§ 4. Политический конфликт и его типология

В научной литературе, так же как и в публицистике, понятие конфликта неоднозначно. Наиболее общий подход состоит в определении его через противоречие как более общее понятие. В политологическом энциклопедическом словаре это понятие трактуется так: конфликт – это «столкновение двух или более разнонаправленных сил с целью реализации их интересов в условиях противодействия». Немного другой подход высказывается в учебном пособии «Основы конфликтологии» под редакцией В.Н. Кудрявцева: «Конфликт – это проявление объективных или субъективных противоречий, выражающееся в противоборстве их носителей (сторон)».

Владимир Николаевич Кудрявцев

(1923–2007)

К числу классических определений конфликта относится предложенное представителем функциональной теории конфликта Льюисом Козером. Согласно Л. Козеру, конфликт в собственном смысле слова есть «борьба, возникшая из-за дефицита власти, статуса или средств, необходимых для удовлетворения ценностей и притязаний, и предполагающая нейтрализацию, ущемление или уничтожение соперников».

К.Э. Боулдинг раскрывает конфликт как ситуацию, в которой стороны сообщают о несовместимости их потенциальных позиций или состояний и стремятся завладеть позицией, исключающей намерения другой стороны. Следовательно и Л. Козер, и К. Боулдинг обращают внимание на несовместимость позиций сторон и конфликт как реальные, объективные основания последнего. Вместе с тем, важным компонентом конфликтного поведения участников является воспринимаемая несовместимость их позиций, т. е. субъективный момент.

Кеннет Эварт Боулдинг

(1910–1993)

Итак, политический конфликт – это «столкновение, противоборство различных социально-политических сил, субъектов политики в их стремлении реализовать свои интересы и цели, связанные прежде всего с борьбой за обретение власти, ее перераспределения, изменение своего политического статуса, с политическими перспективами развития общества». Если социальный конфликт есть конфронтация больших социальных групп по поводу многообразных ресурсов жизнеобеспечения, то политический конфликт – это столкновение уже интегрированных интересов этих больших социальных групп, выраженных в виде политических ценностей, задач, требований, лозунгов и, как правило, связанных с борьбой за ресурсы власти. В качестве субъектов политического конфликта выступают индивиды, малые, большие социальные группы, формально организованные в социально-политические организации или выступающие в виде политизированных социальных движений.

Александра Викторовна Глухова

(1954)

По утверждению А.В. Глуховой, «политический конфликт – это самостоятельный политический феномен, а не, к примеру, простое отражение социально-классовых конфликтов, достигших определенной остроты». Конфликт, как социально-политическое явление, присущ любому обществу. Политический конфликт является одной из форм политического процесса, способом разрешения его противоречий.

Конфликт является одним из возможных вариантов взаимодействия политических субъектов. Из-за неоднородности общества, что порождает неудовлетворенность людей своим положением, из-за различий во взглядах, позициях чаще именно конфликт лежит в основе поведения групп и индивидов, трансформации властных структур, развития политических процессов. Политические конфликты предполагают четкое формулирование позиций участвующих в политической игре сил, что благоприятно воздействует на рационализацию и структуризацию политического процесса.

В мировой практике существует множество теорий, раскрывающих сущность конфликтов. Выделение политического конфликта в самостоятельную проблему и направление политологии приходится на середину XX века. До этого момента одной из самых влиятельных долгое время оставалась теория К. Маркса. В соответствии с нею политические разногласия обусловлены социально-экономическими структурами. Политическая борьба отражает классовую борьбу: конкуренция между индивидами, столкновение граждан и государства имеют второстепенное значение, если они не отражают конфликт между правящими и эксплуатируемыми классами. Особенность подхода К. Маркса в том, что он сделал борьбу классов фундаментом политического конфликта. Во времена К. Маркса его теория была достаточно точным описанием главных тенденций политического конфликта. В основном, все политические столкновения XIX и начала XX века были классовыми в марксистском понимании. Но в современных условиях эта теория не может адекватно отражать всех причин возникновения политических конфликтов.

