ГЛАВА 11 НАКАНУНЕ ВОССТАНИЯ
Собрание в ропитовской столовой. Военно-революционный комитет. Силы противника. Матросы готовятся к выступлению. Разговор по прямому проводу. «Прочь грязные руки». Эпизод с винтовками.
Нужен был центр, штаб, тот боевой революционный орган, который дал бы сигнал о выступлении, взял бы власть в свои руки. Но такого штаба в Одессе не было.
Побывавшие в гайдамацких куренях матросы поставили перед Советом матросских депутатов вопрос о создании революционного штаба из моряков военных кораблей. При обсуждении их предложения выявились две точки зрения: одни считали, что штаб должен состоять из узкого круга военных работников, другие настаивали на включении в него представителей Советов, Румчерода, Красной гвардии. Учитывая, что воинские части одесского гарнизона представляли значительную силу, а также то, что в исполкоме Совета военных депутатов находились и большевики, было поручено Артему Кривошееву выяснить по этому вопросу точку зрения исполкома Совета военных депутатов.
Днем 2 января 1918 года состоялось заседание Совета военных депутатов. Кривошеев сделал доклад о необходимости создания революционного штаба. Большинство членов исполкома — эсеры, меньшевики и украинские националисты, высказались против предложения матросов. Исполком принял резолюцию: «Есть Совет военных депутатов, параллельного органа не создавать. Просить матросов применить все свои силы на укрепление силы Совета военных депутатов» {54}.
Вечером того же дня в помещении «Политического клуба пересыпских рабочих на ул. Церковной, 4 [26] собрались члены общегородского комитета РСДРП(б), чтобы обсудить сложившуюся в городе обстановку и выработать план дальнейших действий. Заседание пришло к выводу, что необходимо немедленно создать военно-революционный штаб и возложить на него руководство борьбой за взятие власти в руки рабочих.
Утром 4-го января по одиночке и небольшими группами проходили в столовую судоремонтного завода РОПИТ представители фабрик и заводов. К 10 часам утра собралось около 120 человек от 49 предприятий города. Пришли также руководители Одесского комитета РСДРП(б), Румчерода, Совета матросских депутатов, большевики из исполкома Совета рабочих депутатов.
Этому собранию предшествовали важные события. Не получая два месяца заработной платы, рабочие судоремонтного завода РОПИТ направили в Петроград, где находилось правление Российского общества пароходств и торговли (РОПИТ), свою делегацию. Посланцы завода побывали и в Смольном, беседовали с Владимиром Ильичем Лениным. Когда они сообщили, что приехали хлопотать о деньгах для рабочих, В. И. Ленин, не отказывая в просьбе, все же посоветовал: «Деньги у вас, берите их сами». {55}
Делегаты возвратились домой и на общем собрании рассказали об ответе, полученном в Смольном. Рабочие правильно поняли слова Ильича и стали готовиться к борьбе за установление в Одессе Советской власти. 3 января 1918 года состоялась массовая демонстрация рабочих завода. Более двух тысяч человек отправились к Воронцовскому дворцу, где находился Совет рабочих депутатов. Возле дворца их встретил П. Мизикевич. В краткой речи он призвал к борьбе за установление Советской власти. Затем демонстранты направились к зданию Румчерода. Здесь перед рабочими выступил председатель Румчерода В. Юдовский. Дальше они пошли к зданию Английского клуба, где находились местные органы Центральной рады. Выразив им гневный протест против антинародной политики рады, демонстранты вернулись на завод.
В тот же вечер председатель завкома РОПИТ Армен Агаларов [27] по поручению большевистской организации разослал по городу оповещения о созыве 4 января совещания для обсуждения политического момента.
Совещание открыл Армен Агаларов. С докладом выступил В. Юдовский.
— До сего времени,— сказал докладчик,— мы говорили, что власть должна перейти в руки Советов, но конкретных шагов к этому не предпринималось. Сейчас необходимо перейти от слов к делу, приступить к захвату власти. С этой целью нужно объединить силы рабочих, матросов и солдат.
Юдовский предложил создать при Румчероде военно-революционный комитет, который взял бы в свои руки руководство всеми мероприятиями по подготовке восстания против Центральной рады.
