Объяснительные записки

К настоящему времени в фондах РГВА выявлены незаверенные машинописные копии 40 объяснительных, написанных бывшими военнопленными. Все они написаны военнослужащими только рядового и младшего командного состава, объяснительных командного состава, равно как и рукописных оригиналов объяснительных, выявить не удалось. Часть объяснительных (11) публиковались в 1990 г. в малотиражном сборнике Халхин-Гол: Новый взгляд через полвека. Институт Военной Истории Министерства Обороны СССР, Институт Военной Истории Министерства Обороны МНР, Центральный Государственный Архив Советской Армии. Под редакцией и с предисловием генерал-полковника Д.А. Волкогонова. М., 1990; остальные 29 публикуются впервые.

№ 29

Азанов Влас Николаевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.25. Машинопись.

Копия.

16.10.39 г.

Азанов Влас Николаевич

Я, красноармеец Азанов, 9 числа июля ночью попал в окружение японцев, высота Борзагал, а 10 июля утром попал в плен. Когда нас взяли, связали руки, надевали на лицо каски и по каскам колотили прикладом и били прикладом по голове и по чему хочется. Просили пить, а они вместо воды бросали в рот песок, потом связанного бросали на машину и с машины. Во время проживания в лагере японские офицеры били по щекам за то, что станешь в строй при проверки неправильно, заставляли им поклоняться, а также и своих бойцов японцы бьют за малое преступление, в/ч 8994

№ 30

Акимов Петр Степанович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.34–35. Машинопись.

Копия.

16 октября 1939 года.

Я, красноармеец Акимов Петр Степанович, части 5987 3-го батальона взвода связи прибыл на фронт 28 мая. Окружен был японцами 2 июля ночью и попал в плен 4 июля. Наш бат-н был окружен все 2 число танками и пехотой, был дождь, ночь темная и мне было дано приказание комиссаром бат-на ехать на машине в тыл, когда он подбежал к моей машине и сказал: машину гони в тыл, я тут же поехал, но был окружен противником, дорогу они перерезали. Еще ко мне был прикреплен курсант ездить практически, был вместе со мной и при окружении я был с дороги сбит, заблужден и машину у меня разбило и окружали танками, пехотой, по нас открывали огонь, ну и мы открывали огонь, но пока до последних патронов и пришлось отступить. К утру мы оказались в тылу у противника и мы стали искать где бы замаскироваться. Нашли осоку и замаскировались 3 числа до ночи и ночью обратно пошли, блудили всю ночь, никак не могли выйти. Утром смотрим обратно кругом ихние войска, находить стали обратно маскировку и так было время к обеду. Один из нас, отделенный командир, вышел из этой осоки на бугор, его заприметили с наблюдательного пункта и прибыло японцев человек 40, окружили нас, но нам нечем было обороняться, было 3 винтовки, патрон не было. Из них одна винтовка была без штыка, нас было 5 человек, нас по одному посвязали и пешком повели, а одного из нас ранили в плечо, насквозь пуля вылетела. Связанных нас снимали, водой обливали, пополам с бензином поили. В Хайлар привезли нас, посадили в собачий ящик. В день давали 300 гр. хлеба и чаю, водили на допрос, где били, спрашивали как кормят в армии, как к вам относятся командиры и комиссары, я отвечал – хорошо кормят и относятся к нам и мы также хорошо относимся, не как у вас офицеры бьют солдат своих, у нас этого нет. В Союзе Советская власть и никто никого бить не посмеет. Еще – где склады, аэродромы и где хлеб покупаете, спрашивали, но я отвечал – не знаю, я этим не интересовался. И где воду берете, я сказал – воды у нас хватит, колодцев и после допроса не давали кушать и курить. В Харбине допрашивали одно и то же. Я говорил то же самое. Всего меня спрашивали – четыре раза. А еще издевались, заставляли кланяться и били по щекам, если неправильно поклонишься и заставляли из уборной руками голыми вычищать. И как днем ляжешь на пол, так берет к себе в контору жандарм, дает мухобойку бить мух, всех мух перебьешь и отпускает, и чтобы ему поклонился. Своих солдат тоже бьют, и сами их солдаты стирают и варят, сами рабочими работают с полночи до полночи за 90 копеек. Жизнь рабочих хуже некуда быть.

в/ч 5987 Акимов

№ 31

Аликин Спиридон Николаевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.4. Машинопись.

Когда японцы забрали меня, то закрутили руки назад, били прикладами, снимали с головы каску и били ею по голове. Мучила жажда, а японцы сыпят в рот песок, бьют под бока, переворачивают лицом к земле.

На допросах били и русские и японцы. Хлеба станешь просить, а жандарм кричит: грызи свои руки. Не поклонишься офицеру, то бьют по щекам, пинают ногами. И так каждый день.