Наибольшую известность в современной конфликтологии получили следующие концепции: «общей теории конфликта» (К. Боулдинга), «позитивно-функционального конфликта» (Л. Козера), «диалектической теории конфликта» (Р. Дарендорфа). К 50–60 гг. XX века установилось преобладание структурно-функционального анализа, который придерживался по существу «равновесной», бесконфликтной модели общества. Согласно этому, общество представляет собой систему, единство и жизнедеятельность которой обеспечиваются благодаря функциональному взаимодействию её составных элементов (государство, политические партии, профсоюзы, церковь, школа, семья и т. д.). Исходя из идеи «функционального единства общества», функционалисты постулируют в качестве решающего средства его равновесия, стабильности и выживания, наличие у всех членов общества единых «социокультурных ценностей» (правовых установлений, нравственных норм и т. д.), составляющих основу жизни общества и обусловливающих в конечном счете функционально полезную для его сохранения практическую деятельность индивидов, различных социальных групп и организаций. Однако, по мнению американского политолога С. Липсета, признание в том или ином обществе общих ценностных систем не обязательно предполагает отсутствие в нем внутренних конфликтов. Конфликтологи упрекали функционалистов за одностороннее увлечение теми элементами и процессами в жизни общества, которые обеспечивают ему равновесие и устойчивость. Такая ориентация лишает функционалистов способности не только разрабатывать теорию конфликтов, но даже понять её значение. Поэтому в противоположность теориям структурного функционализма, выносившим конфликты за пределы социологического анализа, как нечто чужеродное для социальной системы, уже с 50-х годов XX в. стали появляться специальные работы, посвященные социальным конфликтам как явлениям, присущим внутренней жизни общества. Самой влиятельной, получившей наибольший резонанс, оказалась альтернативная концепция, сформулированная Р. Дарендорфом. Он считал наличие конфликта в социальных процессах естественным и не обязательно угрожающим системе при её сохранении и изменении. Такая оценка, однако, непременно предполагала коренной пересмотр и глубокое переосмысление понятия классового конфликта, которое до этого времени было доминирующим. Р Дарендорф интегрировал понятие конфликта в концепцию «социального конфликта», сведя последний целиком к противоположности каких-либо двух общественных элементов, и определял её исходя только из социальных структур. Согласно Р Дарендорфу, конфликты вокруг отношений, возникающих на почве наемного труда, не приводят прямо к крайнему напряжению, вплоть до перехода к свободному и бесконфликтному обществу. Наоборот, такие конфликты являются неисчезающей составной частью непрерывных социальных изменений. Позднее Р. Дарендорф выступил с обоснованием этой теории социального конфликта, получившей название «конфликтной модели общества». Он выпустил в 1965 году свою работу «Классы и классовый конфликт в индустриальном обществе», которая получила широкое распространение. Согласно этой концепции любое общество подвержено изменению, в каждый момент общество переживает социальный конфликт, социальный конфликт вездесущ; каждый элемент общества способствует его изменению; любое общество опирается на принуждение одних его членов другими. Поэтому, отмечает Р. Дарендорф, для общества характерно неравенство социальных позиций, занимаемых людьми по отношению к распределению власти, а отсюда проистекают различия их интересов и устремлений, что вызывает конфликты и, как результат этого, структурные изменения самого общества.

Одной из главных заслуг Р. Дарендорфа является то, что он определил и сформулировал основные этапы развития конфликта, а также наполнил каждый из этапов конкретным содержанием. При определении конфликта предполагается, что степень осознания противоречия не важна для характеристики отношений как конфликтных. На первом этапе конфликта противоположность может быть как осознанной, так и неосознанной. В ходе конфликта квазигруппы, объединенные предполагаемым единством интересов, возникшим на основе общих социальных позиций, организуются при наличии условий в группы интересов с осознанными целями и сформулированными программами. Определение конфликта не включает в себя в качестве необходимого признака наличие открытой ожесточенной борьбы.

Каждый конфликт сводится к отношению двух элементов. Если в конфликте участвуют несколько групп, коалиции восстанавливают его биполярность. В создании групп интересов, т. е. кристаллизации скрытых интересов, заключается второй этап развития конфликта. На данном этапе конфликт имеет тенденцию к институализации – организации во главе с лидерами. Чтобы конфликты проявились, должны быть выполнены определенные технические (личные, идеологические, материальные), социальные (систематическое рекрутирование, коммуникация) и политические (свобода коалиций) условия. Если отсутствуют некоторые или все из этих условий, конфликты остаются латентными, пороговыми, не переставая существовать. Если отсутствуют политические условия организации – сама организация становится непосредственным предметом конфликта, который вследствие этого обостряется.