Секретарь Одесского комитета РСДРП (б) П. С. Заславский приветствовал собрание рабочих, самостоятельно поставивших вопрос о власти. Член исполкома Румчерода матрос Артем Кривошеев рассказал о настроениях солдат в гайдамацких полках и выразил убеждение, что переход власти в руки Советов произойдет без пролития крови. Делегаты заводов и фабрик заявили, что пославшие их рабочие коллективы требуют немедленной передачи всей власти в руки Советов и объявления решительной борьбы с контрреволюцией.
На собрании был избран штаб по подготовке и проведению вооруженного восстания — Временный рабочий военно-революционный комитет. В его состав вошли В. Юдовский, С. Сергеев, М. Чижиков, А. Кривошеев, П. Мизикевич, Г. Ачканов, П. Кондренко, П. Лазарев и некоторые другие.
Военно-революционный комитет создал секции: военную, агитационную, транспортную и финансовую. Военную секцию возглавили Чижиков, Лазарев и Кондренко, агитационную — Кривошеев, Матяш и Скобло. Председателем военно-революционного комитета был избран Юдовский, секретарем — Сергеев. Командующим всеми береговыми отрядами на время восстания был назначен М. Чижиков, его заместителем — матрос С. Спиридонов. Руководство эскадрой военных кораблей и всеми судами Одесского порта было возложено на П. Кондренко. Для непосредственного руководства и координации боевых действий отрядов был создан Оперативный штаб из пяти человек: А. Кривошеева, Г. Ачканова, П. Лазарева, А. Трофимова и П. Кондренко.
Военно-революционный комитет первое время находился в Воронцовском дворце, затем перешел в помещение штаба Красной гвардии на Торговой улице.
В начале января 1918 года в городе происходили многочисленные митинги и собрания, на которых принимались резолюции с требованием немедленного перехода власти к Советам. До Одессы доходили вести о том, что киевские рабочие и солдаты, возмущенные террором и бесчинствами гайдамаков, стихийно выступили против националистической контрреволюции. Одесские рабочие знали, что они не одиноки в борьбе с буржуазной радой.
На собраниях и митингах часто выступали представители моряков и воинских частей. Матросы от имени своих команд заявляли, что они не только поддержат выступление рабочих за Советскую власть, но первыми пойдут с оружием в руках в бой против контрреволюционной рады. Большое влияние на моряков оказало установление Советской власти в Севастополе в декабре 1917 года.
Момент для захвата власти был удачен: рабочие были вооружены, обучены военному делу, их поддерживали военные моряки и революционные воинские части. Под влиянием большевистской агитации гайдамацкие курени колебались.
Одесская партийная организация была уже не той, что несколько месяцев тому назад. Она выросла численно, окрепла идейно. Прибывшие из Петрограда работники, участвовали в Октябрьском вооруженном восстании. Они передали одесским большевикам ленинские указания — к вооруженному восстанию относиться, как к искусству.
Обсуждая 5 января 1918 года вопрос о подготовке к вооруженному восстанию, Одесский комитет РСДРП (б) учитывал, что в количественном отношении силы все же далеко не равны. На стороне Советов накануне восстания было около 5 тысяч человек в красногвардейских и вооруженных рабочих отрядах, 1500 военных моряков, 800 ахтырских гусаров и 400 солдат пулеметного батальона. Всего в революционных войсках насчитывалось до 8 тысяч человек. Им противостояли контрреволюционные вооруженные силы, насчитывавшие более 20 тысяч человек, в том числе 9000 гайдамаков, 2500 юнкеров и свыше 10 тысяч офицеров, съехавшихся в Одессу со всех фронтов.
В. Юдовский отметил высокие боевые и моральные качества Красной гвардии. В нее входили наиболее сознательные рабочие, в том числе много молодежи. Все они готовы были бесстрашно сражаться с превосходящими силами врага.
Особенно отличалась организованностью и дисциплиной Красная гвардия Железнодорожного района. Здесь во главе хорошо вооруженного и обученного отряда стояли стойкие большевики П. Мизикевич и В. Бессонов.
