Тупик для терминатора
Занавес опустился, конец последнего акта? Увы…
Жизнь в криминальном государстве продолжает писать свои кровавые сценарии.
В 2006 г. сотрудники МУРа обезвредили банду убийц, по почерку схожих с «орехами». А может, еще и страшнее. Эти убивали легко и без причин. Просто «на глазок». Показалось им, что у человека могут быть деньги, и сразу… смертный приговор!
А сколько отчаянных «сорвиголов», прошедших Чечню и другие бойни, не находят применения своим военным умениям на «гражданке». Их с удовольствием принимает криминальный мир. И хотя история парня, о котором напоследок мы хотим поведать читателям, к «орехам» прямо не относится, он «работал» на другую группировку — Макса Лазовского, не менее «отмороженную», о его судьбе полезно знать всем.
Ведь сколько еще таких обделенных государством бродят по дорогам нашей жизни!
Алексей Сукач после ранения и получения боевой награды вернулся в Чечню в свою часть в надежде продолжить службу. Он любил армию, и, наверное, при других обстоятельствах из него получился бы знатный кадровый военный. Но, как назло, в части произошли перемены. Алексей не пожелал сотрудничать с новым командиром и решил демобилизоваться.
А в мирной жизни ему подвернулся Кирилл Борисов, хитрый и темный паренек, связанный с Маратом Васильевым, одним из боевиков Максима Лазовского.
Бравый спецназовец приглянулся Борисову с первого взгляда, и он, как это принято теперь, предложил «непыльную» работу по приобретенной Алексеем в армии специальности: ходить в разведку и убивать тех же «врагов народа», но за хорошую оплату…
Первое боевое крещение состоялось в 1996 г. возле Кольцевой дороги, где приманивала путников аппетитным дымком армянская шашлычная. К шашлычной у бойцов Лазовского был не столько деловой, сколько личный счет. «Черные» в шашлычной кого-то из них плохо обслужили, не так подали блюдо, да еще и обсчитали при расчете. «Крутых» задевать за живое опасно, тем более, когда речь идет об оскорблении от каких-то заезжих кавказцев.
Поручение наказать хозяев шашлычной получил Борисов, но с собой взял на первую пробу Сукача. Они приехали с канистрами к шашлычной и облили горючим стоящие поодаль бытовки, в них работники пищевого фронта отдыхали после трудов, а в рабочие часы, как правило, бытовки стояли пустые. Когда огонь распространился вокруг и охватил шашлычную, из ее окон стали выпрыгивать люди, Борисов с Сукачом открыли пальбу из пистолетов для общей острастки и куража. При этом продемонстрировали боевые приемы сшибания с ног противника.
Но дальше хулиганства это дело не пошло, жертвы могли пожаловаться лишь на материальный ущерб, синяки и шишки. Правда, на обочине Кольцевой шашлычной не стало.
Зато Борисов убедился в абсолютной подготовленности Сукача к экстремальным ситуациям и в том, что не ошибся в подборе помощника в делах.
Следующий заказ Марат Васильев дал Борисову и Сукачу серьезнее. В бригаде Лазовского был «черный список» «заказных» коммерсантов, по разным причинам приговоренных к казни.
В списке состоял и коммерсант итальянско-российского гражданства, иногда приезжающий в Россию. Здесь у него бывали встречи с братом и сохранялись кое-какие коммерческие интересы.
В тот роковой для себя приезд в Россию он остановился в гостинице «Тверская». Это не укрылось от людей Лазовского. Васильев передал Борисову адрес гостиницы, назвал наиболее удобное время для визита киллеров, а Сукач получил пистолеты, которые и доставил на место расправы. Дальше все произошло дерзко и безоглядно.
Борисов спокойно прошел в «Тверскую» и без малейшего колебания хладнокровно расстрелял коммерсанта на глазах у посетителей и постояльцев отеля. Заказ выполнили в традиции современной психологии: невозмутимого отношения к реальности — есть конкретно заказанная личность, и все окружающее никакого значения для дела не имеет.
После того как Борисов отстрелялся, вместе с Сукачом они также спокойно покинули место трагедии и по дороге «сбросили» оружие, запятнанное смертью.
