13. Сотрудники рнии ищут в своих рядах врагов народа
Что из себя представляло в тридцатые годы внутреннее состояние РНИИ, можно представить из доклада «ИЗ ИСТОРИИ НАЧАЛЬНОГО ЭТАПА РАЗВИТИЯ РАКЕТНО-КОСМИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ В СССР», прочитанного в Москве в Колонном зале Дома Союзов 26 января 1988 года на «XII Королевских научных чтениях по космонавтике» дважды Героем Социалистического Труда В.П. Глушко.
Читатели, познакомившись с докладом, окунуться в то удивительное время, когда шла индустриализация страны и совершенствовалась ее оборона:
««Дорогие товарищи, мой доклад посвящается памяти трех выдающихся талантливых советских инженеров, внесших существенный вклад в развитие советского ракетостроения… На базе (Ленинградской – автор) Газодинамической лаборатории и Московского ГИРДа осенью 1933 года был создан Реактивный научно-исследовательский институт. Совершенствование ракетных снарядов продолжалось в Реактивном научно-исследовательском институте теми же бывшими сотрудниками ГДЛ с привлечением новых сил под техническим руководством Георгия Эриховича Лангемака с творческим участием Ивана Терентьевича Клейменова. Осенью 1937 года были успешно проведены самолетные испытания ракетных снарядов двух калибров, и вслед за этим в конце того же 1937 года Лангемак и Клейменов были арестованы как враги народа.
Вернемся несколько назад. Работа в (Ленинградской – автор) Газодинамической лаборатории велась в деловой, дружеской, творческой обстановке. Атмосфера там была самая благоприятная для работы. Была взаимная помощь там, где это необходимо, и взаимное уважение. Когда был организован Реактивный научно-исследовательский институт на базе ГДЛ и МосГИРДа обстановка существенно изменилась. Еще до этого объединения, до организации РНИИ в МосГИРДе была сложная обстановка, точнее говоря, нездоровая. Ну, сами посудите, когда ракета 09 конструкции Михаила Клавдиевича Тихонравова была готова к пуску, руководство МосГИРДа (председатель Технического Совета – С.П. Королев, члены Технического Совета – Н.И. Ефремов, Н.А. Железняков, Л.К. Корнеев, Ю.А. Победоносцев, М.К. Тихонравов, Ф.А. Цандер, А.В. Чесалов, Е.С. Щетинков – автор) отправило в отпуск Тихонравова. И когда он уехал, без него производился пуск этой ракеты. С шестой попытки он удался, но был аварийным, но главное то, что это был первый пуск. Но без Тихонравова. Когда двигатель Цандера был подготовлен к огневому испытанию, Цандер был отправлен тоже в отпуск в Кисловодск, и без него производили запуск этого двигателя и, надо сказать, что неуспешно.
Супруга Цандера писала Сергею Павловичу Королеву письма, и в более высокие инстанции, с жалобой.
Ну, вот объединили МосГИРД с ГДЛ. Начальником РНИИ был назначен бывший начальник Газодинамической лаборатории Клейменов, а его заместителем бывший начальник МосГИРДа Королев. Это было осенью, в конце сентября 1933 года. Но обстановка в РНИИ осложнилась при этом альянсе настолько, что Сергея Павловича Королева в ЦК вызывал Куйбышев и предупреждал, что если это не будет прекращено, то что там начало происходить, то он будет освобожден и от должности и исключен из рядов армии. Ведь при назначении он тоже получил два ромба.
Однако это не помогло, и в январе 1934 года Сергей Павлович был снят с должности и назначен начальником отдела по разработке крылатых ракет, а заместителем начальника института и одновремнно главным инженером был назначен Лангемак.
