7.1. Восстание форта Красная Горка и батареи Серая Лошадь

Вооруженное выступление против советской власти в июне 1919 года красных флотских гарнизонов форта Красная Горка и батареи Серая Лошадь— это эпизод Гражданской войны на северо-западе России. Оба гарнизона были частью Кронштадтской крепости. Так что по сути это был очередной мятеж военных моряков Кронштадта. Но его особенность была в том, что это был первый антибольшевистский мятеж. Он состоялся в ходе наступления белых на Петроград в июне 1919 года и не был масштабным событием (гарнизон Красной Горки и Серой Лошади насчитывал менее 3-х тысяч человек). Восстание было подавлено кораблями красного Балтийского флота, морским десантом и частями РККА. Активное участие в руководстве подавлением восстания принимал И.В. Сталин (тогда он был в составе правительства РСФСР народным комиссаром по делам национальностей).

Кто и как готовил восстание на Красной Горке

Весна 1919 года была неудачной для советской власти на северо-западе России. В результате контрнаступлений латвийской и эстонской армий Красной армии пришлось оставить ранее захваченные области этих государств. В мае перешел в наступление белогвардейский Северный корпус русских добровольцев, находившийся в подчинении и на территории Эстонии. Система береговых фортов южного берега Финского залива, в которую входили форты Красная Горка, «Обручев» и батарея Серая Лошадь, оказалась к началу июня в прифронтовой полосе. В Финском заливе находилась 1-я эскадра легких крейсеров ВМФ Великобритании, присланная туда после поражения Германии в Первой мировой войне, которая сковывала действия красного Балтийского флота.

В самом Петрограде жители голодали. Некоторые командиры Красной армии состояли в тайных контрреволюционных организациях. В городе усиливалась антибольшевистская эсеровская пропаганда. Состояние красноармейских частей 7-й армии было удручающим из-за перебоев со снабжением и голода, неудач на фронте, недостаточного внимания со стороны центральных органов и измен командиров. Дезертирство было значительным.

И у белых, и у красных причиной восстания считалась заговорщическая деятельность военспецов, бывших офицеров во главе с комендантом форта Н.М. Неклюдовым. А между тем в беседе И.В. Сталина с корреспондентом газеты «Правда», вышедшей 8 июля 1919 года и опубликованной в его сочинениях, содержалось ясное указание на то, что основными виновниками мятежа на Красной Горке были левые эсеры, т.е. противники большевиков слева, а не справа. Тем не менее на фортах служило много бывших офицеров Русской императорской армии, которые входили в контрреволюционную подпольную организацию «Национальный центр». «Центр» же тесно работал с английскими дипломатическими представителями, находящимися в Петрограде, а те, в свою очередь, – с морскими офицерами британской эскадры, нелегально посещавшими Петроград со специальными миссиями. По планам «центра» восстание на фортах Финского залива должно было быть всеобщим, а ядром восстания должны были стать бывшие офицеры. Многие матросы на фортах были распропагандированы тоже против большевиков эсерами, которые вели среди них усиленную агитацию и даже проводили на форте митинги, с вынесением эсеровских резолюций, начиная с конца 1918 года. Эти «эсерствующие» матросы должны были стать опорой бывших офицеров.

Реально среди руководителей и зачинщиков восстания оказались и бывшие царские офицеры, и эсеры, и меньшевики. Среди них были бывший поручик Николай Неклюдов (сын генерала) – комендант форта, Куприянов – начальник 12-й батареи форта, бывший полковник Будкевич – начальник артиллерии Кронштадтской крепости, Лащилин – помощник коменданта форта. Но в их числе оказались эсеры Гримм Л.К. (бывший командир сводного отряда кронштадтцев в Октябрьскую революцию), Алимов, Городецкий, меньшевик Проселков Н.Д. (адъютант Н.М. Неклюдова, бывший в 1917 году начальником милиции Кронштадта), Урбанс и другие.

Однако главными участниками в данных событиях оказались те, кого можно отнести к «третьей силе», – дезертиры и «зеленые», которые воевали и против белых, и против красных. Популярными среди них были лозунги: «Советы без коммунистов», «Довольно братской крови». Многие рядовые матросы называли себя левыми эсерами и считали, что они действуют в соответствии с постановлением их ЦК. Возможно, они думали, что совершают революционный переворот против «диктаторов-большевиков». И привлекают на свою сторону военспецов в лице Н.М. Неклюдова для того, чтобы договорится с белыми, чтобы те не помешали своим наступлением осуществить им антибольшевистскую «революцию».