Третий этап развития конфликта наступает, если выполнены следующие условия: во-первых, это идентификация субъектов конфликта, когда участники идентифицируют себя с той или иной стороной участников конфликта. Во-вторых, это наличие организации и руководства сторон конфликта. Если идентификация и организация руководства отсутствуют, конфликт является неполным. Если же данные условия соблюдены, то вступает в силу третий этап – этап разрешения конфликта.

Р. Дарендорф выделил переменные конфликта: интенсивность и насильственность. Конфликты могут быть более или менее интенсивными и более или менее насильственными. Допускается, что переменные изменяются независимо друг от друга: не каждый насильственный конфликт обязательно является интенсивным и наоборот.

Переменная насильственности относится к формам проявления конфликтов. Под ней подразумеваются средства, которые выбирают борющиеся стороны, чтобы осуществить свои интересы. Война, гражданская война, вооруженная борьба обозначают один полюс насильственности, а беседа, дискуссия и переговоры – другой полюс. Между ними находится большое количество более или менее насильственных форм столкновения между группами. Переменная интенсивности относится к степени участия пострадавших в данных конфликтах. Интенсивность конфликта больше, если для участников многое связано с ним. Чем большее значение придают участники столкновению, тем оно интенсивнее.

Важной заслугой Р. Дарендорфа явилось то, что он разработал теорию разрешения конфликтов. Он выделял такие виды разрешения конфликта, как подавление, отмену и регулирование, но первые два способа разрешения конфликта он рассматривает негативно. Единственным надежным способом разрешения конфликтов он рассматривает регулирование конфликта. Оно является решающим средством уменьшения насильственности почти всех видов конфликтов. Конфликты не исчезают посредством их регулирования; они не обязательно становятся сразу менее интенсивными, но в такой мере, в какой их удается регулировать, они становятся контролируемыми. Р Дарендорф признает, что успешное регулирование конфликтов предполагает ряд условий. Для этого нужно, чтобы конфликты вообще, а также данные отдельные противоречия признавались всеми участниками как неизбежные, и – более того – как оправданные и целесообразные. Тому, кто не допускает конфликтов, рассматривает их как патологические отклонения от воображаемого нормального состояния, не удается совладать с ними. Причины конфликтов – в отличие от их явных конкретных предметов – устранить нельзя; поэтому при регулировании конфликтов речь всегда может идти только о том, чтобы выделять видимые формы их проявления. Организация конфликтных групп является условием для возможного регулирования. Следующим шагом будет то, что участники конфликта соглашаются на известные «правила игры», в соответствии с которыми они желают разрешать свои конфликты. Р Дарендорф приводит несколько форм «правил игры», это: переговоры, посредничество, арбитраж и обязательный арбитраж. Все эти формы применяются в соответствии с условием протекания конфликта.

В каждом обществе всегда присутствуют дезинтеграция и конфликт. Вся общественная жизнь является конфликтом, поскольку она изменчива. В человеческих обществах не существует постоянства, поскольку в них нет ничего устойчивого. Поэтому именно в конфликте находится творческое ядро всяких сообществ и возможность свободы, а также вызов рациональному овладению и контролю над социальными проблемами.

Итак, политический конфликт – это самостоятельный политический феномен, а не простое отражение социально-классовых конфликтов, достигших определенной остроты. Сущность и специфика политического конфликта состоит в том, что он представляет собой борьбу субъектов политики за власть с целью модифицировать, трансформировать или сохранить социальный порядок, политические статусы и институты. Природа политического конфликта коренится в разности статусов и потенциалов субъектов политики, их интересов, представлений, менталитетов. Политический конфликт можно рассматривать как динамический тип взаимодействия в рамках поля политики.

Анатоль Рапопорт (Анатолий Борисович)

(1911–2007)

Характер изменений политических процессов, темпы и направленность эволюции системы правления самым непосредственным образом зависят от типа доминирующих политических конфликтов. Поэтому среди узловых вопросов теории конфликтов важное место принадлежит их типологии, что обусловлено потребностью контролирования и регулирования конфликта, предвидения его последствий. Американские политологи К. Боулдинг и А. Рапопорт предложили оригинальную технологию социально-политических конфликтов, выделив следующие их категории и типы. Во-первых, это действительные конфликты, т. е. реально происходящие в конкретной социальной среде. Во-вторых, это случайные конфликты, появление которых зависит от ряда преходящих факторов и противоречий. В-третьих, это заместительные конфликты, представляющие собой фиксируемое проявление скрытых конфликтов, т. е. не проявление на поверхности общественной жизни. В-четвертых, это конфликты, возникающие в результате плохого знания существующего положения или неудачного применения принципа «разделяй и властвуй». В-пятых, это скрытые (латентные) конфликты. Их участники в силу разных обстоятельств не могут или не хотят заявить о своей открытой борьбе друг с другом. В-шестых, это фальшивые конфликты, то есть не имеющие по сути объективных оснований. Они возникают в результате неадекватного отражения в групповом и массовом сознании существующих реальностей. Вместе с тем они могут трансформироваться в действительные конфликты.

