Длинной дорогой убийств
Шерстобитов, он же Леша Солдат, постоянно менял не только внешность, но и гражданские данные. В Красногорске было шумное дело по аресту начальника паспортного стола, который щедро одаривал документами нелегально проживающих кавказцев.
Среди паспортов, выданных кавказским уголовникам, был и паспорт, полученный Лешей Солдатом. Какое-то время он жил под чужим именем.
Где-то в Тверской области вступил в брак, взял фамилию жены и стал Кузьминым. В местном отделении милиции заплатил деньги, объяснил милиционерам, что есть необходимость прятаться от бандитов, и переделал все документы на новую фамилию. Только имя и отчество оставил свои. В нескольких паспортах он не только менял свое имя, но и внешность на фотографиях.
Когда его задержали, он искренне удивился — в чем дело? Какие могут быть проблемы, я Кузьмин.
Оперативники, оценив его спокойствие и актерский дар, тихо переспросили:
— Так вы Кузьмин?
— Ну конечно, а кто еще?
— Так, может, тогда ответите — кто же такой Шерстобитов, по кличке Леша Солдат?
Минута раздумья.
— Так вы все знаете? Ну что ж, тогда, значит, все…
Качество, по которому определяют профессионала высокого класса, — это умение проигрывать…
Этот человек награжден орденом Мужества за отвагу, проявленную при задержании опасного преступника в Питере в 1991 г. Патриот, правда, не столько современных законов, сколько родной страны. Как потом он говорил на допросах — я веду свою войну с преступным миром, убивая их по суду своей совести… Закон за такие рассуждения от ответственности не освобождает, но личного мужества этому парню, объявившему свою войну ореховско-медведковским отморозкам, не занимать!
А вступил он на путь уголовного братства опять же по причине той бестолковой истерии, что охватила общество в начале 1990-х гг. Тогда многие обезумели по случаю развала страны и на военных глядели как на преступников. В форме, которой гордились, и в которой была завоевана Победа, нельзя было появиться в общественных местах, чтобы не услышать оскорбление. Здорово в начале 1990-х затуманили разум нашему народу.
Шерстобитов ехал в форме в электричке, и он, потомственный военный, наслушался в свой адрес столько мерзости, что решил: все, амба! Больше это никому не нужно. Тем более жить с семьей негде, зарплата никакая.
Он увольняется и вспоминает, что в спортзале познакомился с людьми, которые приглашали поработать вместе. Тогда он воспринял это с юмором. Но теперь сама жизнь подтолкнула его в объятия Гусятинского.
В команде Гусятинского новичка оценили за его изворотливый оперский ум, находчивость и твердую руку.
И вот в 1993 г. первое задание — убить Михаила Филина. Филин — фигура знаковая. Бывший сотрудник СОБРа, высококвалифицированный боксер, его помнят до сих пор в коридорах Петровки. В пору перемен покинул службу, дальше слухи о нем были самые разные. Одни говорили — ударился в коммерцию, другие — ушел в криминал. Одно точно: где-то там не все сошлось в отношениях с Сильвестром. А это было всегда приговором к высшей мере… В итоге Филин выходит из офиса, а на чердаке соседнего дома Шерстобитов с гранатометом, заряженным, правда, не взрывной гранатой, а кумулятивной.
Результат — заряд прошил «мерседес» Филина, из лимузина все успели выскочить наружу. Филин остался жив, потом он возглавил казачество, и его необоснованно привлекали, как подозреваемого по убийству Листьева.
Шерстобитов получил высшую похвалу за проведенную операцию. Сильвестр даже пытался приблизить новичка к себе, но Шерстобитов упросил Гусятинского оставить его у себя, зачем высоко лезть? Что нужно, то и будем делать… Гусятинскому такие рассуждения пришлись по вкусу, и Сильвестр дал согласие на разумный вариант.
Следующее выдающееся убийство безотказного стрелка — это расправа над Удавом. Удав в Медведкове попытался завести свою криминальную группировку в противовес Саше Злому и каким-то образом перебежал дорогу Гусятинскому.
В 1993 г. на Большой Грузинской прогремела автоматная очередь из-за забора с точным попаданием в голову Удава. Вместе с Удавом прекратили существовать планы по переделу Медведкова.