Вообще, столкновение большевиков с их внутренними противниками в Петрограде и его окрестностях, что называется, «висело в воздухе» и не было неожиданностью. К нему готовились обе стороны. При анализе событий на Красной Горке надо иметь в виду и чисто военно-технические факторы. Накануне мятежа Красной Горки среди большевистских вождей шла очень серьезная дискуссия о судьбах балтийских кораблей. Командование Красной армии в лице Л.Д. Троцкого предлагало радикально сократить число кораблей, а оставшиеся, по сути, превратить в плавучие батареи. Таким путем Л.Д. Троцкий стремился уничтожить антитроцкистскую матросскую оппозицию. И.В. Сталин, наоборот, выразил уверенность в экипажах балтийских кораблей.

Красная Горка: восстание матросов

План восстания пришлось срочно менять. 12 июня красноармейские части, защищавшие непосредственные подступы к форту, перешли на сторону белых. На их замену красное командование выставило коммунистические отряды, имеющие идеологическую твердость. Один из таких отрядов, числом в 250 человек, был придан гарнизону Красной Горки, для его усиления. Это встревожило заговорщиков. К тому же произошел какой-то сбой, так как 12 июня на форте было проведено собрание, которое постановило арестовать Николая Неклюдова и ряд других заговорщиков. На собрании присутствовали лица, сообщившие все заговорщикам – красноармейцы Проселков Н. Д., выполнявший роль денщика Неклюдова, и секретарь коллектива Урбанс.

13 июня в 4 часа 30 мин. Неклюдов прибыл в преданную ему пулеметную команду и объявил, что форт окружен белыми, которые предлагают гарнизону сдаться. Также он сообщил, что коммунисты против этого, и что тогда их нужно нейтрализовать. Пулеметная команда арестовала всех коммунистов форта (25 чел.), коммунистический отряд, прибывший в форт накануне, во главе с его комиссаром И.В. Юклявским (250 чел.), и «сочувствующих» (100 чел.).

Около 8 часов утра 13 июня Неклюдов послал от имени восставшего форта две радиограммы. Первую – на финскую военную базу в Биорке о том, что форт перешел на сторону белых и полностью отдает себя в распоряжение финского командования. Вторую – в адрес кронштадтского гарнизона с ультиматумом о переходе на сторону восставших, в противном случае уничтожении Кронштадта артиллерийским огнем. Не получив ответа ни на одну радиограмму, форт около 15 часов дня начал вяло обстреливать Кронштадт из своих орудий. Обстрел, однако, был не прицельным и значительного ущерба не принес. Форт выступил под флагом «довольно братской крови», но сам первым открыл огонь по Кронштадту, самоуверенно пытаясь подтолкнуть его на выступление. Этот ультиматум, быть может, был самой роковой ошибкой мятежников. Он унижал Кронштадт и линкоры, для которых было немыслимо быть на вторых ролях в революции. Надо заметить, что среди команд линкоров сначала тоже были колебания. Линкор «Андрей Первозванный» даже пытался перейти на сторону восставших, но «Петропавловск» угрозой своих орудий заставил его вернуться обратно.

Для подавления мятежа был организован отряд кораблей Красного флота, состоявший из линкоров «Петропавловск», «Андрей Первозванный» и крейсера «Олег». А эскадренные миноносцы «Гавриил», «Свобода» и «Гайдамак» осуществляли разведку и охранение линкоров и крейсера. 13 июня вечером эти корабли вышли в море и начали интенсивный обстрел форта Красная Горка и прилегающих позиций, продолжавшийся в течение 14 и 15 июня (линкор «Петропавловск» начал обстреливать форт, еще стоя у стенки Кронштадта днем 13 июня). Всего кораблями было выпущено по форту 738 снарядов калибра 12 дюймов и 408 8-дюймовых снарядов (линкоры), 750 снарядов 130-мм (крейсер «Олег») и 145 – 100-мм (эсминцы).