Часть мосгирдовцев во главе с Корнеевым вышла из состава РНИИ и сначала как отдельная группа, а потом в качестве КБ-7 взялась за самостоятельную разработку жидкостной ракеты. Как проводилась работа Корнеевым, его группой? Неоднократно проверялась из-за тревожных сведений о неблагополучии, проверялась официальной комиссией Министерства обороны. Последняя комиссия из инспекции Народного комиссариата обороны (не Министерства обороны, как я сказал ранее) провела очередную проверку, итоги которой я не буду зачитывать. Это неприятный акт, что там было обнаружено. Я только зачитаю выводы комиссии: «Состояние работ КБ-7 неудовлетворительное. Должное руководство со стороны Корнеева отсутствовало. Налицо преступная халатность и сплошное очковтирательство. Предложения: Немедленно Корнеева с руководства КБ-7 снять и дело передать прокурору для привлечения его к судебной ответственности». Из архивного документа, хранящегося в архиве ЦДСА.
А тут подошла девятая мутная кровавая волна репрессий во время периода преступного культа личности. В РНИИ возглавил эту борьбу с врагами народа инженер Костиков. Теперь он нашел активную поддержку со стороны мосгирдовцев.
Конкретно я буду говорить только о тех доносах, которые я лично читал, которые были написаны на меня. Трижды писал доносы бывший мосгирдовец работавший в РНИИ Душкин, он работал, работает и сейчас профессором в Московском авиационном институте. Трижды писал на меня донос, что я враг народа. Но, правда, это ему не помешало после моего освобождения обратиться ко мне с просьбой, чтобы я поддержал присуждение ему докторской степени по техническим наукам без защиты диссертации.
Кроме Душкина на меня писал донос, кто бы вы подумали, Тихонравов Михаил Клавдиевич. Своим крупным подчерком на всю страницу он расписал какой я враг народа. Я не буду называть еще фамилии некоторых мосгирдовцев, ни к чему это. Но я это для того говорю, чтобы вы поняли обстановку. Писали они не только на меня.
Ну вот, преуспел с такой помощью и поддержкой Костиков в своей работе по очистке от врагов народа Реактивного научно-исследовательского института. После, вы знаете, что когда началась война, то с огромным успехом на фронтах стали использоваться эти РСы (реактивные снаряды – автор), разработанные в основе своей в Газодинамической лаборатории, доработанные до совершенства в РНИИ, и они сыграли значительную роль в разгроме фашистской Германии…»
Итак, нашла коса на камень! Мосгирдовцы стали громить гдловцев, воспользовавшись третий волной репрессий. Но не только уничтожение противников – гдловцев входило в их планы. Был в среде мосгирдовцев один субъект, планы которого были грандиозными для себя лично.
Вы ознакомились с воспоминаниями бывшего репрессированного В.П. Глушко. Теперь ознакомьтесь с деятельностью его клеветника. Его рассекреченные доносы в партком РНИИ, то есть в НКВД, опубликовала Клара Скопина («Загадочный Петрович», Москва, журнал «Смена», № 9, 1995 г.):
«В партком ВКП(б) НИИ № 3 (так переименовали РНИИ после расстрела Тухучевского – автор)
ЗАЯВЛЕНИЕ От члена ВКП(б) с 1922 года,
Членский билет № 0050652…
Раскрытие контрреволюционной троцкистской диверсионной вредительской шайки, их методов и тактики настойчиво требует от нас вновь еще глубже присмотреться к нашей работе, к людям, возглавляющим и работающим на том или ином участке Ин-та.
Конкретно я не могу указать на людей и привести факты, которые давали бы достаточное количество прямых улик, но, по моему мнению, мы имеем ряд симптомов, которые внушают подозрения и навязчиво вселяют мысль, что у нас не все обстоит благополучно…
…Начну по порядку и с более известных мне участков работы, ракеты на жидком топливе.