Вскоре погибает и Стас Косенков, ближайший друг Удава. Логично — продолжателей замыслов Удава не должно быть!..
В Петушковском районе на даче Косенков принимает у себя людей из бригады Тереховых и получает автоматную очередь в голову и шею прямо в предбаннике, убийца стрелял в него через окно бани…
В 1993 г. на территории автоцентра в Нагатине в прицеле мощной винтовки СВД у Шерстобитова оказался уже не кто иной, как известный вор в законе Андрей Викторович Исаев, по кличке Росписной. Личность легендарная. Объявил войну чеченцам. Но при этом грубо потревожил струны ореховских интересов. И вот месть Сильвестра. Выстрел насквозь пробивает сидящего рядом в машине некого Шарапова и наносит тяжелое ранение Росписному.
Росписной ранен, но жив. Вместо Росписного Шарапов принимает на себя смертный приговор Сильвестра.
Уже в апреле 1994 г. Шерстобитов пытается наверстать неудавшееся покушение. На Ореховом бульваре под машину Росписного подкладывают бомбу — казалось бы, тут беспроигрышный вариант. Но перед самым выходом Росписного на улицу вдруг откуда-то выбежали дети. Они окружили машину и стали играть именно на месте будущего взрыва!
Шерстобитов был вынужден покинуть укрытие и разгонять детскую стайку. Кстати, его запомнили и дали милиции описание. Детей он успел отогнать.
Росписной вышел, и сразу прогремел взрыв. Росписной как заколдованный. Опять погибают его напарник и рядом маленькая девочка, еще одна девочка ранена, и ранены два сотрудника милиции, случайно проходившие мимо… Росписного все еще бережет судьба.
В апреле 1994 г. произошло самое громкое убийство по требованию Сильвестра. На этот раз мишенью стал президент Фонда защищенности спортсменов имени Льва Яшина — сам Отари Квантришвили. Почему Сильвестр решил убить Отари, знали только он сам и Григорий Гусятинский. Но оба они убиты, и правда ушла вместе с ними. Место казни знатного криминала выбрали возле любимых им Краснопресненских бань.
Вместе с Шерстобитовым подготавливали на чердаке место для стрелка знаменитый ореховский лидер Ося (Сергей Буторин) и Ананьенский по кличке Культик. Правда, оба быстро ушли, оставив Шерстобитова одного на огневой позиции.
Но вот незадача — Квантришвили часто мелькал на экране телевизора, а Шерстобитов никогда телевизор не смотрел и Отари ни разу не видел.
Буторин ему сказал — выйдет такой здоровый грузин. Кто с ним будет, не важно, но грузина ты сразу узнаешь!
— А если не узнаю?
— Тогда вали всех подряд, и главное — тех, кто выйдет первыми!
— Понял.
Первым вышел Отари и почти следом один из его друзей, такой же борцовской комплекции, как и Отари. Шерстобитов стреляет три раза, все три пули попадают в цель, но, не будучи уверенным, что он правильно ее выбрал, снайпер ловит в прицел и друга Квантришвили. Но, как это объяснил он потом на допросах, выстрелить так и не смог. Этот человек, прекрасно понимая, что рискует жизнью, презирая опасность, наклонился над истекающим кровью Отариком, пытаясь оказать ему помощь.
— Ну вот не мог я выстрелить в человека, который, не жалея себя, лезет под пули, чтобы спасти друга! — эмоционально заключил Шерстобитов.
Наверное, друг Отари даже не знает, что его от гибели отделял миг. И спас он себя самоотверженным поступком.
Буторин и Пылевы благодарили за отличную работу. Но Шерстобитову было не до этого. Когда он узнал, какой поднялся шум вокруг расстрела Отарика, он понял — такое не прощают. И четыре месяца не выходил из дома.
А потом ему пришло на ум дерзкое решение. Чтобы вылезти из дерьма, в которое он забрался, нужно только одно — убить… самого Гусятинского! С Пылевыми он был плохо знаком, Сильвестра за это время уже взорвали, и опасность для Шерстобитова представлял его патрон, который к тому времени окопался в Киеве.
Где именно, Шерстобитов не знал. Он взял винтовку и один, без всякой поддержки, отправился в Киев. Целую неделю дежурил возле казино, где, по его расчетам, мог появиться Гусятинский, но, так его и не встретив, вернулся в Москву.
