Глава 10 Все, кроме одного: спасение кормы «Пендлтона»

Нет жалости, нет силы, которая управляла бы этим. Огромный и сногсшибательный, как бешеный боевой конь, потерявший седока, непокорный океан разливается по земному шару.

Герман Мелвилл

Двигатель был мертв, и такая же судьба вскоре ожидала Берни Веббера и его команду, если только они не смогут заставить маленькую спасательную лодку снова двигаться. У крепкой лодки был один недостаток: двигатель глох, если лодку при движении слишком сильно качало. Энди Фицджеральд начал осторожно пробираться с носа к моторному отсеку, который был расположен прямо перед рубкой рулевого. «CG36500» продолжала раскачиваться и бешено реветь, пока Фицджеральд старался покрепче держаться за леер. Ему было бы легче ползти по узкому мостику, но тогда было бы не за что держаться. Фицджеральд посмотрел вниз на ледяные волны сталкивавшиеся с бортом лодки. Энди думал, сколько он сможет продержаться, если его выбросит за борт. «Не слишком долго, так что держись», – подумал он про себя, крепче сжимая леер.

Он добрался до моторного отсека и пролез в маленькое пространство, которое казалось еще более тесным из-за его сырой, тяжелой одежды. Когда он был внутри отсека, еще одна тяжелая волна ударила в спасательную лодку, швырнув Фицджеральда по отсеку. Энди закричал, когда его, как тряпичную куклу, стукнуло о раскаленный мотор. Страдая от ожогов, ушибов и царапин, Фицджеральд каким-то образом смог побороть боль, удерживая рычаг ручной подкачки и ожидая, чтобы бензин начал поступать в двигатель. Энди смог снова завести мотор мощностью 90 лошадиных сил, и когда тот ожил, Веббер заметил, что волны изменились. Теперь они были еще более огромными, но разбивались дальше. Это доказывало Берни, что они с экипажем совершили невозможное. Они перебрались через Чатемскую отмель.

Но во многих смыслах их кошмар только начался. Берни знал, что теперь они находятся за пределами отмели, но не имел представления об их точном местоположении. Он нажал на газ и направился глубже в пасть шторма. «Если бы я только сумел добраться до плавучего маяка Поллок-Рипа, тогда, думаю, мы будем в порядке», – сказал он себе. «Я надеялся увидеть плавучий маяк и направиться к нему, по крайней мере немного успокоиться, зная, где мы находимся», – написал Веббер в своих мемуарах. У него не было компаса, а рация была настолько забита переговорами, что сейчас была для него абсолютно бесполезна. Четыре человека оказались одни перед лицом самых могучих волн из всех, когда-либо виденных ими.

Это был танец гигантов, волны высотой от восемнадцати до двадцати одного метра поднимались и падали. Чувства людей обострились, и когда лодка поднималась на вершины волн, их атаковал ревущий ветер, а потом, круто спускаясь во впадины, они погружались в жутковатую тишину. Все вымокли в пробирающей до костей океанской воде, но в них было столько адреналина, что они почти не замечали этого. Каждый раз, когда лодка ныряла к подошве волны, ледяные брызги и пена били их по лицу, а Веббер боролся со штурвалом, не давая лодке потерять устойчивость. Они наклоняли колени, пытаясь подготовиться к удару следующей набегавшей волны. Пока Веббер держал штурвал, Ливси, Фиц и Маске мертвой хваткой держались за леер, понимая, что, если их выбросит из лодки, их, скорее всего, никогда не найдут. Три члена экипажа знали, что они идут дальше в море, и про себя молились, чтобы Берни продолжал делать правильные движения.

Это был танец гигантов, волны высотой от восемнадцати до двадцати одного метра поднимались и падали. Чувства людей обострились, и когда лодка поднималась на вершины волн, их атаковал ревущий ветер, а потом, круто спускаясь во впадины, они погружались в жутковатую тишину.