Аркадий Ильич Пригожин (1940)

По классификации А.И. Пригожина можно выделить конфликты «за что-то» и конфликт «против чего-то». Иначе говоря, можно разделить конфликты рациональные (когда поведение конфликтующих сторон диктуется рассчитанными ходами с учетом шансов на выигрыш) и слепые (когда инерция самоэскалации конфликта приводит к потере первоначальной цели его, а доминирование над противником выходит на первый план). По своему воздействию на более широкую социальную систему и роли в её функционировании

можно выделить конструктивные и деструктивные конфликты. Конфликты также типологизируют по степени зрелости, здесь можно выделить зарождающиеся, зрелые, угасающие конфликты. Также возможна типологизация конфликтов по их качественным характеристикам, отражающим различную степень вовлеченности людей в разрешение спора, интенсивность кризисов и противоречий. Среди конфликтов данного типа можно выделить «глубоко» и «неглубоко укорененные» (в сознании людей) конфликты, указанные Дж. Бертоном; конфликты «с нулевой суммой» (где позиции сторон противоположны, и потому победа одной из них оборачивается поражением другой) и «не с нулевой суммой» (в которых существует хотя бы один способ нахождения взаимного согласия), представленные П. Шараном. К. Маркс выделял антагонистические и неантагонистические конфликты, разрешение которых связывается с уничтожением одной из противоборствующих сторон или, соответственно, сохранением противоборствующих субъектов. Также можно типологизировать конфликты по временным характеристикам конкурентного взаимодействия сторон – долговременные и кратковременные конфликты. Так, возникновение и разрешение отдельных конфликтов в политической жизни может завершиться в течение предельно короткого времени. Например, отставка отдельных министров или правительства в целом.

Можно выделить конфликты в соотнесении со строением и организацией режима правления. Выделяют конфликты вертикальные (характеризующие взаимоотношения субъектов, принадлежащих к различным уровням власти: между центральными и местными элитами, органами федерального и местного самоуправления) и горизонтальные (раскрывающие связи однопорядковых субъектов и носителей власти: внутри правящей элиты, между неправящими партиями, членами одной политической партии).

Можно выделить следующий тип конфликта – это «удушение в объятиях», в данном случае стороны или как минимум одна из них не просто отрицают наличие конфликта, но публично декларируют наличие самых добрых намерений, стремлений по отношению к фактическому оппоненту, но при этом осознанно и целенаправленно ведут противоборство скрытыми силами, средствами. Такие конфликты крайне сложны для урегулирования уже потому, что стороны отказываются, а часто и политически не могут без самых серьезных для себя отрицательных последствий признать само наличие конфликта. Урегулирование такого рода конфликтов возможно лишь методами тайной дипломатии.

В своей работе «Типология политических конфликтов» А.В. Глухова выделяет три основных, на её взгляд, типа политических конфликтов. Во-первых, это государственно-правовые конфликты. Во-вторых, статусно-ролевые конфликты. И, наконец, конфликты политических культур. Рассмотрим каждый из данных типов политического конфликта. Государственно-правовые конфликты, возникающие в системе государственной власти, автор определяет как институциональные, преимущественно рациональные, публичные, возникновение которых большей частью запрограммировано в политической системе. В тех случаях, когда такие конфликты протекают в институциализированных, правовых рамках, они не разрушают, а укрепляют политическую систему, выполняя в целом конструктивные функции. Автор указывает, что в ходе подобных конфликтов борьба ведется вокруг функционирования старых и возникновения новых государственных институтов, объема их полномочий, конституционных положений, регулирующих эти полномочия и ресурсы власти. Автор выделяет в рамках описания государственно-правовых конфликтов следующие виды конфликтов. Во-первых, это конфликт между институтами власти, например, конфликт осени 1993 года в России между законодательной и исполнительной ветвями власти. Во-вторых, между государством и отдельным институтом, например, между государством и политической партией. В-третьих, между государством и правовым статусом ущемленных групп населения. В-четвертых, между государственно-правовой системой и оппозицией, стремящейся эту систему изменить. В-пятых, между государством и личностью (проблемы соблюдения прав человека). В-шестых, между государством и его отдельным институтом и обществом, например, проблемы легитимности власти и т. д.