Классовую сплоченность красногвардейцев завода РОПИТ усиливали их производственные и дружеские связи. В отряд добровольно пошли люди, знавшие друг друга много лет. Некоторые рабочие вступали в Красную гвардию целыми семьями. В отряд пришли столяр Илья Григорьевич Сапельников и его два сына — слесарь Николай и токарь Григорий. Стали красногвардейцами три брата Семенюки — Василий, Павел и Константин, три брата Цымбалы — Павел, Василий и Тимофей, братья Самгины — Григорий и Иван; Михаил и Георгий Петерсы; Владимир, Дмитрий и Георгий Сисмии. Вступила в Красную гвардию семья рабочего Ивана Осиповича Виншеля — отец и шестеро сыновей: Александр, Григорий, Иван, Федор, Михаил и Николай.
Ропитовским отрядом Красной гвардии командовал Александр Евстигнеевич Лаврушин [28]—революционер-профессионал, до Февральской революции долго находившийся в ссылке. В канун январских событий он работал на заводе слесарем. Лаврушина хорошо знали матросы, он неоднократно бывал на «Алмазе» и «Синопе». По поручению партийного комитета 2 января 1918 г. Лаврушин выступил с докладом о текущем моменте на крейсере «Память Меркурия».
Однако по своему социальному составу Красная гвардия не была однородной. Наряду с фабрично-заводскими рабочими в нее входило немало ремесленной и студенческой молодежи, не имевшей четких политических убеждений. В Красную гвардию многих юношей влекла революционная романтика, а иногда и то, что там выдавалось бесплатно обмундирование и питание. Время было голодное. Все это учитывал Военно-революционный комитет при расстановке сил, комплектовании боевых отрядов и назначении их командиров.
В соответствии с директивой Военно-революционного комитета готовился к вооруженному восстанию и Совет матросских депутатов. Во главе артиллеристов и строевых команд были поставлены надежные люди. Одновременно комплектовались матросские отряды для ведения боя на суше, выделялись командиры и комиссары в отряды рабочих.
Непосредственный участник Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, Володарский поставил перед Одесской большевистской организацией три главные задачи: во-первых, усилить политическую работу среди воинских частей и военных моряков; во-вторых, вести настойчивую агитацию в гайдамацких частях с целью их разложения; и, в-третьих, выработать конкретный план захвата власти.
С учетом местных условий и обстановки Военно-революционный комитет разработал основные положения плана, в котором воплощались важнейшие ленинские принципы подготовки и проведения вооруженного восстания.
В чем состоял этот план?
Всей подготовкой к восстанию руководит Военно-революционный комитет, состоящий исключительно из большевиков и примыкающих к ним. Комитет ставит задачу отрядам Красной гвардии, матросов и солдат. Для занятия наиболее важных пунктов города выделяются особо надежные и преданные революции отряды. Прежде всего они должны внезапно захватить центр — здание штаба Одесского военного округа, арсенал, телеграф, телефонную станцию, железнодорожные станции Одесса-Главная и Одесса-Товарная, и установить там вооруженную охрану, способную отразить наступление противника.
8 января состоялось заседание Военно-революционного комитета, на котором был определен момент начала вооруженного восстания — в ночь на 14 января, с субботы на воскресенье. Эта дата не была случайной: верхушка местных органов Центральной рады и офицерство обычно по субботам устраивали балы и увеселительные вечера. Решено было застигнуть их врасплох.
В плане восстания важное место отводилось военным кораблям Черноморского флота. Линкорам «Синопу» и «Ростиславу» надлежало расположиться на рейде напротив Среднего и Большого Фонтанов, взять на прицел гайдамацкие курени и юнкерское училище. «Ростиславу» поручалось обстрелять крейсер «Память Меркурия» в случае, если он вздумал бы поддержать контрреволюционные силы. Комиссар Транспортной флотилии Кондренко распорядился, чтобы все матросы «Алмаза», «Синопа», «Ростислава», «Дуная» и других революционных кораблей были сведены в отряды. На кораблях оставлялись только те, кто был необходим для обслуживания орудий и несения вахты.
Для координирования боевых действий оперативный штаб по руководству восстанием перешел на крейсер «Алмаз». Здесь была налажена связь с военными кораблями, со штабом Красной гвардии и Севастополем.
Еще 2 января комиссар флотилии Кондренко разговаривал с «Алмаза» по прямому проводу с исполняющим обязанности главного комиссара Центрофлота Колышевским.