И сразу был приглашен «на ковер» для беседы с Пылевыми. Чем кончались такие беседы, хорошо знали в ореховско-медведковском сообществе.
А ведь раньше Пылевы никогда не приглашали к себе Шерстобитова. Допытывались они беспощадно: что он делал в Киеве и кто ему разрешил туда поехать?
По словам ошарашенного Шерстобитова, он думал, что ему объявят смертный приговор, как это большей частью случалось после бесед с братьями Пылевыми.
Он тогда не знал, что его видели в Киеве и доложили об этом руководству бандитской структуры. Зато это было известно муровцам.
Но в тот момент, когда решалась его судьба, он лихорадочно соображал: где выход? И вдруг его осенило. Он припомнил: в последнее время после смерти Сильвестра отношения в группировке не складывались. И Гусятинский стал бельмом на глазу. Значит, спасение в том, чтобы говорить правду!
— Я ездил туда, чтобы завалить Гришу.
Сначала Пылевы не знали, как им реагировать на такую наглость. Они прочитали долгую нотацию о том, что подобные решения нельзя принимать без их согласия. Но потом, решив, что ликвидация Гусятинского только на пользу, смягчились и обещали помочь в этом «добром» для организации начинании.
Пылевы сдержали обещание. Солдату дали адрес Гусятинского в Киеве, его снарядили подходящим оружием и отправили на правое дело. Позицию на соседнем чердаке Солдат выбирал сам. И оттуда точным выстрелом в голову он поставил точку в жизни своего шефа и заказчика всех поручаемых ему убийств.
Хоронили Гусятинского с бандитской помпой. Пышно и с прочувствованными речами. Но Леша Солдат крепко просчитался. Свободы он так и не увидел. Гусятинского над ним больше не было, зато появились страшные Пылевы, что, по определению, намного хуже.
Правда, пока заданий на убийство, к удивлению Солдата, от новых шефов не поступало, больше всякой технической всячины. Устанавливали прослушки по адресам, подглядывали за будущими жертвами и снимали их на видеокамеры.
В числе прочих поручений одно было значительным. По поддельным документам людей Солдата направили в Грецию к Солонику, и они напичкали весь дом Солоника подслушивающей и подглядывающей техникой. С этого момента Солоникжил как бы в аквариуме. Каждый шаг его фиксировался и передавался нужным людям, связанным с Буториным и Пылевыми.
Солдат по просьбе Пылевых проводил незаметную видеосъемку всех тусовок ореховских и медведковских. Копии хранил у себя дома. Все это он делал, как утверждает, на всякий случай. МУРу передал записи, в которых по оперской привычке строго документировал все события, в которых принимал участие.
Интерес представляют записанные беседы Солоника с Осей (Сергеем Буториным). Буторин знал, что Солоника держат на прослушке, и нарочно провоцировал его на разговоры. Голос Солоника на пленках рассказывает, как у Белого дома он убивал коммерсанта Лукашова. Заказчиком этого убийства был видный депутат Госдумы.
У этого депутата Солоник бывал в Госдуме. Это происходило уже после побега Солоника из «Матроски». Проходил он туда по прокурорским документам (у всех ореховцев, когда их задерживали, кстати, были прокурорские документы).
Солоник, проживающий нелегально в Греции, хвастал Буторину:
— По заграничным документам пропуска в Госдуму не выдают, а по прокурорским — пожалуйста! Я вообще хотел стать помощником этого депутата, поработать немного, а потом они бы включили меня в партийные списки, и я запросто стал бы депутатом!
— Ты чего, охренел совсем?! — звучит на пленке изумленный голос Буторина.
— Да я уже сидел с ними на нескольких заседаниях, — со смехом отвечает сбежавший из российской тюрьмы Солоник…
Вот такие порядки в нашей Госдуме. Преступник, бежавший из «Матроски», прячется за границей и запросто посещает заседания Госдумы.
Впрочем, случай не единственный. У этого же депутата в помощниках ходили Нелюбин и Игнатов, лидеры курганской преступной группировки. Судя по этим делам, далеко пойдет Россия по дороге криминальной демократии.