АЛИКИН СПИРИДОН НИКОЛАЕВИЧ, 5 МББ

№ 32

Бакшеев Тимофей Степанович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.29. Машинопись.

Копия

16.10.39 г.

Я, боец Рабоче-Крестьянской Красной Армии Бакшеев Тимофей Степанович, Читинской области, Шилкинского района, был призван в армию 30 июня 1939 г. На фронт Халхин-Гола прибыли 6 июля. 7-го пошли в наступление и 8 числа наступали, где был сильный бой. Ночью с 8 на 9 число после боя образовались в тылу неприятеля в количестве 13 человек. С нами был капитан Казаков. И 9-го утром куда ни пойдем – везде неприятель в большом количестве. И вот подошла та минута, самураи открыли по нам огонь, где с первого залпа убило 2-х бойцов, а малодушного капитана ранило и по приказанию его, капитана, нам пришлось попасть в зверские руки самураев, где сразу пошла расправа: руки связали веревками до невозможности, глаза тряпками и давай бить: кто пинками, кто веревкой, а кто каской. У меня сразу перешибли плечо прикладом, которое долгое время болело, наставляли штыки в грудь, проломили голову каской, беря патрон толкали его в нос, в рот, в глаза и говорили «Хорошо», не скажешь хорошо, начинают по новому бить и издеваться. И так за все время в плену много пришлось пережить, перенести трудностей и страху. Не боязна было их пуля, а как издевательства, мучения. Каждому самураю приходилось кланяться в ноги, а он за это давал тычков, а то пинков ногами. Русские сволочи, гады, делали допросы очень мучительные. Кормили очень плохо, вода и кусок хлеба и все. Каждый день ожидал смерти но не пришлось гадам.

Бакшеев Тимофей 5-я бригада

№ 33

Богачев Борис Антонович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.14. Машинопись.

Как взяли в плен, то заковали по рукам и по ногам цепями, дней 8 держали в тюрьме, где спали, там и оправлялись, на допросах обходились ласково, давали угощение, а после допросов издевались, заставляли кланяться. Неправильно поклонишься, то за это били, при каждом движении твоем наровят ударить, например меня заставляли убивать мух специально сделанной дощечкой, я плохо бил мух, а за это меня бил каждый день жандарм.

БОГАЧЕВ БОРИС АНТОНОВИЧ, в/ч 5987

№ 34

Бурняшев Александр Данилович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.43. Машинопись.

6-го июля в бою с японскими самураями ранило нашего командира старшину тов. Баранова,[285] он стал звать о помощи, я бросился к нему на помощь, но не добегая до него, мне путь отрезали самурайские танки, я залег в окопе, крикнув командиру, чтобы он перестал кричать и стал бросать гранаты в танки, бросил 2 гранаты, затем, смотрю, бегут прямо на меня 2 самурая, я открыл по ним огонь, один самурай упал, второй бросился обратно за ту сопку. В это же время с другой стороны услышал самурайский крик, я обернулся в ту сторону и увидел шагах в 16 или 20 от меня стоял самурай, размахивая шашкой и бросился ко мне, я выскочил из окопа встретить его штыком, но тут с правой стороны мелькнула возле меня самурайская фигура, который вдарил мне по голове прикладом, но приклад не попал в середину головы, а пошел вперед, и у меня от этого удара каска съехала с головы на лоб, но удар отразился на моей винтовке, винтовку выбило из моих рук, я от этого удара упал на колени, подняв голову увидел в щель, что возле меня прыгает самурай, хочет меня заколоть, я ухватил его правой рукой за штык, а левой за ствол и пригнул к земле. В это время подбежал самурай с шашкой и ударил меня ногой в левый бок, я упал. Тут насели на меня самураи, стали бить, стягивать снаряжение, я здесь еще раз крикнул последний раз: «командир, спасайся», и когда я уже был связан и лежа на земле в лапах самураев, я услышал в стороне, где лежал командир, взрыв, после взрыва я уже не слышал его голоса, просящего о помощи, здесь уже начались издевательства самураев надо мною, кто бил ногой, кто кулаком, кто топтал связанные руки и потом уже подошел ко мне самурайский офицер и обнажив наполовину шашку, стал водить по горлу, я плюнул на него и отвернулся, за это он меня ударил шашкой по голове, отчего я на время потерял сознание, когда я открыл глаза, меня опять подняли и хотели застрелить, но почему-то отставили и потащили за сопку, там били, затем посадили на танк сзади башни и отправили дальше. Когда подвели к офицеру, он ткнул шашкой и ударил в грудь кулаком, я упал на спину, мне завязали глаза и связали ноги. На допросах били, особенно свирепо допрашивает белая свора, которая выслуживается перед японцами. Жандармы принуждали кланяться им, если не поклонишься, то бьют, кормили плохо. Маньчжурия – колония Японии, японцы истребляют манчжурский народ.