Вообще, «ковбойский стиль», может быть, и эффектный внешне, но таит в себе немалые опасности. Парней все-таки вспомнили очевидцы и дали их описания. Масками они не пользовались, на работу выезжали в обычной одежде. Вот только однажды при расстреле коммерсанта Редько на улице Кравченко почему-то вырядились в черные шапочки и черные куртки, и все равно лица при этом были открытыми.
Редько подкараулили возле машины. В последний момент хитрый Борисов вдруг объявил Алексею, что у него отказал пистолет-пулемет. И Сукач, вдруг ощутив прилив ярости, выхватил свой ПМ и выпустил в жертву всю обойму — девять патронов (один в магазине) и, уже не в силах остановиться, добавил четыре патрона из револьвера тридцать восьмого калибра…
То есть выпустил в стоящего перед ним человека весь боезапас!
Несчастный получил тринадцать ранений с учетом сквозных отверстий… Это потрясающе, но на свете все еще совершаются чудеса! Приговоренный и казненный Редько, не имеющий ни малейшего шанса на жизнь… сумел выжить.
Произошло чудо благодаря стечению обстоятельств. Работник стоянки услышал выстрелы, прибежал и увидел убегающих бандитов и лежащего на земле в луже крови человека. Врачи прибыли быстро, что обычно случается нечасто, и их своевременная помощь помогла вытащить человека с того света.
Правда, еще недавно пышущий отменным здоровьем Редько превратился в инвалида, каких можно было видеть только в годы Великой Отечественной войны, но спасибо врачам за то, что по утрам он хотя бы просыпается и видит солнечный свет…
Следующей мишенью отчаянных парней стал достаточно крупный коммерсант Байрамов, азербайджанец по национальности. Это было уже громкое покушение. Байрамов в табачном бизнесе слыл достаточно удачливым дельцом, и ему прочили лидерство во всей табачной торговле. Возможно, так бы и случилось, если бы в игру не вступили опричники Лазовского.
На дороге машину Байрамова спереди и сзади подрезали две машины и заставили лимузин коммерсанта остановиться. Из машины, чтобы выяснить, в чем дело, вылез водитель. Темпераментный кавказец также не смог усидеть в машине, и, когда он вылезал из двери, к нему подбежал парень с пистолетом и в упор открыл огонь. В это время в руках другого убийцы заработал пистолет-пулемет. Когда стихла очередь, стрелки запрыгнули в одну из машин и умчались, оставив на дороге растерянного водителя с трупом своего шефа.
Но, тем не менее, водитель оказался наблюдательным и помог следствию опознать в одном из нападавших Кирилла Борисова.
Прокол с Редько также не прошел даром для команды. Заказчики теперь требовали доказательств добросовестного исполнения задания. Поэтому у убитого ими наркомана Заикина они отчленили кисть руки и голову и доставили заказчику как подтверждение выполненного задания. «Доказательство» выглядело настолько зловеще, что заказчик перепугался:
— Ребята, вы что, спятили, зачем притащили сюда все это?
— Мы честно выполнили свою работу!
Голову и руку мертвеца они выкинули в Москва-реку, а куда запрятали труп наркомана, на следствии указал Сукач в показаниях.
Группировка Лазовского распалась на несколько отдельных бригад, одной из которых руководил Абазов. Он помогал Лазовскому в контактах с чеченскими структурами, в частности с Хожой Нухаевым. Борисов и Сукач вошли в группу Абазова, которая частенько собиралась для подведения ежедневных итогов в ресторане «Рыцарский клуб» на Воробьевых горах.
В ресторане Абазов подозвал Сукача и показал ему Шихояна — надо помочь человеку: его серьезно обидели!
— Раз надо, значит, поможем! Какие сомнения?
У Сукача при себе всегда были два пистолета, на всякий пожарный…
Шихоян действительно пожаловался Абазову на такого скользкого парня, как Кочаров… Кочаров, проворный молодой человек, удачно вписался в новую жизнь. Все время в чем-то участвовал, посредничал, ловчил. В частности, в автобизнесе. Шихояну обещал новый «мерседес». За машиной отправились за город. Но по дороге Шихоян почувствовал неладное, заподозрил, что его хотят надуть, и выскочил из машины, пригрозив, что окончательный расчет за ним.
Отомстить Кочарову за возможный обман он попросил Абазова.
