Оперативку они соображали влет!

Так можно охарактеризовать правила игры, созданной Буториным, Белкиным и братьями Пылевыми. Правда, Андрея Пылева адвокаты представляли следствию как бизнесмена, не отвечающего за бандитские выходки Олега. Но у следствия на этот счет было особое мнение.

Наука убийств, конспирации, выбор исполнителей и работа с ними были построены в бандах на детальном знакомстве с мировой практикой. Изучая документы и показания главарей, опера поражались отчетливым схемам бандитских оперативок.

Буторин рассуждает, как заправский сыщик. Он хорошо понимает многоходовые комбинации оперативных действий и пользуется в своих пояснениях милицейской терминологией.

Они прекрасно ориентировались в многолетних милицейских наработках. Предатели в милицейских подразделениях, по-видимому, основательно посвящали своих «спонсоров» в тайны профессиональной сыскной науки. А бандиты усердно ее усваивали.

Буторин, Олег Пылев поражают удивительным свойством. Они настолько уверовали и фанатично преданы идее правоты своего дела, что оперативники и следователи прокуратуры немало удивились, когда узнали, что целью ореховских и медведковских бандитов была, оказывается, не преступная добыча, а борьба с преступностью.

— Вы же беспомощны и ничего сделать не можете, — уверял на следствии Буторин, — а мы, санитары общества, проводили зачистку от уголовной швали. Мы же убивали не кого-нибудь, а только беспредельщиков.

Труды этих людей, получается, достойны увековечивания памятниками на улицах в Орехово-Борисове и в Одинцове!

Если просмотреть мартиролог жертв, то действительно там значатся члены одинцовской, голицынской, бауманской, кунцевской преступных группировок.

Под горячую руку вместе с мазуткинским лидером Кутеповым попали Вид Жамо, Кульбяков и Черкасов.

Но опять же обилие бандитских трупов объясняется сжатыми сроками следствия. И если бы не мешали ограничивающие временные рамки расследования, можно было найти многих исчезнувших без вести коммерсантов, чьи имена украшают «висяки» в управлениях по розыску пропавших лиц. Лицемерие Буторина в том, что его «борьба» с преступностью была якобы выстроена по тонкой психологии. Скажем, то же убийство солнцевского Цыгана — скандального и всем мешающего, от которого сами солнцевцы избавились бы с огромным удовольствием. Похождения Цыгана эпатировали общественность и были помехой в делах солнцевских активистов. Буторин, ни за что бы не перешел тропу солнцевским «дворянам». Он отлично понимал — денег там немерено и связываться с таким капиталом равносильно самоприговору.

Но Цыган — исключение. Расчет был выверен. Смерть Цыгана не только не всполошила солнцевское братство, но и особенно не озаботила милицию. Искать убийц-невидимок никто не стал. Как мы уже сказали выше, ореховцы существовали только по слухам, искать ветер в поле — полная безнадежность, а лидеры солнцевцев отметили гибель соратника заговором молчания.

По житейскому пониманию Буторин, располагая гигантскими средствами, вполне мог остановиться и жить в свое удовольствие. Может, в той же Испании, где его арестовали. (Возглас: «МУР! СТОЯТЬ!» прозвучал в центре Европы на весь мир!) Так ведь нет же, жажда власти требовала ежедневного самоутверждения, и ореховская бригада продолжала «валить, валить и валить» до умопомрачения…

А кто превратил буторинских архаровцев в невидимок? Конечно же те, кто предал милицейский долг. Ведь ни в сводках, ни в версиях — нигде по следам криминальных убийств не «встречалась» ореховская бригада.

В столичной милиции мало кто клюнул на бандитские деньги.

Буторин, Олег Пылев и Белкин решили, что в России очень просто создать отряд боевиков-убийц. Нищета вокруг беспросветная. Только позови.

Да и убедить в неуязвимости банды тоже легко тех, кто хоть чуть соприкоснулся в жизни с секретами оперативной работы. Правила конспирации были поставлены у ореховских «на отлично» и внушали уверенность, что для милиции они неприкосновенны.

Но эта конспирация не спасла от муровской расшифровки бандитских секретов. Один из белкинских сатрапов, одинцовский «шнурок» Поляков, давно был на глазу у оперативников МУРа. Сам он не представлял никакой ценности, взяли бы его так, «до кучи». Но, по информации, Поляков якобы поддерживал связь с Белкиным. А вот это надо было проверить. И сыщики без наружки, самостоятельно пошли за Поляковым по следу в надежде, что он выведет их на Белка.