АЛЕКСАНДР ДАНИЛОВИЧ БУРНЯШЕВ в/ч 9529 № 35

Бянкин Дмитрий Павлович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л. З. Машинопись.

25 августа самурайские когти схватили меня, я не успевал глазом моргнуть, как сыпались на меня приклады: кто в бок, кто в голову, вышибли меня из памяти. И пошла моя жизнь каждый день и по два раза на дню, мерзавцы, били кулаками и приговаривали: «русский, хоросо». Не кланеешься им, то они по целым дням есть не давали, садили в одиночку, если пить захочешь, то водили в уборную, показывали штыком, пей, дескать.

Захочется жандарму почесать кулаки, приходит в нашу комнату, берет одного или двух человек, уводит к себе и начинает издеваться, заставляет работать на него, а сам в это время хлещет, потом пинком выбросит на улицу.

БЯНКИН ДМИТРИЙ ПАВЛОВИЧ в/ч 6526

№ 36

Валов Егор Устинович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.18. Машинопись.

Копия.

ОБЪЯСНЕНИЕ тов. ВАЛОВА Егора Устиновича.

16. Х.39 г.

Когда произошел конфликт на границе МНР 2.7.39 года я попал в окружение японских танков и отбился от своих частей и пропутался всю ночь, не вышел к своим частям и попал японцам в тыл. 3.VII целый день пролежал в камышу, где были японские танки и бронемашины и конница и пехота; никак не возможно было выйти и когда пришла ночь, стал выходить и опять не мог выйти и 4.VII попал в плен, когда взяли меня в плен, скрутили руки шпагатом и начали издеваться, бить, спросишь воды они берут песком в морду и прикладами в спину, когда увезли с фронта в тыл связывали руки и привязывали друг к другу, когда привезли в Хайлар посадили в какие-то стояла, тут же и уборная, когда возили на допрос, завязывали глаза, кормили плохо, давали стакан чаю и кусок хлеба только раз укусить и хлеба нет, когда привезли в Харбин – возили на допрос. Когда начинают допрашивать эмигрант русский чего ответишь он говорит врешь и развернет ударит аж засыпят искры из глаз, иногда выгонит с допроса. Потом попал я в штрафное отделение, где нас находилось 12 человек, на прогулку вместе не выпускали нас двенадцать человек выпускали отдельно и когда выпускали курить давали две сигареты иногда, дадут и обратно отберут, потом заставляли кланяться жандармам и офицерам и солдатам, а если не так поклонишься, то ударит по щеке, иногда приходилось заставляли мух бить жандармам, иногда просмотришь муха его укусит, но он начинает бить и приходилось пойдет жандарм чего-то скажет, но его не поймешь – тоже начинает бить или производят поверку не так станешь – ничего не говорит, а подходит, начинает ударять ногой аж ноги заломят. В Харбине кормили плохо: супу давали как малому ребенку, хлеба тоже мало, чай без сахара, так что переживали очень. Армия их построена на кулаках, друг друга бьют, кормят их очень плохо какими-то корнями и какую они приготовляют пищу, то никто не может скушать, хотя какой будет голодный.

Писал ВАЛОВ Егор Устинович

№ 37

Вертлюгов Тимофей Андреевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.13. Машинопись.

Как попал в плен, мне связали руки, привязали к кусту, били кулаками, махали палками, а потом увели к ямам и связали ноги и били прикладами. Подводили к другим ямам, хотели расстрелять, но раздумали и увезли в тыл.

На допросах били как собаку и водили на поводу, издевались. В Хайлар везли с завязанными глазами, также ехали и в Харбин, где жили в тюрьме, кормили плохо: утром один стакан чаю в обед суп очень плохой, вечером суп постный тоже плохой. Но они и своих солдат кормят очень плохо. Хлеба не дают, варят картошку и трут редьку и разную чепуху. И издеваются над солдатами, бьют их, обмундирование старое, солдатам с нами не давали разговаривать.

Везли обратно, не давали смотреть на волю.

ВЕРТЛЮГОВ ТИМОФЕЙ АНДРЕЕВИЧ 16 октября 1939 года.

№ 38

Воронин Тимофей Васильевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.12. Машинопись.

КОПИЯ

2 июля я попал в окружение японских самураев, нас окружили самурайские танки и ночью я отбился от своих и очутился с пятью человеками из пехоты. Всю ночь до рассвета искали выход к реке, но не могли найти и мы решили на день замаскироваться, ночью опять продвигаться. Дождались ночи и стали продвигаться, шли всю ночь, на рассвете впереди мы увидели самурайские машины, и мы решили опять замаскироваться и сидя в камыше решили продвигаться к своим, но нас заметил самурайский броневик и стал за нами наблюдать и мы все же [начали] продвигаться, но впереди себя заметили самураев. В одной лощине мы стали обсуждать в какую сторону продвигаться, но вдруг подошла японская машина и самураи набросились на нас, связали нам руки так, что руки вспухли, посадили в машину и везли в тыл, ширяли ногами.