Статусно-ролевая структура политической сферы иерархична. Различные группы, институты власти, социальные страты, индивиды занимают в ней различные позиции и обладают неодинаковыми возможностями влиять на политику и играть ту или иную роль. Поэтому неравное распределение не только власти, но и политических прав и свобод, даже форм и уровней участия в политической жизни – внутренний’ источник конфликтогенности статусно-ролевой структуры власти и политических отношений. По мнению автора, политические роли представляют собой совокупность тех функций и стандартов деятельности, которые обусловлены тем или иным статусом. С одной стороны, эта структура упорядочивает политическую жизнь, не позволяет ей превратиться в хаос, так как она предписывает определенные позиции, правила политического поведения. Но, с другой стороны, эта структура потенциально конфликтна. Статусно-ролевые конфликты возникают и развертываются не только по вертикали: «верхи» – «низы», элиты – массы, власть – народ, но и по горизонтали, т. е. между различными социальными, политическими группами, которые находятся на одной и той же или близких ступенях иерархической стратификации.

И, наконец, конфликты политических культур являются, на наш взгляд, самыми сложными в отношении урегулирования. Конфликт политических культур возникает тогда, когда происходит столкновение политических культур как совокупностей различных ценностей, норм, правил, обычаев, традиций, способов политической жизни.

Политическая культура представляет собой смыслообразующую совокупность способов политической жизни, сложившуюся и эволюционировавшую на основе исторического опыта субъектов социальных отношений и деятельности. Поэтому при такой трактовке политической культуры становится понятной особая природа и особая сложность возникающих в этой области конфликтов. Конфликты могут возникнуть благодаря наличию независимых ценностей, идей, верований и культурных различий при условии, что в одних верованиях отрицаются ценности других. Любые политические, социокультурные, экономические интересы получают соответствующее ценностное обрамление, связанное с интерпретацией коренных вопросов мировоззрения, взаимоотношения человека и общества и т. д. Политические ценности по-разному усваиваются различными поколениями, не всегда органично вписываются в реальную политическую динамику. И поэтому неизбежно сопровождаются конфликтами, ряд из которых ставит под сомнение универсальность привычных для общества политических идеалов, в этом, на наш взгляд, заключаются источники ценностных конфликтов.

В начале 90-х годов XX века Россия встала на путь перехода к демократии. Этот процесс оказался очень сложным и противоречивым в силу того, что поставторитарная конфликтогенность в России застала политологов и политиков врасплох. На тот момент ещё не было глубоких, фундаментальных исследований причин, форм, типов, особенностей развертывающихся конфликтов, анализа факторов, влияющих на их динамику. По этой причине российская политическая практика оказалась не готовой к эффективному регулированию и разрешению охвативших общество конфликтов. Уже к середине 90-х гг. стало ясно, что невозможно в сжатые сроки, действуя сверху вниз, преобразовать всю структуру государственной организации общественной, хозяйственной и политической жизни в России на либерально-демократических принципах.

Сложная политическая и социально-психологическая ситуация в России не только определяет в значительной степени содержание конфликтов и формы их проявления, но и влияет на их восприятие населением, элитами, действенность применяемых средств регулирования. Конфликтный потенциал политической жизни современной России по-прежнему включает в себя традиционное для нашей страны расхождение интересов общества и государства. Сегодня это расхождение чревато острыми столкновениями по поводу содержания, путей и методов реформирования как общества, так и государства.

Логика политического развития последних лет дает основания сделать вывод, что политический конфликт стал нормальным явлением в политической жизни России. Преодолено наследие советского мышления, которое не признавало конфликт нормой социальной жизни, отрицало естественность конфликта. На очереди – разработка конституционных основ и правовых норм разрешения конфликтов.

Политические конфликты отражают многообразную реальность современной российской общественной жизни, прежде всего, как проявление интересов сталкивающихся в борьбе за власть. При этом важно наряду с актуальными, т. е. происходящими в действительности, политическими конфликтами видеть конфликты потенциальные, – вероятные «в принципе», существующие как полностью или частично реализуемые возможности.