Поляков устроил сыщикам настоящую пионерскую игру «Зарница». Абсолютно не понимая, где затаилась для него опасность, он бессмысленно шарахался от каждого столба, в любом прохожем ему мерещился сыщик, а настоящих сыщиков, стоящих рядом с ним, не мог разглядеть.

Вечером, возвращаясь к себе в «контору» и разбирая итоги работы за день, сыщики покатывались со смеху, вспоминая дурацкие кульбиты, которые выкидывал Поляков, желая провести муровцев. В конце концов, в бестолковую околесицу «ухода от преследования и погонь» он втянул весь круг знакомых бандитов и даже жену. Все они по десять раз проверялись вокруг и перепроверялись друг у друга. Убеждались в безопасности, торжествовали, испытывая гордость за свое умение, и не подозревали, что реальная опасность для них находилась ежедневно рядом. Полякову казалось, что он перехитрил весь МУР, и значимость собственной особы стала настолько его распирать, что он возомнил себя претендентом на положение лидера.

Сыщикам это надоело, и они решили поставить зарвавшегося бандита на место. Для этого надо было не просто задержать его в квартире с тяжеловиками, наружной, прослушкой и другими традиционными методами, а так, чтобы Поляков был обескуражен и понял свое ничтожество перед настоящими мастерами из МУРа. Задержание должно было произойти в тот момент и в таком месте, где Поляков должен был чувствовать себя в полной безопасности.

Здесь стоит отвлечься от повествования и рассказать читателям о любопытном и имеющем отношение к нашему рассказу эпизоде, происшедшем на 12 июня 2004 г. На моей встрече с читателями. Я подписывал титульные листы двухтомника — «Мы из МУРа» и «МУР! Стоять!». Внезапно передо мной вырос характерный «братан» с короткой стрижкой, распальцовкой и синими узорами на руках и шее. Он протянул мне раскрытую книгу для автографа. Я не удержался и спросил:

— Для изучения противника?

Ответом послужило неожиданное признание:

— На всякий случай! Все равно их не перехитришь. Уж больно они длинные, не дотянешься!

Вот ведь как до кишок МУР достал! Приходится теперь изучать не только его практику, но и теорию.

И задержание Полякова это подтверждает. В тот день он, как всегда, сто раз проверился и не заметил стоящего рядом главного разработчика операции по его задержанию. Зато испугался мужика с пустыми бутылками. По мобильному переспросил жену, все ли в порядке и перепроверилась ли она, выходя из дома. Сел в машину и отправился к ней на свидание.

По дороге много раз петлял, высматривая, не висит ли сзади «милицейский хвост».

«Хвост» и в самом деле отсутствовал. Машины милиции ждали условный сигнал, отдыхая в переулках.

Поляков благополучно добрался до места встречи с женой, и в этот момент сыщики получили сообщение с вертолета, который уже давно наблюдал, как машина Полякова мечется между большими магистралями и узкими улочками.

В добром расположении духа гражданин России Поляков встретился с женой, обменялся с ней несколькими словами и ничего не мог понять, когда рядом выросла фигура главного сыщика, который вежливо произнес:

— Здравствуйте!

Так крупно проколоться — значит быть поднятым братвой на смех. Поляков сидел, набрав в рот воды, он больше всего боялся, что сокамерникам станет известно, как его «приняли» сыщики МУРа, прокатив со всеми замысловатостями.

Но, если так, спросит читатель, почему не все ореховцы за решеткой?

Из глухого подполья в мобильных трубках у некоторых коммерсантов, как из преисподней до сих пор время от времени раздаются голоса:

— Мы еще поднимемся и вернемся. Не забывайте относить долю, как раньше, туда же.

И ведь работает. Что значит школа Буторина! Страх и суеверие всегда управляли человеческими поступками. Это и есть главный козырь в колоде бандитской породы. Отсюда и клички презрения — лох, недоделок.

Вы спрашиваете, что мешает МУРу полностью покончить с уголовными отморозками, тем более что они, к своему изумлению, убедились, что, если муровцы «по ним работают», пощады не жди?

Придется раскрыть секрет спецслужб, который не красит нашу жизнь и в то же время еще раз подтверждает, что при размытых законах справиться с преступностью можно лишь по кривой дорожке.

И многие правоохранители выбирают кривой путь вместо прямого, очевидно самого неудобного для работы. Они пользуются, в отличие от тех, кто работал по ореховским, курганским и медведковским, формулой доверия без обмана.