Привезли нас в Хайлар и посадили нас в собачий ящик, давали одну сигарету, когда станешь прикуривать, то обязательно прижгут спичкой губу или руку. Из Хайлара нас привезли в Харбин за решотку. Офицеры и жандармы входили в комнату и ревели как звери, как тигры. Придет, увидит, что не так сел, то начинает бить по щекам и бьет до тех пор, пока не устанет рука, или неправильно в строю поставил ноги, то начинает каблуком давить ноги, или как пойдешь оправляться и не поклонишься, то бьет по щекам. Выйдешь на двор, то самурай начинает над тобой тренироваться штыком. Жители живут плохо, на тележках возят пузатых самураев, или работают у помещика и у фабриканта за гроши, одежда грязная, оборваны, работают от темна до темна.

16 Октября 1939 г. Кр-ц ВОРОНИН Т.В., в/ч 5987

№ 39

Горновский Иван Илларионович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.41. Машинопись.

Копия

КАК Я ПОПАЛ В ПЛЕН.

22 августа при наступлении я работал санитаром, в 5 часов дня завязался бой, в этом бою были ранены красноармейцы, я приступил к своим обязанностям. В это время я отстал от части, когда меня окружили японцы, я два раза выстрелил в них, когда они подошли ко мне, наставили штыками в меня, но я лежал в траве, они махают руками – вставай, но я перепугался, поднялся я потом, показывают – подымай руки, я не стал подымать. Один подскакивает, ударил меня прикладом в бок, у меня захватило дух, я упал в траву без сознания, они начали крутить руки назад, связали и повели меня. Когда приводят меня на первую линию, завязали глаза и вели. Один офицер подбежал ко мне, что-то забормотал, потом ударил меня в бок два раза ножнами клинка, потом снимали с меня каску и начинают стукать по голове каской, раз 10 ударил, потом надел обратно. Когда меня привели в Штаб начали допрашивать, я им отвечал – не знаю, они стали избивать и палкой в глаза швырять и плевать в глаза. Потом привезли меня в Хайлар, там тоже меня допрашивали, но они от меня ничего хорошего не добились, били сапогами по чему попало, потом посадили в собачий ящик, и дали одну грудочку сахара и 100 гр. хлеба, потом повезли в Харбин. Когда везли, ничего не давали кушать круглые сутки. В Харбине заставляли кланяться жандарму, я ответил, что не могу, они зазывают в помещение, берут за голову и начинают бить кулаками, их было 3 жандарма, они били сколько им хотелось. Когда вызывали на допросы, там также обращались, как я вперед писал, кушать давали кукурузный хлеб немножко и кружку чая.

Горновский Иван Илларионович

16.10.39.

№ 40

Гриненко Федор Филиппович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.15. Машинопись.

Меня ранило, я упал и меня накрыли японцы, скрутили руки назад и потащили волоком за веревку. Дорогой я зацепился головой за куст, они дергали веревкой, точно бревно тащили. Притащили к машине, привязали к ней и стали издеваться. Избили до потери сознания. Потом подвели ко мне раненого японца, а он вырезал мне на левой ладони знак. Просил у них пить, а они бросали в лицо песок. В тылу допрашивали, но я ничего не сказал, тогда они схватили меня и бросили в прогоревший костер, меня очень жгло, но они еще накрыли каким-то тяжелым брезентом, я задыхался и не думал быть живым. На допросах били так, что искры сыпались из глаз.

ГРИНЕНКО Ф.Ф. в/ч 9114

№ 41

Давыдов Иван Иванович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.5. Машинопись.

4 июля два танка и две машины солдат японских нас окружили, забрали в плен, связали руки и повезли в штаб. Мы были связаны друг с другом, кто за шею, кто за ноги. К утру привезли в тыл к палатке, шел дождь, я прижался к палатке и меня за это ударили палкой по голове.

Привезли в Харбин,[286] где посадили в тюрьму. Утром повезли в город, глаза были завязаны, стали допрашивать. Я все говорил не знаю, а на вопрос сколько пушек в части, я сказал, что хватит про вас. После этого он враз вскочил, бросился на меня и стал избивать.

4 дня просидели, давали по 200 грамм хлеба и по стакану чаю. Спрашивают, как у вас население смотрит на Сталина, я говорю – хорошо. А как вам лично Сталин. А для меня лучше родного отца – отвечаю я. Он говорит, вы – коммунист, – нет, а комсомолец, – нет. Тут он и давай меня бить и пинать.