Из моряков Красного флота было составлено три отряда добровольцев для высадки десанта, общей численностью 2100 человек. Они и два полка 7-й армии с приданными бронепоездом и броневиками должны были атаковать форт с суши. В подавлении восстания была задействована авиация – гидропланы бомбили форт и совершали разведывательные вылеты.

Обе стороны ожидали решающего вмешательства английских кораблей. Но англичане вовсе не жаждали свержения большевиков. Английское командование стремилось уничтожить русские корабли, не делая большой разницы, на чью сторону они встанут: красных или белых. Видимо, их вполне устраивала борьба линкоров с Красной Горкой, в которой они уничтожали друг друга. Вопреки ожиданиям, белые тоже не оказали помощь форту. Белое командование проявило явное нежелание иметь своими союзниками революционных матросов. Офицеры хорошо помнили их кровавые самосуды, происходившие в феврале – марте 1917 года, и не поверили в реальность восстания. А экипажи линкоров красного флота во многом потому и открыли огонь по Красной Горке, так как не хотели судьбы черноморцев (затопленных кораблей под Новороссийском в мае 1919 года). В противном случае им, возможно, пришлось бы оказаться перед единым фронтом из англичан, большевиков, немцев, да и белых. Своей стрельбой линкоры продемонстрировали свою полезность советской власти.

Форт Красная Горка отстреливался из 12-дюймовых орудий и по маневрирующим кораблям, и по наступающим сухопутным частям, но эффективность огня была низкой. Не получив никакой поддержки, восставшие оставили форт к вечеру 15 июня. К 23 часам на форт вошел красный бронепоезд и красноармейские и флотские части. Восставшие отступили, предварительно расстреляв многих коммунистов и всех чекистов форта (14 человек).

16 июня, получив известия о восстании и не зная, что оно к этому времени было уже подавлено, командующий английской эскадрой все же начал предпринимать действия для поддержки восстания и для блокирования кораблей Балтфлота в его базе, чтобы они не могли более предпринимать активные действия против форта. Но было уже поздно. Правда, командир английского отряда быстроходных торпедных катеров А. Эгар предпринял определенные усилия для помощи восставшим, как только получил на то разрешение от своего командования. Так, ночами 15 и 16 июня, его отряд выходил в море в попытке атаковать крупнотоннажные корабли красных, маневрирующие в заливе, но вылазки были неудачными. Только 17 июня англичанам удалось нанести урон Балтийскому флоту – в ночь на 18 июня быстроходный торпедный катер Эгара потопил торпедой красный крейсер «Олег».

Восстание на батарее Серая Лошадь

13 июня, одновременно с восстанием форта Красная Горка, на батарее Серая Лошадь началось восстание, подготовленное офицером Оглоблиным. Коммунисты и комиссар батареи были арестованы, но команда вела себя пассивно и на сторону восставших не перешла, заняв выжидательную позицию и забаррикадировавшись на одном из бастионов.

Здесь на сторону восставших перешел тральщик «Китобой», переоборудованный в сторожевой корабль, под командой мичмана В.И. Сперанского, который в тот день нес дежурство у батареи. Корабль был вооружен двумя 75-мм орудиями. При переходе на сторону восставших «Китобой» был вначале обстрелян артиллерией форта и батареи, а затем, после того как он спустил красный флаг и поднял Андреевский, – кораблем «Якорь», своего собственного красного дивизиона. «Китобой», однако, получил всего лишь одну маленькую пробоину на палубе. На следующий день «Китобой» ушел к форту Красная Горка, а оттуда он был послан с сообщением для британской эскадры о восстании, при этом англичане захватили корабль и повели себя с ним как с военным трофеем, абсолютно не считаясь с тем, что он нес Андреевский флаг. Только 17 июня «Китобой» был передан Русскому морскому штабу, а действия английской эскадры по оказанию помощи восставшим фортам были запоздалыми и нерешительными. Орудия батареи Серая Лошадь принимали участие в обстреле Кронштадта и кораблей Балтфлота, причем из-за отказа команды артиллерийский огонь вели только офицеры. В ночь на 16 июня восстание было подавлено, восставшие оставили батарею, не повредив орудия и сооружения.