Испокон веков велось так — больше сказал, больше получил. На контакт не иди, советуют адвокаты.

Пойдешь на контакт — пожизненный срок. Такой совет поступает, когда подследственным впрямую предлагают сотрудничество. И сколько уже случаев в судебно-следственной практике, когда кто-то купился на посулы, разоткровенничался и получил по полной программе в суде.

— Почему не хочешь пойти на контакт? — спрашивали муровцы у ореховских и медведковских.

— Какой в том смысл? — угрюмо рассуждали подсудимые. — Тут хоть надежда на освобождение. Вдруг подвернется случай!

Муровцы показывали им расклад статей, поясняя возможности их смягчения при оказанной следствию помощи. Перед человеком стоял выбор — идти по полной вине или все же спасти хоть часть своей жизни. Но поверить обещаниям муровцев было нелегко. Подельники, сокамерники приводили другие примеры — кто-то пошел на контакт и получил вышку.

Где гарантия?

К слову, бандиты, за которыми тяжелые преступления, оказавшись в позиции разоблачения, всегда готовы к контакту и даже рады, как Пустовалов, который сразу пошел на сотрудничество. Но часто их наивность заканчивается тяжелыми сроками без скидки на помощь.

В процессе с ореховцами муровцы решили сломать дурную традицию и были вознаграждены слезами радости на глазах у осужденных, когда им зачитали приговоры, и они получили точно обещанные за помощь сроки.

Надо было видеть бандитские слезы. Слезы раскаяния и утвержденной веры. Ради такого стоит не спать ночами, рвать здоровье, годами добиваясь своего. Не хочется только чувствовать себя одиноким, когда великая победа над преступным миром нужна лишь тебе одному.

Тринадцать ореховских бандитов пошли общим сроком на сто лет, вслед за ними медведковские…

Да, в рядах МУРа есть еще мужественные и достойные борцы за то, чтобы люди каждый день могли радоваться солнечному утру.

И все-таки до сих пор нет приговора по убийству ореховскими своих конкурентов у дома культуры Горбунова в Москве Владимира Руднева и его водителя Олега Ершова. Это произошло в октябре 1995 года, а в 2000 году у силовиков уже была подробная информация о том, кто это сделал.

Одно из самых таинственных и до сих пор нераскрытых убийств ореховскими считают исчезновение и, как показывал на следствии один из активных участников ореховского братства Дмитрий Усалев, злодейская расправа над заслуженным архитектором России, лауреатом Государственной премии, председателем Совета директоров «Моспроект» Владимиром Гинзбургом.

В протоколе допроса от 14 апреля 2000 года зафиксирован рассказ Усалева, как ему летом 1997 года позвонил Марат Полянский и приказал вместе с Масленниковым подобрать место для ямы. Усалев понял, что речь идет о могиле. Дальше Усалёв рассказывал, как к его дому подъехала «Шкода фелиция», за рулем которой был брат Марата Полянского Руслан Полянский. На переднем сидении сидел Сергей Соболев, на заднем Александр Васильченко (один из исполнителей смертных приговоров) и избитый худощавый мужчина лет шестидесяти. Человек был явно без сознания. Когда подъехали к вырытой яме, Соболев и Васильченко вытащили его из машины и стали душить. Затем труп раздели до трусов, бросили в яму и зарыли. На место захоронения перетащили ржавый остов старого «Запорожца». На вопрос Усалева, кто был человек, которого они убили, Марат Полянский пояснил — архитектор. По фотографии, показанной Усалёву, он опознал убитого Гинзбурга.

19 апреля 2000 года Усалев нарисовал схему места убийства. Следственная группа выезжала туда, но из-за разлившегося паводка следственный эксперимент был прекращен. Зато журналисты провели свое расследование и обнаружили проржавевшие останки корпуса «Запорожца». Значит, Усалёв говорил правду.

Владимир Гинзбург жил в доме на Ростовской набережной. Напротив, на холме, новый многоэтажный дом построила одиозная фирма «Русское золото». Новостройка не только закрыла от света все жилые дома поблизости, но и была возведена с грубейшими нарушениями правил строительства.

Гинзбург вел упорную борьбу против незаконной стройки. Даже Лужков вынужден был признать, что это строительство «трагическая ошибка».

Теперь пожизненно осужденные ореховские главари утверждают, что на «Русское золото» Таранцева посадил сам Сильвестр, который был и создателем этой фирмы…