Заставляли кланяться офицерам, били за то, что неправильно поставишь ноги в строю, а то наступить на ноги и топчется, не назовешь господином – бьет. Редко нас не били.

ДАВЫДОВ ИВАН ИВАНОВИЧ, в/ч 5987

16 Октября 1939 г.

№ 42

Дрантус Анатолий Андреевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.14. Машинопись.

Когда меня схватили самураи, несмотря на то, что я был ранен в семи местах, они меня тащили по земле, как голодные волки добычу. Около штаба какой-то самурай стал избивать меня по лицу. Утром приносят мою каску, в которую они оправлялись, и надели мне ее на голову.

При допросах мне угрожали, что будет тебе голова долой, если не скажешь правду. Я сказал, что хоть сейчас расстреливайте. В Харбине тоже били.

ДРАНТУС А.А. в/ч 6691[287]

№ 43

Дроб Хаим Гиршевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.30–32. Машинопись.

Дроб Ефим Григорьевич 16.10.39 г.

ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО ЯПОНСКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА.

Момент попадания в плен. Еще с первой секунды японцы показали свою нечеловечность к человеку, а именно: сразу же я был избит прикладом винтовки и чем только мог. Вечером меня привязали к столбу, руки перевязали назад, а конец веревки к столбу и в сидячем положении я просидел всю ночь. Возле меня стоял часовой и, кроме того, офицер, который приказал мне сидеть в таком положении. И ни одного шороха, а также не спать, и как только я ворохнулся этим же моментом раз за разом получал пощечины. Прошла ночь. Утром начался допрос. Зная о том, что японцы так или иначе покончат со мной, я на каждый задаваемый вопрос отвечал «не знаю». При этом самурайский дух разгорался и мне приходилось испытывать сильные побои от нескольких японцев, которые по очереди меня избивали, что оглушало меня, я падал без сознания. Пребывая в таком состоянии они узнали, что я еврей, не стали спрашивать, дали попить чаю с булочкой (очевидно это было потому, что японцы хлеба вообще не едят). После этого связали руки и ноги, как им хотелось, упираясь ногой, чтобы затянуть больше веревку и со словом «жид» я был брошен на пол. Так прошел день. Вечером сыграли тревогу, валяясь на полу каждый бросал меня с угла в угол, наступали на лицо, живот, кто винтовкой ударит, кто плюнет… Но что можно было сделать мне? И приходилось терпеть несмолкающие боли и ждать скорой смерти, чтобы избавиться от этих издевательств. Прошла и эта ночь. Утром сфотографировали, таким образом, чтобы не было видно связанных рук, после чего завязали глаза, руки и ноги положили на грузовую машину, привязав к борту и повезли. Как мячик я подскакивал от быстрого хода машины. Японцы, которые меня сопровождали, смеялись и обратно применяли кулаки. По дороге мы останавливались, собирались люди, что-то говорили, кричали на меня, но не понимая языка я молчал, тогда каждый старался толкануть меня. Наконец приехали в Хайлар. После безрезультатного допроса меня посадили в жандармерию, где пытают всех преступников, а также коммунистов, которых привозят из Китая. Одели на руки кандалы и посадили в клетку, представляющую собой загрязненный ящик, предыдущие здесь оправлялись и вообще для собак лучше убежище бывает. Здесь они хотели окончательно покончить со мной. Чтобы создать страх, на моих глазах пытали тех, которые сидели рядом со мной в других комнатах и ящиках. Что они делали над этими людьми? Дожили на скамью и привязывали, на голову лили горячую воду, садили их в разные станки, где применяли другие зверские методы. Но как позже выяснилось, что был издан приказ о том, чтобы пленных не убивать, а поэтому я здесь испытывал сухие методы пыток. Во-первых есть давали один раз в день, воды и 150 грамм хлеба. Допрос снимали беспрестанно днем и мало того ночью, чтобы никто не видел этих варварских пыток, которые мне приходилось терпеть. Всего не описать, необходимо сказать, что у меня появились паразиты-вши, это еще хуже этих пыток, ибо лежать скованным и ощущать как эти паразиты точили, не совсем приятно. В Хайларе я провалялся еще в нескольких тюрьмах, после чего был перевезен в Харбин. Здесь я встретился с двумя еще нашими бойцами, с которыми я пролежал в тюрьмах около 2-х месяцев, пока попали в лагерь военнопленных. Здесь нас заставляли пить с уборной воду которая находилась в этой же комнате, где мы сидели. Кормили нас водой и 250 и 200 грамм хлеба. Кроме того, брали кровь для раненых японцев. Паразиты-вши продолжали точить нас. Перед тем, когда перешли в лагерь, нас начали выводить на улицу рвать траву, мыть окна и т. д. В лагерь военнопленных мы пришли первыми. Здесь я был поваром, после чего ухаживал за больными. Больных они лечили избиением, чем больше больной кричал, тем более они ковырялись в ране, били больного, после того как обрабатывали рану, эту же вату бросали в лицо. Хочу сказать еще одно, что ко мне как к еврею, они вообще обращались на допросах, как они говорят, что ты же жид, что «Вас нужно всех уничтожить потому, что советская власть, как пишет газета «Нация» это еврейская власть и как только уничтожим всех евреев, так и не будет советской власти». Они мотивируют это тем, что Карл Маркс был еврей. Вообще нет слов передать того, что приходилось еще испытать, можно составить целую книгу. Для меня сейчас жизнь и быт империалистических держав ясны как зеркало, что может быть хуже, чем ездить на людях, на этих рикшах. Это можно видеть там, где свирепствует фашизм, где труд человека ценится копейкой, за которую рабочие работают 18 часов в сутки, чтобы заработать на кусок хлеба, где человек забит в невежестве. Нельзя себе представить то сопоставление между какой-нибудь капиталистической страной и страной победившего социализма. Наша Родина действительно является той матерью, которая воспитывает и заботится о своих детях – о людях. Нет слов, чтобы передать ту радость в момент, когда каждый твердо, смело и свободно стал на землю своей любимой Родины. С первого же момента почувствовали теплую встречу и заботу, а также близость великого Сталина. На этом заканчиваю свое короткое объяснение, ибо всего не опишешь.