Сукач — человек немногословный и привыкший к подчинению. Вместе с новым знакомым Шихояном он сел в машину и один пистолет сунул ему в руку:
— На курок умеешь нажимать?
На пейджер Кочарову «скинули» просьбу о встрече. По дороге подхватили еще одного молодого человека, того самого, что познакомил Шихояна с Кочаровым.
Подрулили к месту встречи, и Кочаров подсел к ним в машину, где и состоялся знаменательный разговор. Суть свелась к тому, что стало известно — Кочаров решил «кинуть» Шихояна и потому ему надо отдать свою машину обиженному им человеку!
Удивленный таким оборотом Кочаров попытался расставить все по местам: мол, ребята, вы что-то путаете в этой жизни, я никому ничего не должен и ничего ни у кого не забирал, так почему мне нужно отдавать машину?
Наступила пауза. Затем Сукач и Шихоян вышли, чтобы обсудить ход действий, а знакомый Кочарова посоветовал:
— Руслан, дуй ты отсюда подобру-поздорову. Дело какое-то нехорошее, черт знает, что там у них в голове.
Вняв мудрому совету приятеля, Кочаров выскочил из машины и пустился наутек.
Что делают охотники, когда от них пытается убежать дичь? Правильно, они начинают стрелять, и кто-то из них попадает в цель. Кочаров падает, к нему приближается безотказный исполнитель поручений Сукач и двумя контрольными выстрелами в голову исчерпывает спор между Кочаровым и Шихояном.
Парню в машине показывают ствол и предлагают «проглотить язык». И он действительно молчит, пока его не вызывают в милицию, ведь все знают, что Кочаров уехал вместе с другом, и выдает оперативникам весь расклад казни Кочарова.
Борисов оказывается в розыске. Абазов понимает, что Сукача надо скрыть, и обращается к своему шоферу с просьбой, чтобы на время приютил Сукача за городом. В поселке под Наро-Фоминском подобрали подходящую квартиру, куда Сукач притащил огромную, до отказа набитую спортивную сумку. Из нее он достал видеокассеты, где на кадрах Сукач получает орден, со спецназовцами в Чечне позирует на вечерах отдыха и отрабатывает боевые приемы. Из сумки он извлек удостоверение, по которому Сукач якобы прапорщик спецназа. Краповый берет, орден, документ. Почему бы не поверить, что Сукач и впрямь заслуженый боец МВД?
И в этот момент возвратился хозяин квартиры:
— Что тут у вас делается?
— Да вот, Лешка раскладывается.
Хозяин зашел в комнату в момент, когда из спортивной сумки Сукача торчали стволы пяти автоматов Калашникова и много чего другого. У хозяина подкосились ноги:
— Вы чего, с бодуна, что ли? Чего сюда приволокли? Такой договоренности у нас не было! Я сам в милицейке служил. Все пистолеты сдавали после смены, а тут куча автоматов!
— Да не пугайся, дядя, это все оружие из Чечни, мы его сдадим завтра же, а пока оно на мне висит — я же прапорщик!
Черт его знает, время теперь непонятное, может, и верно, теперь так положено? Но на всякий случай хозяин заявил:
— Мы тут для тебя недалеко еще одну квартиру сняли, там будешь вообще один. Давай отволоки туда свое добро, а завтра сдай в милицию, неприятности тут никому не нужны.
На том и порешили. С улицы на улицу перетащили опасный груз, и все замерло до поры до времени, пока вечерком шофер Абазова вместе с Сукачом не поехали на местную дискотеку.
Конечно, выпивка, девчонки, и основательно осовевший Сукач вдруг решил — подоспело время разобраться с присутствующими — и отправился к машине, откуда вернулся с торчащим из-под полы стволом «калаша». Перепутанный шофер враз отрезвел и накинулся на Сукача:
— Ты что, сдурел? Ведь тебе было сказано, чтобы ты избавился от всех стволов. Для чего ты его сюда притащил? Нам с девчонками скандал не нужен, отправляйся домой спать, вот ключ от квартиры. Я провожу девчонок и приеду сразу следом за тобой.
Сначала Сукач заявил, что без любимого оружия ему нет жизни на белом свете. Потом все-таки внял советам, залез в машину и отправился домой отдыхать. По дороге ему повстречалась машина, едущая с ним в одном направлении, и почему-то показалось, что обогнавший его водитель поприветствовал Сукача оскорбительным жестом.