Во время пути шторм набирал силу, ветер и снег только усиливались. Единственным вариантом для Веббера было ехать по волнам, как по устрашающим американским горкам. Он заставлял мотор «CG36500» работать на холостых оборотах, когда они медленно и упорно карабкались на высокую волну. Экипаж готовился, пока спасательная лодка поднималась к закручивающейся, пенящейся вершине волны. Берни поддавал газу, чтобы перевалиться через гребень волны, и продолжал давить на газ, когда спасательная лодка мчалась вниз по другой стороне на бешеной скорости. В определенный момент судно начинало двигаться настолько быстро, что Веббер включал задний ход, зная, что если он как можно скорее не замедлит движение, судно зароется в воду, что означает немедленную гибель для экипажа. Ливси, Маске и Фиц цеплялись за трубчатый леер, когда их валило по одну сторону от руля, а Берни отчаянно пытался контролировать спасательную лодку. У Веббера было достаточно простора для управления судном, спасательный жилет не стеснял его движений: он решил не надевать его, так как тот помешал бы управлять лодкой на Чатемской отмели. Возможно, спасательная лодка была прочной, как танк, но плохоуправляемой, и было трудно рулить. Снег и брызги волн продолжали молотить в его грудь, и теперь Берни хотел бы, чтобы на нем был спасательный жилет, хотя бы для защиты от холода.

Экипаж продолжал продвигаться, преодолевая одну высокую волну за другой, а Веббер продолжал всматриваться в темноту, чтобы увидеть хоть какой-то признак надежды. Теперь он беспокоился, что прошел мимо плавучего маяка Поллок-Рипа и ушел слишком далеко в открытое море. Он еще раз попробовал воспользоваться рацией. Сначала он вызвал плавучий маяк, но не получил ответа. Затем Берни вызвал станцию Чатема, но на его вызов снова не ответили. Он положил рацию и посмотрел в выражавшие безысходность глаза своей измученной команды. Среди них не было «слабаков» или «понтеров», но сейчас эти молодые мужчины столкнулись с труднопреодолимыми обстоятельствами. До рассвета еще оставалось много часов, и было мало шансов, что экипаж так долго останется в живых, плывя по жестокому, беспощадному морю.

Экипаж продолжал продвигаться, преодолевая одну высокую волну за другой, а Веббер продолжал всматриваться в темноту, чтобы увидеть хоть какой-то признак надежды.

Как и люди на борту кормовой части «Пендлтона», экипаж «CG36500» молился о том, чтобы эта ночь не стала для них последней на земле. Хотя Веббер не признавался в этом своей команде, но его надежда угасала. Он снова подумал о больной Мириам, лежавшей в постели дома. Кто скажет ей, что ее муж никогда не вернется? Берни попытался избавиться от этого образа и вновь сфокусировал внимание на бешеных волнах впереди. Он вглядывался через разбитое ветровое стекло и почувствовал, как его сердце подпрыгнуло. Можно было разглядеть загадочные темные очертания, угрожающе поднимавшиеся из волны. Он замедлил ход спасательной лодки, почти остановив ее. «Там что-то есть, – сказал он себе. – Энди! Иди на нос и включи прожектор!» – крикнул он. Фицджеральд последовал приказу, осторожно двинулся в сторону носовой каюты и включил прожектор. Метнулся слабый луч света, осветивший огромный объект менее чем в пятнадцати метрах впереди. Если бы Веббер продвинулся вперед еще немного, он столкнулся бы с ним. Стальной корпус был темным и зловещим, без явных признаков жизни. «Боже мой, мы опоздали, – подумал Берни про себя. — Это корабль-призрак».

Реймонд Сайберт боролся со своими мрачными мыслями, беспомощно сидя с тридцатью двумя другими членами экипажа в кормовой части «Пендлтона». Им ничего не оставалось делать, как переживать шторм и ждать прибытия помощи. Если она прибудет. Члены экипажа целый день стояли на вахте, но в бурных валах вокруг поврежденного судна не было никаких признаков жизни. Старший механик также, должно быть, беспокоился о судьбе капитана Фицджеральда и людей, оказавшихся в ловушке на носу. Их уже спасли? Или они все еще в плену у этого мощного зимнего шторма? И в этот момент вахтенный заметил что-то прыгавшее в накатывавших волнах – огонек, двигавшийся в их направлении.

Фрэнк Фото и Чарльз Бриджес тоже увидели свет. «Это было великолепнейшее зрелище, – сказал Фото, – этот одинокий огонек, прыгающий вверх-вниз по волнам. Никто не радовался. Мы просто завороженно смотрели». Бриджес вспоминал, что огонь в чернильной тьме выглядел не больше булавочной головки, и он загипнотизированно смотрел, как тот переваливается через огромные волны, медленно приближаясь.