Для разработки Солоника была создана в РУБОПе специальная группа. Среди оперативников был Саратов, близкий друг трех милиционеров, расстрелянных Солоником на Преображенском рынке. Месть Солонику Саратов назвал делом своей жизни. Именно с ним Леша Солдат установил связь. Произошел торг. Солдат предложил хитрый план. РУБОП задерживает прилетающего в Москву еще одного лидера курганцев — Колигова. И сдает его потом потихоньку пылевцам и буторинцам. А взамен РУБОП получает исчерпывающую информацию на Солоника.
Сделка состоялась, но подвела безалаберность. Колигова нужно было сразу без оформления вывозить из аэропорта, и тогда он бы незаметно растворился в дальнейших событиях. Но рубоповцы опоздали на несколько часов. В течение этого времени Колигов просидел у пограничников, и, ничего не поделаешь, пришлось оформлять его задержание, подсунув наркотики.
Переговоры с рубоповцами о выдаче Солоника возобновились. И тут в штабе ореховцев и пылевцев приходят к выводу: Солоник теперь у милиции — главная цель, от него не отстанут, и его фигура становится для всей организации опасной.
Группа убийц срочно выехала в Грецию, чтобы убить Солоника, а рубоповцам достался только его труп. Всю эту затейливую комбинацию Пылевы провернули по советам Леши Солдата.
Пока тянулась цепочка к Солонику, Пылевы поручили Солдату ликвидацию Иосифа Глоцера (Йоника), директора известного театра «Долле» на Красной Пресне.
По мнению Олега Пылева, это дело непростое. Йоник (как называли Глоцера в преступном мире) все время перепроверяется. Его ликвидацию уже поручали Кондратьеву (осужден по группе Пылевых), но тот сдрейфил. Йоник просил всех жильцов во дворе следить за посторонними, и, когда подъехала чужая машина с тонированными стеклами, дворник во дворе подошел к ней вплотную и стал смотреть внутрь.
Кондратьев вернулся и попросил Пылева отложить дело на месячишко.
— Никаких вам месячишек не будет! — недовольно отсек Пылев. — Убирать немедленно!
На этот раз поручили задание Солдату. Но опять проблема — Солдат никогда не видел Глоцера. Его привезли к клубу «Долле» на мини-автобусе «фольксваген», и парнишка-шофер остановил машину напротив входа.
— Вот этот, — сказал шофер.
Глоцер как раз вышел на улицу, чтобы достать газеты из салона.
— Насмотрелся? Поедем? — спросил шофер, затягиваясь сигаретой.
Но Солдат считал, что это будет лишняя потеря времени. У него с собой нет дальнобойной винтовки, только пистолет.
— Давай-ка нагнись! — приказал он шоферу. Тот нагнулся к рулю, и Солдат через него в открытое окно «фольксвагена» выстрелил в Глоцера из пистолета с расстояния в сорок семь метров — попадание точно в висок!
В бандитском стане были поражены лихостью и быстротой, с какой Солдат справился с поручением.
В МУРе шофер рассказывал, что не мог избавиться от испуга.
— Представляете, — говорил он муровским операм, — сказал мне: подвезешь и покажешь человека. А тут такое!
Измайловская группировка у братьев Пылевых — как бельмо на глазу. Солдату поручили наблюдение за ее лидерами. Особенно важно было вывести из криминальных разборок Аксена, главного «менеджера» измайловских.
Под руководством Солдата несколько пылевцев изучали их распорядок жизни и рестораны, где те отдыхали. Иногда вредили по мелочам. На Щелковском шоссе, в кафе, где собирались люди Аксена, пылевцы вместе с Солдатом подложили бомбу под стол. Взрыв прогремел, но пострадали посторонние молодые женщины. Одна погибла, другая получила тяжелое ранение. Осечка.
Но мстителей это не остановило. Они взорвали автомойку, где обслуживали машины измайловских. В измайловской группировке началась паника. Взрывы один за другим, но вот кто стоит за ними — загадка!
Взрывается магазин. Взрывы возле машин измайловских. Все без жертв. Почему? Предупреждения?
На самом деле Леша Солдат начал свой психологический террор. К этому времени он рассуждал примерно так: на черта мне все это нужно? Они все сидят за границей, у них там фарт. А я тут отдуваюсь в одиночку.
Интересно смотреть не на смерть, на нее насмотрелся вдоволь, а на то, как люди мечутся, паникуют и начинают бояться своей тени.