Сукач подрезал машину и остановился. Остановился и сержант ГАИ, ехавший в той машине по личным делам. Он также вышел. И тогда Сукач дал автоматную очередь у самых ног незнакомого водителя. От пуль перед носками ботинок взметнулись фонтанчики земли!
По правилам чеченских зачисток Сукач потребовал, чтобы водитель сел на землю, заложив руки на затылок. Сержант подчинился. Сукач выдал еще одну очередь над головой гаишника и примирительно спросил:
— Все понял?
После чего сел в машину и поехал домой спать. Потрясенный сержант немедленно прибыл на первый пикет, где рассказал о чудовищном происшествии и назвал запомнившийся номер.
В провинции не так много автомобилей, и по номеру сразу узнали шофера, которому принадлежит машина, в которой ехал Сукач. Домой к нему направились с группой захвата.
Шофер уже вернулся, когда раздались удары в дверь, он подбежал, чтобы ее открыть, но дверь вышибли, и он упал вместе с дверью.
На кровати спал Сукач, из-под подушки у него вытащили ПМ. В милиции он день простоял в твердой стоике: мол, ничего не знаю и хата не моя, но потом заговорил и сдал арсенал.
Так началась раскрутка еще одного коллектива из организации Лазовского.
Сукачу повезло со следователем. Сергей Дорофеев работал в управлении по расследованию бандитизма и убийств Мосгорпрокуратуры, имел опыт общения с преступниками более восемнадцати лет. Насмотрелся всякого и научился разглядеть в самом отпетом убийце человеческую личность. Эрудированный и спокойный Дорофеев располагал к себе людей житейской мудростью.
С первой встречи с Дорофеевым Сукач занял конструктивную позицию сотрудничества и рассказал много неизвестного. Так выплыла на свет давно забытая история о поджоге армянской шашлычной на 32-м километре Кольцевой. Кто поджег, в свое время не установили, и дело было сдано в архив. Пришлось немало «перешерстить» фактов, прежде чем восстановили картину поджога.
Сукач парень капризный — отклонял всех защитников, которых ему назначала коллегия. Даже адвокат, рекомендованный дружками с воли, его не устроил. И лишь адвокат, на которого его мать собрала деньги, покорил парня, с ним так и шел до самого суда.
Но после нескольких откровенных разговоров с Дорофеевым Сукач вдруг «закрылся», больше говорить ни о чем не пожелал — вообще все взял на себя. «Да, я такой вот крутой бандюган. Все делал один, остальные тут ни при делах!»
Дорофеев сразу раскусил этот трюк. Подошла амнистия орденоносцев, под которую должен был попасть Сукач, да и не награжденных, но воевавших в Чечне за недоказанностью выпускали просто так. Дорофеев показал Сукачу дополнительное разъяснение к условиям амнистии, по которым на лиц, совершивших тяжкие преступления, положение об амнистии не распространялось, и «братва» затосковала. Шихоян стал валить убийство Кочарова на Сукача, мол, он и убивал.
Сукач не отрицал, что провел контрольные выстрелы, хотя тоже говорил, особых причин для убийства не было, но раз человек ранен, надо же его добить!
Кирилл Борисов вообще сослался на свое право, дарованное ему как гражданину России 51-й статьей Конституции, ничего не говорить и молчал как рыба.
И все-таки благодаря филигранной работе Дорофеева суд прошел по полной программе — их судили по 209-й статье за бандитизм и ряду других статей за умышленные убийства по новому и старому Уголовным кодексам. Сукач получил 22 года, Борисов -20 лет, Шихоян — 18 лет далеко не комфортабельной жизни.
А вообще-то жаль. В другом государстве из Сукача вместо матерого убийцы вполне мог получиться замечательный солдат, а со временем настоящий полковник!
И уже находясь в заключении, Сукач некоторое время содержался в одной камере с Александром Пустоваловым, знаменитым Сашей Солдатом из орехово-борисовской группировки. Они так привязались друг к другу, что, когда настала пора прощаться, расставание было по-братски трогательным! Вот ведь, как случается в жизни. Бывает фронтовое братство, а ещё бывает и тюремное, но только заблудших, похожих душ, случайно встретивших друг друга в казематах централов!