Берни Веббер вел «CG36500» вперед, чтобы присмотреться поближе, а Энди Фицджеральд продолжал светить прожектором вверх и на махину танкера. Луч света озарил несколько букв высоко на борту корпуса, образовывавших название «ПЕНДЛТОН». Большой корабль выглядел несокрушимым. «Как он мог развалиться пополам?» – думал Веббер, подводя свою крошечную спасательную лодку к левому борту кормы. Было очевидным, что судно и его экипаж прошли через ад. Ограждения, идущие вдоль верхней палубы, были перекручены и разорваны. Чувство вины охватило Берни Веббера, когда он начал понимать, что зря подвергал опасности жизни своих людей. «Мы проделали бесполезный путь. У моряков на борту «Пендлтона» не было шансов, – подумал Берни про себя. — А теперь у моих ребят мало шансов вернуться домой живыми».

Мрачная тишина висела над кораблем, когда потрясенный экипаж спасательной лодки инспектировал обломки. Затем, когда Веббер и его команда добрались до зияющей дыры, где когда-то был нос, тишину нарушили стонущие звуки. Мужчины заглянули в нутро корабля с его разрушенными каютами и разболтавшимися стальными балками и пластинами, раскачивавшимися туда-сюда в бурлящей волне. Разрушенное судно поднималось из моря прямо перед экипажем, создавая водопад, который падал в океан. Затем корабль упал на поверхность с оглушительным стуком. Веббер повел спасательную лодку вокруг кормы, где экипаж потрясло кое-что еще. Гирлянда огней зажглась высоко на палубе судна: несмотря ни на что, оторванная корма не лишилась электричества. В свете огней они могли видеть крошечную фигуру! Человек изо всех сил махал руками!

Они проделали путь ни к чему.

Но как они снимут этого человека с верхней палубы? Выжившему придется прыгать, и велика вероятность, что его поглотят волны.

Пока экипаж «CG36500» обдумывал дальнейший порядок действий, человек на верхней палубе исчез. «Куда он пошел?» – спросил Берни самого себя. Вдруг человек вернулся, и на этот раз не один. С ним были еще трое, затем появились еще четыре или пять, продолжали подходить все новые фигуры. Через несколько минут более двадцати пяти переживших кораблекрушение, одетых в оранжевые спасательные жилеты выстроились у ограждения! Все смотрели вниз на маленькую спасательную лодку, пытавшуюся оставаться на месте в бурных волнах.

Фред Браун и Худыш Майерс стояли бок о бок у ограждения. Худыш повернулся к Фреду и, достав из брюк бумажник, сказал: «Возьми мой бумажник. Не думаю, что я это выдержу». Эти слова застали Фреда врасплох, но он возразил: «У тебя такие же шансы, как у меня». Браун взял бумажник и засунул его обратно в задний карман Худыша.

Берни, глядя вверх на смутные фигуры над ним, сначала обрадовался, увидев, что столько моряков остались живы, но быстро пришел к пугающему пониманию. Будет невозможно разместить всех этих людей в 36-футовой спасательной лодке. Ответственность ударила Веббера, как цунами. «Как мы собираемся спасти всех этих людей? Если я не смогу, какой трагедией это будет».

На самом деле следующей мыслью Веббера было снять свой экипаж со спасательной лодки на разрушенную корму. Несмотря на обширные повреждения «Пендлтон» казался безопасней, чем маленькая неустойчивая «CG36500». Но до того, как Берни смог донести свой план до команды, он увидел штормтрап с деревянными ступеньками, он же лестница Иакова, который перебросили через борт «Пендлтона». А в следующую секунду потерпевший крушение моряк начал со всей возможной быстротой спускаться по трапу.

