7. Последний штурм

Несмотря на то, что советским войскам противостояли мощные группировки войск противника, опиравшиеся на тщательно подготовленные оборонительные позиции, наступление на Берлин силами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, начатое 16 апреля, успешно развивалось. 21 апреля войска 1-го Белорусского фронта перерезали берлинскую окружную автостраду и вырвались на северную окраину города. 23 апреля военный совет 1-го Белорусского фронта обратился к своим воинам с воззванием, в котором говорилось: «Перед вами, советские богатыри, Берлин. Вы должны взять Берлин, и взять его как можно быстрее, чтобы не дать врагу опомниться… На штурм Берлина! К полной и окончательной победе, боевые товарищи!».

Днём 24 апреля армия Венка, на которую Гитлер возлагал все надежды на спасение от советского наступления, вступила в бои с войсками 1-го Украинского фронта. Однако 5-й гвардейский механизированный корпус генерала Ермакова успешно отражал её контратаки.

Жуков вспоминал: «С нарастающем ожесточением 25 апреля шли бои в центре Берлина. Противник, опираясь на крепкие узлы обороны, оказывал упорное сопротивление… Оборона противника была сплошной. Немцы использовали все преимущества, которые давали им перед наступающей стороной бои в городе. Многоэтажные здания, массивные стены и особенно бомбоубежища, казематы, связанные между собой подземными ходами, сыграли важную роль. По этим путям немцы могли из одного квартала выходить в другой и даже появляться в тылу наших войск».

Конев писал: «Распоряжения же Гитлера в этот период, все его усилия деблокировать Берлин, все отданные на этот предмет приказания — и Венку, и Буссе, и командующему 3-й армией Хенрици, и Шёрнеру с его группой войск, и гросс-адмиралу Дёницу, который по идее должен был прорваться к Берлину с моряками, — всё это при сложившемся соотношением сил не имело под собой реальной базы. Но в то же время неправильно было бы рассматривать такие попытки как заведомый абсурд. Это мы своими действиями (и предшествовавшими, и теми, которые развёртывались уже в ходе боёв за Берлин) сделали их нереальными. Замыслы Гитлера не рухнули бы сами собой. Они могли рухнуть только в результате нашего вооруженного воздействия. Именно успехи советских войск, добытые в нелёгких боях за Берлин, с каждым днём, с каждым часом всё более обнажали иллюзорность последних надежд, планов и распоряжений Гитлера».

Также Конев писал: «День 25 апреля был полон крупных событий. Но самое крупное из них произошло не в Берлине, а на Эльбе, в 5-й гвардейской армии генерала Жадова, где 34-й гвардейский корпус генерала Бакланова встретился с американскими войсками. Именно здесь, в центре Германии, гитлеровская армия оказалась окончательно рассечённой пополам». Встречи советских воинов с американскими солдатами произошли в районе Стрела и районе Торгау на реке Эльба. Они превратились в яркую демонстрацию солидарности народов антигитлеровской коалиции.

Это событие было отмечено приказом Верховного Главнокомандующего и салютом в Москве. Сталин, Черчилль и новый президент США Трумэн заранее приурочили к этому ожидавшемуся событию свои выступления по радио. Эти речи, переданные по радио 27 апреля 1945 г., продемонстрировали всему миру единство союзников по антигитлеровской коалиции.

Разгром Советской Армией германских войск в Берлинском сражении, окружение Берлина и выход советских войск к Эльбе свидетельствовали о провале попыток ряда руководителей западных держав и прежде всего Черчилля ослабить значение советских успехов. Провалились и расчёты Гитлера на развал союзной коалиции до разгрома Германии.

Однако сопротивление немецких войск Советской Армии не ослабевало. Конев вспоминал: «Чем больше сужалась территория, занятая противником, тем сильнее уплотнялись его боевые порядки и увеличивалась плотность огня… Берлинский гарнизон продолжал ожесточённо сопротивляться и упорно дрался за каждый квартал, за каждый дом».

30 апреля в 14:25 войсками 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта была взята основная часть здания рейхстага. А через час Жукову сообщили, что над рейхстагом разведчики сержант М.А. Егоров и сержант М.В. Кантария водрузили Красное знамя.

Однако, как позже вспоминал Маршал Советского Союза И.С. Конев, «немцы, уже явно обречённые в эти дни на поражение, продолжали… упорно драться, используя каждую нашу оплошность. В целом же к концу 30 апреля положение берлинской группировки врага стало безнадёжным. Она оказалась фактически расчленённой на несколько изолированных групп. Имперская канцелярия, из которой осуществлялось управление обороной Берлина, после потери узла связи главного командования, находившегося в убежище на Бендерштрассе, лишилась телеграфнотелефонной связи и осталась с плохо работающей радиосвязью».

Советские люди ожидали в ближайшие часы падения Берлина, а вслед за этим капитуляцию гитлеровской Германии и завершение Великой Отечественной войны. Поэтому прибытие на командный пункт Чуйкова посланца гитлеровцев с белым флагом было ожидаемым событием. Однако вряд ли кто-либо догадывался тогда, что этот командный пункт превратится в важнейший центр мировой политики, в стенах которого решалась судьба Второй мировой войны.