Дроб Ефим Григорьевич.

16.10.39 г.

в/ч 9114

№ 44

Евдокимов Борис Илларионович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.1–2. Машинопись.

КОПИЯ

Евдокимов Борис Илларионович, рождения 1915 года, призыва 1937 г., призывался Шумячинским Райвоенкоматом. Проживал в Смоленской области Шумячинского Района Тевковского С/Совета колхоз «Красный Крим».[288]

Призвался в танковую часть, а где меня учили мех. водителем одной из лучшей технике танка, которую я любил луяще всех занятий технику. В 1938 году я окончил школу, меня послали в МНР защищать один из важнейших участков от японских самураев, на который японские самураи решили наступать на Монгольскую территорию. Выполняя уставы нашего Маршала тов. Ворошилова, что мы будем защищать Монгольские границы так же, как и Советского Союза. Самураи посмели наступить на Монгольскую территорию в мае месяце, в то время наша часть стояла в Ундурхане. Мы вынуждены были ехать на фронт, 2-го июля с/г, будучи в атаке, я попал в плен к японским самураям. Было дано нам задание переправиться через реку Хал-Хин-Гол и подавить ковалерию и пехоту. Японская артиллерия нас обстреливала, моя машина загорелась, я обгорел. У меня обгорели руки, лицо и голова. Я вынужден вылизить из машины. Меня самураи взяли, связали руки и ноги проволокой и закрутили газовцами. У меня захватывало дыхание. Самурайский санитар мне давал воды. В таком положении я пролежал одне сутки на фронте, а затем мне раскрутили проволоку из рук и ног и били прикладами. После всех истязаний я не мог поднять рук, а шол как мокрая курица с опущенными крыльями. Приводят меня к какой-том машине, развязывают мне глаза и сажают в машину, где уже сидела группа наших бойцов, т.т. Топилин, Акимов и другие. Нас повезли в Хайл ар. Привезли к тюрме, завязали глаза и сказали вылазь, мы слезли и нас повели в тюрму. В тюрме нас по 2 человека в камеру, проседели 2 дня, а на трети повели нас в больницу с завязанными глазами, хотя у меня и так глаза обгорели. Меня ведут за руку, а Топилина раненого в руку сказали бери его рубашку и веди как слепцов. Привели в перевязочную комнату, стали по-идиотски перевязывать и говорят хорошо, я сказал нет, не хорошо, они и давай меня бить кулаками и потом повели в тюрму.

Проседели несколько дней, нас повезли в город Харбин. Привезли, построили нас и давай объяснять, как надо уважать самурайских офицеров. Объясняли, что при встрече им нужно отдавать поклон, но когда пройдеш [и] не поклонишся, то вызывают в жандармерию и начинают бить.

Мне помница, когда вызывали на допрос 1-й раз, я говорил, что я шофером работал, а когда вызвали 2-й раз начали бить за то, что неправильно делал показания. Я не знаю за что бить толстый белогвардеец говорит вот за что и еще раз ударил, что неправильно говориш. Показывает мне бумажку, которую переслали с фронта. Раз я пошел без разрешения в уборную, это увидел офицер, он привел меня в свою комнату и стал бить за то, что без спроса ходил в уборную.

ЕВДОКИМОВ Б.И. в/ч 8789

№ 45

Еремеев Петр Прокопьевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.11. Машинопись.