Первый человек, спускавшийся по трапу, прыгнул и с громким треском приземлился на нос спасательной лодки. Остальные крепко держались за веревку, так как она опасно раскачивалась наружу, когда «Пендлтон» качался на волнах. Их крики разносились над вихрящимся ветром, когда их било о корпус в то время, как судно кренилось в противоположном направлении. Берни подводил лодку ближе к корпусу, стараясь точно рассчитать маневр так, чтобы каждый выживший приземлялся на лодку, а не в ледяную воду. Из-за сильного волнения это оказалось невыполнимой задачей. Некоторые моряки прыгали в направлении лодки, но погружались в ледяные валы. «CG36500» была оснащена штормовым леером, обернутым вокруг ее корпуса, и упавшие в воду моряки, в конце концов, выбирались на поверхность и изо всех сил хватались за веревку. Фицджеральд, Маске и Ливси хватали людей в воде и затаскивали их на борт. Команда действовала быстро, боясь, что выживших затянет под нос спасательной лодки. Тем временем Веббер крепко держал штурвал, делая движения каждый раз, как отчаявшийся человек прыгал с штормтрапа. Как только спасенные благополучно оказывались на борту, Фицджеральд, Маске и Ливси вели их вниз в носовую каюту и собирали внутри, но маленькое пространство быстро заполнилось. Из-за дополнительного веса «CG36500» теперь набирала слишком много воды. Как капитан лодки, Берни был вынужден принять решение, от которого зависела жизнь или смерть. «Должны ли мы сейчас остановиться и попытаться доставить тех, кого уже спасли, обратно на берег? Или надо пойти ва-банк?» Веббер решил, что не оставит ни одного человека. «Мы все должны были жить, или мы все должны были умереть», – сказал он позже.

В то время как шла спасательная операция, кормовая часть «Пендлтона» сильно качалась, и крен на левый борт увеличился, словно судно хотело коснуться океанского дна. Экипаж продолжал принимать выживших на борт, размещая их, где только можно. Моторный отсек теперь был переполнен живым грузом, так же как и пространство вокруг рулевой рубки. Берни пытался расчистить место для локтей, так как продолжал двигаться вдоль разбитого танкера. И снова он должен был идеально рассчитывать свои маневры, иначе бы волны врезали спасательную лодку в корпус танкера, и их всех поглотило бы море.

Теперь на борту судна, предназначенного для перевозки всего двенадцати человек, включая экипаж, был тридцать один спасенный. Два человека все еще оставались на палубе: Реймонд Сайберт, который как фактический капитан корабля должен был сойти с него последним, и Худыш Майерс. Фицджеральд освещал прожектором здоровенного мужчину, когда тот медленно спускался вниз по штормтрапу. Майерс был без рубашки, так как отдал большую часть своей одежды, чтобы согрелись остальные члены экипажа «Пендлтона». В этот момент окружавшие корабль валы стали еще более бурными, поэтому Берни было еще труднее управлять спасательной лодкой. «Еще немного, и мы сможем выбраться из этого ада», – подумал он.

Майерс был на полпути вниз по трапу, когда неожиданно соскользнул и упал в глубокий океан. Через несколько секунд он появился на поверхности, и экипаж спасательной лодки лихорадочно пытался поднять его на борт. «Давай сюда», – кричал Энди. Майерс подплыл к внутреннему борту спасательной лодки и ухватился за леер. Ричард Ливси далеко перегнулся через борт судна и дотянулся до руки Майерса. Это движение едва не стоило Ливси жизни. Майерс был таким тяжелым и сильным, что он начал тянуть Ливси вниз, в воду. Маске и Фицджеральд поспешили на помощь, Ухватили Ливси за ноги и талию, чтобы его не утянуло за борт. Пока они тщетно пытались втянуть Майерса на лодку, большой человек был проглочен еще большей волной и исчез из поля зрения. На спасательной лодке раздался общий вскрик ужаса, когда спасенные наблюдали за тем, как море поглощает их товарища. Берни дал задний ход и отошел от борта судна. «CG36500» сделала круг, а Энди освещал гребни волн. Наконец в темноте они увидели Майерса.

Из-за угла наклона корабля все три лопасти винта теперь торчали из воды. Волны набирали силу, и Веббер знал, что у него есть только один шанс спасти человека. Он направил нос спасательной лодки к Майерсу и медленно двинулся вперед. В этот момент Веббер и экипаж почувствовали, как корма лодки задралась, огромная волна подняла «CG36500» и кинула в сторону корабля. Теперь спасательная лодка была неуправляемой и неслась к Майерсу. Веббер мог увидеть панику в больших глазах человека. Маске потянулся и смог еще раз ухватить крупного мужчину. Секунду спустя они почувствовали неожиданный удар от ужасного столкновения: нос спасательной лодки протаранил Майерса, ударив его изувеченное тело в борт судна.