Восстание на форте «Обручев». Точнее, здесь просто была неудачная попытка поддержать восстание на Красной Горке. Командиры форта «Обручев» находились в связи с Николаем Неклюдовым и, получив от последнего информацию о начале восстания, также арестовали всех коммунистов форта и сочувствующих советской власти. Но привлечь на свою сторону команду форта им не удалось. Гарнизон форта, получив информацию о реальном положении, освободил всех арестованных коммунистов, и на их место посадил всех заговорщиков. Восстание в Кронштадтской крепости в 1919 году потерпело неудачу.

Бунтующий тральщик «Китобой»

История этого корабля достаточно емко показывает большой трагизм того времени, которое называлось Гражданской войной в России. Его история ярко показывает, какие тогда были настроения и взаимоотношения у военных моряков, как они резко менялись. За более чем 30-летнюю жизнь (1912—1943) этому небольшому кораблю (310 т водоизмещение) довелось служить и в царском флоте, и во флоте красных, и во флоте белых, и в английском флоте, и в итальянском. Поэтому и имя свое корабль менял неоднократно: «Гамма» (до 1912), «Эррис» (до 1915), «Китобой» (с 1915), «Итало» (с 1926). В его истории есть трагические страницы, но есть и воистину героические.

Тральщиком «Китобой» он стал в Российском императорском флоте. А построен был в 1910 году в Норвегии как траулер. Потом его продали английской кампании. В начале Первой мировой войны он был приобретен через подставное лицо Российским императорским флотом для использования в качестве тральщика. Но оказался непригодным для траления из-за большой осадки и использовался как сторожевое судно.

С 11 июня 1919 года «Китобой», входивший в состав 3-го дивизиона сторожевых судов, находился в дозоре на подходах к Кронштадту. В день восстания 13 июня «Китобой» под командованием бывшего мичмана Российского императорского флота В.И. Сперанского нес дежурство у форта Красная Горка. В 19 часов 30 минут на «Китобое» был спущен советский флаг и корабль поднял Андреевский. Через десять минут на нем была получена радиограмма, в которой сообщалось, что если тральщик не развернется немедленно, его догонит и потопит эсминец «Свобода». Тем не менее в 20 часов 10 минут «Китобой» пришел в контролировавшуюся восставшими Батарейную бухту и стал там на якорь. На тральщик была возложена задача сообщить англичанам о восстании и призвать их на помощь мятежным фортам.

Вечером следующего дня «Китобой» снялся с якоря и направился в Копорский залив для соединения с английской эскадрой. В 22 часа 15 минут тральщик был замечен с советского эсминца, который начал преследование. Батарея Серая Лошадь сделала несколько выстрелов, один из залпов дал накрытие, и эсминец немедленно отвернул. Около полуночи «Китобой» был остановлен английскими кораблями. Англичане захватили корабль. Через несколько минут после прибытия английские моряки подняли на корабле свой флаг и повели его в Биорке. Там «Китобой» был разоружен и ограблен, причем британцы присвоили даже личные вещи офицеров и команды. Только 17 июня, после подписания специального акта о «возвращении судна русскому командованию», «Китобой» был передан в распоряжение Морского управления Северо-Западного правительства. Подписанный документ предусматривал для английской стороны возможность в любой момент вернуть себе корабль.

После торжественного подъема на «Китобое» Андреевского флага адмиралом Римским-Корсаковым корабль стал именоваться посыльным судном. Кроме нескольких специалистов личный состав «Китобоя» был списан с корабля, включая и офицеров; на судне появился новый экипаж. После неудачного исхода второго наступления на Петроград «Китобой» перешел в Ревель, находившийся в руках эстонских войск. Подписанное 3 января 1920 года перемирие между РСФСР и Эстонией стало причиной крайне недоброжелательного отношения эстонских властей к офицерам и добровольцам Белой армии. Белые части интернировались, разоружались, а иногда даже арестовывались и передавались большевикам. В 20-х числах января 1920 года командир «Китобоя» заболел, а команда, обескураженная поражением Северо-Западной армии, в одну из ночей в полном составе дезертировала. На корабле остался лишь вахтенный офицер, вспоминавший впоследствии, что нашел в кубрике записку с сообщением о том, что команда решила «скопом возвратиться на Родину».