Кондренко: Не может ли Центрофлот прислать в Одессу линкор «Волю» или другой, такого же типа?
Колышевский: Сегодня будет объединенное заседание Совета и Центрофлота, я о вашей просьбе доложу. Может быть, крейсер «Память Меркурия» отозвать в Севастополь?
Кондренко: Нет, не следует. Дела с ним налаживаются. По крайней мере мне так кажется. Мы его держим под контролем.
Колышевский: А какое сейчас у вас положение?
Кондренко: Неплохое. Но если придет линкор «Воля» — будет совсем хорошее.
Сообщение об этом разговоре в несколько более полном виде опубликовали одесские газеты.
8 января на Платоновском молу состоялось собрание матросов «Алмаза», «Синопа», «Ростислава» и вольнонаемных моряков Транспортной флотилии. Были заслушаны доклады Старостина, Кондренко и Попова. Принятая резолюция гласила: «Мы, черноморцы, заявляем, что, помня заветы лейтенанта Шмидта, мы будем за угнетенный люд Украины и Великороссии, а посему мы приветствуем Совет военных, рабочих, крестьянских и матросских депутатов, созданный из украинской бедноты в гор. Харькове. Буржуазной же Киевской раде и генеральному секретариату, связавшим себя с контрреволюционером Калединым и союзными империалистами, заявляем: «Прочь грязные руки!» {56}.
Накануне восстания в Военно-революционный комитет стали приходить делегации воинских частей, в том числе и гайдамацких, с заявлениями о поддержке Советской власти. 12 января делегация 1-го пластунского полка сообщила, что полк выходит из подчинения комиссару Центральной рады Поплавко и присоединяется к Военно-революционному комитету. Пулеметная сотня, солдаты 7-й и 8-й сотен 2-го пластунского полка через своих делегатов заверили, что они в любую минуту готовы с оружием в руках поддержать рабочих.
Комитет получил резолюцию митинга украинских солдат-пулеметчиков о том, что они против рабочих и крестьян не пойдут, Центральной раде повиноваться отказываются. «Напротив,— говорилось в резолюции,— будем до последней капли крови защищать только трудовой народ, выразителем мнений которого считаем Совет Народных Комиссаров и действительно Народную Украинскую Раду, находящуюся в г. Харькове» {57}.
Все эти заявления свидетельствовали о том, что нелегкий труд агитаторов-большевиков, часто рисковавших жизнью в гайдамацких куренях, увенчался блестящим успехом.
За несколько дней до начала вооруженного восстания матросы передали одесской Красной гвардии большое количество оружия. А случилось это так.
На крейсере «Память Меркурия» находилось 3000 новеньких винтовок и полный комплект патронов к ним. Это оружие было тайно доставлено на крейсер представителями Центральной рады. Что это за груз и для кого он предназначался, знал только судовой комитет крейсера. Дело в том, что Центральная рада в это время заключила тайное соглашение с татарско-мусульманским правительством Крыма о совместной борьбе против Советской власти. Винтовки и предназначались командованию буржуазно-националистических войск Крыма.
Но шила в мешке не утаишь. Многие матросы крейсера выражали недовольство тем, что оружие будет использовано для борьбы против рабочих и крестьян. На корабле стали стихийно возникать митинги, матросы требовали передать винтовки Центрофлоту. Для обсуждения этого вопроса 7 января 1918 года собрался судовой комитет. На заседание пришли и два представителя Центральной рады, сопровождавшие оружие. Голоса разделились, часть членов комитета поддержала требование матросов. Тогда судовой комитет решил обратиться за указанием в Центрофлот. Был составлен текст радиограммы. Радиостанция в это время работала только на «Алмазе». Сюда и доставили радиограмму, в которой говорилось: «...Просим точных указаний о дальнейшем назначении этих винтовок. Команда предлагает, если возможно, на транспорте переправить винтовки в Севастополь для раздачи судовым комитетам-командам. Просим срочно ответить к 10 часам утра 8 января» {58}.
На «Алмазе» без ведома комиссара Кондренко ни одна радиограмма не отправлялась. Когда комиссару доложили об этой радиограмме, он приказал ее временно задержать.
