.
Уважаемые читатели! Вы прочитали о том, что происходило на совещаниях в нашем КБЮ и в харьковском КБЭ. Это не вымысел. Мне самому пришлось участвовать в них.
Решения приняты! Ну что ж, если надо было «засучить рукава и ринуться в бой», то так и надо было сделать!