Чтобы сохранить «Китобой» для Белой армии, контр-адмирал Пилкин распорядился заново укомплектовать корабль холостыми морскими офицерами, находившимися в рядах Северо-Западной армии. Новым командиром «Китобоя» стал лейтенант Оскар Оскарович Ферсман, а в экипаже числилось 26 офицеров, 1 кадет и 11 нижних чинов. Ферсману было приказано срочно подготовить корабль к переходу в Мурманск для борьбы против большевиков на Северном фронте генерала Миллера.

15 февраля к 10 часам утра Пилкин прибыл на «Китобой» и после напутственного слова сошел на берег, приказав сниматься с якоря. Снявшись с якоря и подготовив к бою орудия и боезапас, состоявший из 30 снарядов, «Китобой» направился к выходу из гавани, сопровождаемый бегущими по пристани эстонскими солдатами. Благополучно пройдя малым ходом непротраленные минные заграждения, «Китобой» пошел в Либаву, где находился с 17 по 24 февраля. О.О. Ферсман получил предложение продать «Китобой» латышам, «не стесняясь размером нужной суммы». Но он отказался. С помощью английских и французских судов, находившихся в Либаве, русскому посыльному судну удалось приобрести под расписку 40 тонн угля и 24 февраля в 11 часов покинуть Либаву. Вечером 27 февраля корабль добрался до гавани Копенгагена.

Проживавшая в столице Дании вдовствующая императрица Мария Федоровна через несколько дней после прихода «Китобоя» устроила русским морякам аудиенцию, встретив их как «борцов против красной напасти». В Копенгагене моряки «Китобоя» узнали о падении Северного фронта генерала Миллера; таким образом, вариант перехода в Мурманск стал неосуществимым. Неопределенность будущего сказалась на настроении личного состава: к 1 мая «Китобой» покинули 9 офицеров, устроившихся на различные работы.

Тем временем англичане, чья крейсерская эскадра находилась на рейде Копенгагена, приняли решение о захвате «Китобоя» на том основании, что он якобы сделался их законным призом в июне 1919 года. Ввиду напряженной обстановки и ожидания новых посягательств на корабль со стороны англичан командир «Китобоя» начал подготовку к выводу русского корабля на рейд для его подрыва. Конфликт был исчерпан лишь 5 июня, когда британское Адмиралтейство заявило об официальном отказе от своих притязаний на «Китобой».

В начале июня лейтенант Ферсман встретился с адмиралом Пилкиным для получения дальнейших инструкций и личного доклада. Был получен приказ о переходе «Китобоя» в Севастополь. С огромными трудностями и лишениями Ферсман выполнил эту задачу. 14 ноября на подходе к Севастополю была встречена целая вереница судов, выходящих в море. С одного из кораблей сообщили, что Перекоп взят красными и белые войска эвакуируются из Крыма. Итак, по иронии судьбы, после всех усилий «Китобою» удалось наконец дойти до родной земли, но в последний день ее существования как кусочка белой России.

В Стрелецкой бухте посыльное судно приняло на борт около 300 человек, и в ночь с 15 на 16 ноября «Китобой» навсегда покинул Россию, конвоируя идущий в Константинополь транспорт «Херсон». Вечером 27 декабря, после многочисленных поломок и длительного плавания, «Китобой» вошел в аванпорт Бизерты. С приходом в Бизерту «Китобой» вошел в состав Русской эскадры и стал одним из наиболее активно используемых кораблей. В апреле 1921 года посыльное судно покинул заболевший лейтенант Ферсман, и в командование «Китобоем» вступил старший лейтенант В.А. Дуров. До середины 1923 года «Китобой» служил под Андреевским флагом, поддерживая сообщение между эскадрой и берегом; вслед за В.А. Дуровым пост командира на нем занял лейтенант князь Ю.С. Шаховский.

В 1923 году «Китобой» был реквизирован французским правительством в счет покрытия расходов по содержанию эскадры. В 1926 году бывший русский корабль был продан в Италию и получил новое название – «Итало». На 1939 год это судно было зарегистрировано в генуэзской судовладельческой компании под номером 609. За месяц до вступления Италии во Вторую мировую войну «Итало» был реквизирован военно-морским флотом и стал именоваться G79. Судно занималось дноуглубительными работами в Генуэзском заливе. 10 сентября 1943 года, опасаясь захвата корабля немецкими войсками, команда G79 затопила свой корабль в порту Генуи. Вот такой необычной оказалась судьба русского тральщика «Китобой».