Я попал в плен 4.7.39 г., с той же минуты стали бить прикладами по бокам и по голове, связывали специальными путами руки, привезли в ближний городок и начали обыск, сняли с нас все, оставили нас голыми и пистолеты торчали перед грудью, рвали и бросали нас с угла в угол, пить воды не давали, есть дали через большое время 200 гр. японских галет. Привозят нас в г. Хайлар руки связаны, глаза завязаны, посадили нас в собачий ящик по два человека, где приходилось даже оправляться, военщина ходит и смотрит на нас как на зверей, солдаты просунут через решетку штык и грозят пытками. Кормили нас очень плохо, примерно в сутки хлеба давали грамм 250 или 300 и три стакана чаю, вот наша была пища. При допросе мне сразу дали две пощечины за то, что я неверно говорю в отношении артиллерии и не признаюсь, что я старослужащий. Тогда он толкнул меня и начал стращать обрезом, но у него ничего не вышло. Когда он заставлял дать подпись и я отказался, то он бил меня по щекам. А при уходе я не поклонился, он толкнул меня пинком в дверь. Если в строю посмотришь в сторону, то он в глаз тыкает: смотри прямо, никуда не шевелись. И много еще было издевательств.

ЕРЕМЕЕВ ПЕТР ПРОКОПЬЕВИЧ, в/ч 7219 16 Октября 1939 г.

№ 46

Кайбалеев Батыр Ашимович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.39. Машинопись.

Копия

16 октября 1939 года.

Я, красноармеец Кайболеев Батыр Ашимович из части 5987 был передовым дозором. 28 мая[289] в 4 часа утра я попал в плен при окружении самурайскими солдатами, чел[овек] 20. Я не мог ничего сделать, все сразу с криком подошли ко мне и взяли в плен, связали руки назад и начали бить, кто прикладом, кто ногой бьет. Потом меня повели метров около 100, там стояло 5–6 машин с боеприпасами и одна большая палатка. Когда привели туда, один офицер подошел и что-то по своему говорил солдатам, после того меня привязали к машине и завязали глаза, я был привязан минут 30, потом повели от этого места метров 30–40 дальше, развязали глаза, несколько офицеров лежали в яме. Один из них по-русски допрашивал – сколько машин ехало, я отвечаю – не знаю, тогда он меня ударил клинком и солдатам что-то говорили, потом меня отвели дальше в лощину, связали руки и ноги, бросили в яму, глубина этой ямы полтора метра будет. Каждый подходил и сыпал песок на глаза, оттуда меня взяли в 4–5 час. дня. Приехали в Хайлар, там тоже допрашивали, спрашивают – сколько машин ехало, сколько танков есть и сколько артиллерии в вашей части – я отвечал на их вопросы – не знаю. Мне говорят – здесь татар много, оставайся, будешь работать и т. д., я внимания не обратил на их вопросы, потом повели обратно в тюрьму, там меня били кулаком, не знаю почему. Привезли в Хайлар. Лежал в тюрьме полтора месяца, в день давали 150 гр. хлеба и полкружки горячей воды. Там тоже допрашивал белогвардеец, ругает, что неправильно говоришь, но на допросе меня не били, привезут в тюрьму, тогда бьют ихние офицеры, не знаю почему. Один раз, когда лежал в камере, я просил воды, он меня оскорбил. Тогда я сказал – ты дурак, тогда по-русски знал – открыл камеру, начал бить и заставлял меня пить воду из уборной, я не пил.

Кайбалеев, в/ч 5987

№ 47

Каракулов Дементий Иосифович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.9. Машинопись.

Я попал в плен 27 июля 1939 года при внезапном нападении японцы окружили и дали прикладом по голове, потом руки стянули назад до отказа и увели, посадили в траншею, где я сидел 2 дня со связанными руками, приходили японцы, били по голове клинками, по спине ногами, сыпали в глаза песок и спрашивали: хорошо. А ночью опять били лопатой по боку. Когда повели, то офицер ударял клинком по голове и спрашивал: хорошо. Привезли в Хайлар, кормили плохо, несчастные галеты, да рис без соли. В Харбине во время допросов дали две плюхи, за то, что я не сказал фамилию командира части. Спрашивают, как живут колхозники, я говорю хорошо, хлеба хватает, мяса много, держат много скота, коров, овец, свиней. Тогда он соскочил с места, затопал ногами и закричал: не должно быть, чтобы в колхозе хорошо жили и стал бить меня по щекам.

Раз стояли мы в ограде и смотрели как напротив работали китайцы, за это нам всем троим дали по шлепухе.

Нужно другу заказать как попадать в плен.

КАРАКУЛОВ Д.И. в/ч 602 си 82 СД

№ 48

Коньков Федот Леонтьевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.6. Машинопись.