Эти вопросы имеют уже большую давность, но результаты настолько мизерны, что трудно поверить, чтобы люди, технически грамотные и преданные, могли до сих пор упорно топтаться на месте… Вокруг работ Глушко в прошлом и даже теперь создана большая шумиха. Этот человек и в ГДЛ, и в институте расценивается со стороны дирекции очень высоко. Достаточно указать, что Глушко все время получает высокую персональную ставку и в прошлом даже состоял на Инснабе (индивидуальное снабжение продуктами и промышленными товарами персональных личностей – автор)…
…В течение 1932 – 33–34 и даже 35 работа велась, по-моему, кустарно… Фактически никаких успехов не было, были организованы, возможно, случайно, удачные демонстрации двигателя, а на этой основе, по-моему, близкие ему люди в лице Клейменова – Лангемака окружали его ореолом славы… В когда во второй половине 1935 года приступили к испытаниям, то практически не было ни одного, которое не сопровождалось взрывом…
В 1936 году взрывов не повторялось. В декабре Глушко предъявил к сдаче двигатель объекта 202, который удовлетворял техническим требованиям, предъявляемым Заказчиком (внутренним – группа Королева). Были произведены сдаточные испытания, и двигатель был принят. Глушко был премирован дирекцией, дирекция разразилась приказом, в котором двигатель был назван именем Глушко, и выступили с ходатайством перед Наркомом о награде Глушко…
Таким образом, резюмируя изложенное, нужно сказать, что двигатель внушает большие подозрения и не может быть использован на объекте…».
Как уже известно читателям, в 1934 и 1935 годах Валентин Петрович Глушко разрабатывал реактивный двигатель для ракетоплана и крылатой ракеты группы С.П. Королева (объект 202 и 212). Проектирование и ракетоплана, и крылатой ракеты было доведено до этапа их испытаний. Отказов двигателей при этом не было. Конечно и читателям, и мне совершенно непонятно из заявления в партком РНИИ заявителя, почему двигатель вызывает большие подозрения и почему не может быть использован на объектах?
Но продолжим чтение заявления. Подчеркну, что оно было написано на многих страницах.
«…Рассмотрим работу на ракетах. При организации института в 1934 году было создано два сектора, один занимался бескрылыми ракетами, второй – крылатыми. Я после окончания ВВА (Воено-Воздушной Академии – автор) был назначен в 1933 г., в ноябре, сначала в ГИРД, а потом в Институт. В институте я был назначен инженером в ракетный сектор (С.П. Королева – автор)… В 1934 году по бескрылым ракетам были взяты обязательства изготовить объект для вооружения, как говорили, на суше и на море с дальностью 60 км с 1/100 дистанции попадания и сокрушительной силы действия… Мои первые примеры в этом направлении убедили меня в том, что это абсурдное мероприятие… Я подошел к Клейменову и сообщил свою точку зрения. Он пришел в сектор, выслушал меня, посмотрел полученные траектории полета и заявил: «Все это происходит потому, что вы, друг мой, зеленый еще»… В конце 1934 года в план работ на 1935 год был внесен тот же пункт: ракета на жидком топливе дальнего действия и т. п. Я восстал против этого пункта, но на техсовете меня никто не поддержал».
Нам, ракетостроителям из ракетно-космического Конструкторского Бюро «Южное», читать эту часть заявление особенно грустно и удивительно, потому что вот уже как шестьдесят лет мы только тем и занимались вместе с многочисленными КБ, НИИ, заводами, что создавали ракеты на жидком топливе дальнего действия и тем помогли отстоять независимость нашей Родины. Неужели такой темный, без мозговых извилин в ракетной науке, с позволения сказать инженер мог в то время вершить суд над РНИИ? И все же, как вы узнаете позже, мозговые извилины у него были, только работали в другом, карьерном направлении. Против кого навострился заявитель? Оказывается, не только против В.П. Глушко, но и против своего бывшего непосредственного начальника Сергея Павловича Королева. Он возглавлял ракетный сектор.
«…Пункт о бескрылых ракетах дальнего действия не был снят.
Тогда Хованский, Яновский и я написали наркому тяжелой промышленности тов. Орджоникидзе, где вскрывали сущность вопроса. Перед отправкой письма мы зашли в партком и зачитали письмо Секретарю парткома тов. Осипову. Последний пригласил Клейменова, который с шумом и криками «бузотеры» требовал вопроса о нас на парткоме.
…После этого пункт о ракетах дальнего действия был снят.