Поступить иначе он не мог. Приближались решающие дни борьбы за установление Советской власти в Одессе. Нехватка оружия была самым уязвимым местом в подготовке к восстанию. Кондренко хорошо знал, каким тяжелым и сложным путем шел Черноморский флот к большевизму. Засилие мелкобуржуазного эсерства в Черноморском флоте наложило отпечаток на деятельность всех организаций флота, в том числе и выборного Центрофлота. Несмотря на то, что в составе Центрофлота находились и большевики, он все же проявлял мелкобуржуазную дряблость и беспринципность. Кондренко понимал, что не прояви он решительности, граничащей с превышением власти, оружие может попасть в руки врагов революции.
Спустя два дня с «Алмаза» сообщили председателю судового комитета крейсера «Память Меркурия» Деревянко, что из Центрофлота якобы поступило распоряжение передать 3000 винтовок в распоряжение комиссара Транспортной флотилии Кондренко. Перед этим Кондренко действительно разговаривал по прямому проводу с главным комиссаром Черноморского флота Роменцем, просил его оставить винтовки и патроны в Одессе. Последний согласился. Но формально на передачу оружия все же требовалось согласие Центрофлота.
Кондренко предложил судовому комитету «Памяти Меркурия» передать винтовки в его распоряжение не позднее 9 часов утра 12 января. На «Памяти Меркурия» понимали, что они не могут не выполнить приказа комиссара флотилии. Однако представители Центральной рады, находившиеся на судне, решительно возражали против передачи винтовок «большевистскому комиссару». В адрес Центрофлота они направили телеграмму: «Комиссия просит точный ответ, от кого поступило распоряжение о выдаче 3000 винтовок комисару Кондренко. Мы завтра сдаем в 9 часов. Просим срочно ответ» {59}.
Выполнение операции по изъятию винтовок и патронов с крейсера «Память Меркурия» взял на себя А. Кривошеев. С отрядом ростиславцев он явился на корабль. Одновременно к борту «Памяти Меркурия» подошла баржа. Судовой комитет стал было отказываться выполнить распоряжение комиссара флотилии, заявляя, что у него нет официального указания «своего» правительства и нет еще ответа Центрофлота. Но этим возражениям положило конец категорическое требование Кривошеева:
— Нам валять дурака некогда. Если из вашей головы нельзя выбить контрреволюционную дурь словами, то она через час будет выбита десятидюймовыми орудиями «Ростислава». Винтовки предлагаю немедленно погрузить на баржу.
Это отрезвило сторонников Центральной рады. Вскоре нагруженная оружием баржа была уведена и передана в распоряжение командира Красной гвардии Чижикова.
Когда операция по изъятию оружия завершилась, из Центрофлота, наконец, пришел ответ: «Распоряжений о выдаче 3000 винтовок комиссару Кондренко не поступало, а было распоряжение от комиссара Черноморского флота Роменца с подтверждением Совета военных и рабочих депутатов погрузить 3000 винтовок на первый идущий в Севастополь транспорт для доставки в Севастополь» {60}.
Комиссару Кондренко пришлось послать в Севастополь объяснение по поводу случившегося: «Ввиду очень серьезного положения был принужден раздать винтовки, на что имел согласие тов. Роменца во время переговора по прямому проводу. Постараюсь достать другие и выслать» {61}.
Судовой комитет «Алмаза» имел непосредственные связи с рабочими одесских заводов, содействовал их вооружению. За оружием на «Алмаз» ездил слесарь завода Гена Иван Харламбат — председатель Пересыпского Совета рабочих депутатов. Он увез 100 винтовок. Получили оружие и рабочие завода Вычача и Варшавского — Иванковский и Савинь. Тесную связь с моряками держали рабочие завода РОПИТ. Большевики Николай Александрович, Армен Агаларов, Степан Коскин-Гавриков получили на «Алмазе» для Красной гвардии винтовки и патроны. К тому же судовые комитеты «Алмаза» и «Синопа» выделили строевых унтер-офицеров для обучения военному делу рабочих заводов РОПИТ, Гена и других. В канун восстания на многих промышленных предприятиях Одессы можно было видеть матросов, обучающих красногвардейцев обращению с оружием и тактике ведения боя.