Он выследил машину Павлика (кстати, недавно на его юбилее произошла перестрелка у комплекса Москва Сити), члена измайловской группировки, и выбрал безопасное расстояние в двести метров для своей мишени. Солдат — специалист по оружию, он точно знал, из какого ствола, на какой дистанции и какая пуля имеет смертельный бой. Из оружия, из которого он выстрелил с двухсот метров, пуля не опасна, она только пробила лобовое стекло и скатилась в салон, посеяв в душе у Павлика ужас!
Доклады о неудачных покушениях на измайловских конкурентов не вызывали у Пылевых недовольства, и Солдат это знал. Но вот поручение о ликвидации владельца «Русского золота» — это уже было серьезно!
Таранцев — король московских рынков, наверное, возомнил о себе слишком много. Его прославил процесс в США, где его пытались судить, как русского мафиози, но судья, несмотря на то, что был потрясен бриллиантами, в которых Таранцев пришел на судебное разбирательство, признал его невиновным, и Таранцев с помпой вернулся в Москву. В аэропорту его угодливо встречали облагодетельствованные им режиссеры лучших столичных театров.
Но Таранцев прошел в жизни свои университеты в зонах и хорошо понимал, что такое приговор бывших друзей по криминальным групповым интересам!
К этому времени я опубликовал материалы по разгрому ореховской группировки, тогда как пылевская организация еще продолжала существовать. Но, по некоторым данным, нам в газете стало известно: пылевцы настроены решительно по отношению к Таранцеву. Таранцев держал высококвалифицированную охрану из числа комитетчиков. А на экономику он посадил бывшего заместителя начальника УБЭПа столицы Нодара Гелашвили. Кстати, активного читателя моих расследований.
Понятно, наше предупреждение на страницах газеты не могло остаться незамеченным для людей Таранцева. И они приехали в редакцию, а затем по нашему совету побывали «на приеме» у муровцев, чтобы понять, насколько серьезна угроза шефу.
Между тем пылевцы в порядке предварительного сигнала Таранцеву расстреляли Нодара Гелашвили, что вызвало бурную реакцию у московской милиции (что, кстати, в пух и прах резнесло запущенную преступниками утку о расправе сослуживцев в погонах над своим бывшим коллегой). А, затем подошла очередь и самого Таранцева.
Леша Солдат решил действовать неординарно — уж слишком блестяще справлялась с обязанностями охрана Таранцева. Подобраться к «объекту» было невозможно. Как говорил Солдат, на идею его натолкнул сюжет фильма «Шакал», где расстрел велся с помощью дистанционного управления. Тут бессильна любая охрана. Но кино — это всё же не жизнь.
Солдат поручает Погорелову сконструировать электронный детонатор, вступающий в действие по сигналу.
Устройство хитрейшее. В купленной специально для этой цели «четверке» установили автомат с оптическим прицелом, в который вмонтировали видеокамеру. В машине поодаль, где сидели наблюдатели, находился пульт управления. Подразумевалось, когда Таранцев выйдет из офиса «Русского золота», с пульта сразу последует радио-приказ, на автомате должен был сработать механизм, приводящий в действие курок автомата, и весь запас магазина будет выпущен в цель. Выстрел можно корректировать по видеокамере, синхронной той, что в оптическом прицеле электронного устройства на автомате. Да, хорошо готовили военных специалистов в советской армии!
«Четверку» поставили напротив офиса рано утром, чтобы кто-нибудь не занял присмотренную для стрельбы позицию. Сами пылевцы остались в мини-автобусе в ожидании своей жертвы.
Таранцев вышел из офиса со своей свитой. Леша Солдат нажал на кнопку пульта управления дистанционной связи и… не сработало!
Решили повторить, когда Таранцев вернется. Но тут мимо «четверки» проехала «Волга», по инерции детонации неожиданно сработало устройство, и автомат застрочил по случайным людям.
Это был 1999 г. Дальше события приняли новый ход. МУР пересажал почти всех ореховцев и медведковцев. Одни давали показания, другие разбежались по дальним странам. А Леша Солдат, Погорелов и Вилков зажили тихой, неприметной жизнью. Солдат пытался вернуться в семью, домашние считали его все эти годы военнослужащим, выполняющим особые поручения в Чечне.