Я, будучи Председателем Бюро ИТС (Инженерно-Технического Службы – автор), организовал комиссию в составе 10 инженеров… для обследования состояния научно-исследовательской работы в институте, после обсуждения этого вопроса на техсовещании была вынесена резолюция (см. в делах). С этой резолюцией не согласился Клейменов и Осипов и председатель завкома Николаев (последний исключен из партии)… Я утверждаю, что в пр-ве была принята система абсолютно негодная, тормозящая развитие. Это тоже не случайный факт. Дайте мне все материалы, и я со всей очевидностью докажу фактами, что чья-то рука, возможно, по неопытности, тормозила работу и вводила государство в колоссальные убытки. В том, конечно, повинны Клейменов, Лангемак и Надеждин, в первую очередь. Повторяю, эти факты можно умножить беспредельно, но сейчас я не в состоянии, а постараюсь изложить в следующем заявлении.
Чл. ВКП(б) А. К.»
Почему инженер Андрей Костиков подписал свое заявление инициалами? Вероятно, когда сочинял свое заявление, поджилки тряслись от страха – а если заявление прочитает кто-то из сотрудников института, разбирающихся в реактивном движении и ракетах? Или власть переменится?
В партком посыпались и другие доносы.
«…В отношении инженера Глушко Валентина Петровича мне известно со слов бывшего главного бухгалтера Ленинградского отдела РНИИ Вигдергауз Веры Семеновны, что он является племянником Тухачевского. Относительно его работы я как не специалист конкретно ничего сказать не могу, но знаю, что среди инженеров были разговоры, что Глушко начинает несколько работ и ничего не кончает. Инженер Минаев, который работал во втором отделе, которым руководил Глушко, говорил мне не раз, что тут дело не совсем чисто, он многое мог бы сказать, т. к. Минаев проводил опыты работы Глушко… 10.I.38 г. Баранова».
В НКВД доносы на специалистов – ракетостроителей поступали и ранее, они бережно складывались в папку и хранились многие годы, чтобы быть востребованными в 1938 году. Заявление гражданина А. Малого поступило в НКВД еще 17 марта 1931 года.
«На Глушко Валентина Петровича, научного сотрудника РККА следует обратить внимание, так как когда-то – а именно в 1923 году – была кем-то обкрадена в Одессе обсерватория, а в 1929–1930 годах еще была подделка счетов в техштабе, а дальше мне неизвестно. А еще следует обратить внимание, что его отец П.Л. Глушко, бывший офицер, бывший член Союза русского народа, в 30-м году снят с работы 2-й категории за сокрытие преступлений v жены. А мать три или четыре раза сидела в Доме принудительных работ в Одессе, была освобождена бывшим зятем, видным партработником, бросившим жену из-за ее собственных контрреволюционных высказываний…».
Все эти заявления напоминали сплетни базарных баб. Но в заявлении гражданина А. Малого появился очень интересный для нас, специалистов XXI века, сюжет.
Еще автор про между прочим сообщал: «работу Глушко хотел передать во Францию, о чем розговор шел с професором Рискиным, но по моему настоянию… передал в Техштаб. А в разгар работы (по ракетному двигателю – автор) говорил, что при поездке за границу он передаст данные по работе профессору Оберту…».
Из этого откровения гражданина А. Малого следует, что уже в 1931 году В.П. Глушко был уже знаком с ракетно-космическими дерзаниями немецких специалистов. Так же как и И.Т. Клейменов.
В этом письме было еще много «наблюдений» А. Малого, разумеется, без доказательств. Закончил он письмо умопомрачительно: «…беспристрастное исследование его самого (то есть В.П. Глушко – автор) выявит контрреволюционера, вора, антисемита, пролазу… Я считаю необходимым установить за Глушко контроль…».
Не удосужился А. Малый сочинить кое что еще. Например, что Глушко – немецкий шпион, завербованный профессором Обертом. Или о том, что приказали Оберту завербовать Глушко немецкие разработчики ракет Дорнбергер и Вернер фон Браун. Вот если бы А. Малой только даже почувствовал бы возможность этой связи, то сочинил бы обязательно очередной пасквиль в НКВД.
Вот до чего доходила жизненная атмосфера в РНИИ и в СССР в то удивительное время! Но разве этому можно удивляться, ведь и в наше капиталистическое время кого то «завалить», то есть расстрелять, чтобы избавиться в политике или в корпорации от соперника, плевое дело. Одним словом, политическая систем в то время и политическая система в наше совершенно разные, но методы достижения целей одни и те же.