К японцам я попал в плен 10 июля, связывали руки, били клинками по голове, прикладами, поддевали под ребра, надевали петлю на шею и давили так, что я потерял сознание. Повели вдоль фронта. Подводили к группам солдат и каждый раз били кто чем может. Привезли в тыл, раздели и стали допрашивать и бить. Били за то, что сочли меня танкистом, потом били за то, что посчитали меня командиром, так как у меня на петлицах были трафареты тиномета.[290] Допытывали, где у тебя наган.

Они ни одному моему слову не верили, и все время били. После этого повели на расстрел, подержали там и не расстреляли, а завели в палатку и бросили там до утра. На другой день опять повели расстреливать, но тут пришел офицер и меня повели обратно. Кормили плохо, над связанным издевались, кто как мог.

КОНЬКОВ ФЕДОТ ЛЕОНТЬЕВИЧ, 603 си, 82 сд

16 Октября 1939 г.

№ 49

Косых Иван Дмитриевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.4. Машинопись.

Я был схвачен. Японский офицер подбежал и ударил меня шашкой по голове, потом меня связали проводом до бесчувствия, посадили в грязь около палатки, и кто бы ни шел, каждый давил руки, ноги, били кулаками и спрашивали – хорошо. Ответишь, не ответишь «хорошо» – все равно бьют по морде. На машине меня привязали к ящикам, был как собака на цепи. На какой-то станции они узнали, что я комсомолец, и так стали бить, что в глазах затуманилось. В этот день ни кушать, ни воды, ни курить не давали.

КОСЫХ ИВАН ДМИТРИЕВИЧ в/ч 9458

№ 50

Колчанов Андрей Иванович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.33. Машинопись.

Копия.

Я в ночь на 29 июля с.г. был ударен самураями по голове, придавив к земле, завернув мне руки назад, я чувствовал нестерпимую боль. Связав руки веревкой, через некоторое время руки потеряли всякое чувство. Завязав глаза, был уведен в штаб. Во время дороги почти при всякой попытке они потыкая, дергая и снова вели. В штабе завели в палатку стали допрашивать, когда не отвечаю на вопросы самурай заявил «Убить придется», показывая наган и был выведен в кусты с завязанными глазам, где меня вертели, толкали под бока и отвели в выкопанную в берегу землянную палатку. Самурай развязал глаза стал спрашивать две больших тетради, когда я сказал не понимаю, он покривил рот, размахнулся и ударил ими меня по голове. Завязав глаза и увели. Когда я наткнувшись на предмет, то была машина, я был брошен в кузов. Во время движения меня бросало от борта к борту и охраняющие меня самураи каждый раз пинками ног подправляли меня и шипя не человеческим голосом. Во время отправки в Хайлар везли в машине, где я сильно был больной и затем в Хайларе закрыли в конюшню. Когда узнали они, что я и мой товарищ больны, один унтер-офицер и группа солдат открыли дверь, поставили нас впереди себя. Унтер-офицер стал нам давить штыком животы. В Харбинской тюрьме, когда жандарм приказал смирно и подошел ударил по щеке, за то что я смотрел глазами в сторону. Раз зашел в тюрьму генерал и мы ему не поклонились, как после того на проверке жандарм стал бить по лицу и спрашивал хорошо. Когда меня допрашивали в военной миссии стали спрашивать линию фронта и я отказался жандарм зашел в комнату, приказал войти мне, при этом ударил концом шашки в спину.

16.10.39 г.

Колчанов Андрей Иванович,

в/ч 602 82 с.д.

№ 51

Корягин Петр Терентьевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.36. Машинопись.

Захватили меня оглушенного снарядом в окопе, ремень на мне разрезали штыком и повели, связали руки и ноги так водили по барханам, били прикладом, пинали и топтали. Все лицо было разбито, как наш снаряд ударил им в кухню и убило несколько солдат, они бьют и говорят – Ах, хорошо

СССР бьет и повели в тыл к Штабу, дорогой тоже били. У Штаба выбросили меня связанного из машины вниз головой, давали курить, а сами тыкали огнем в рот, всячески издевались, били по рукам прикладом и на допросах в военной миссии били. Я видел как они били своего солдата целым отделением, так они издеваются над мончжурами и у них солдаты для себя приготавливают пищу и стирают сами и между собой дерутся ихние солдаты, а также и офицеры.

Красноармеец Корягин Петр Терентьевич в/ч 603 82 с.д.

№ 52

Кочерин Михаил Павлович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.14. Машинопись.

Меня взяли и так связали руки. Когда меня привели к японской кавалерии, то один самурай вынул клинок и стал казать, что отрубит голову. Потом перестал. При прохождении около одной батареи выскочил самурай и стал избивать меня, ударил прямо по лицу, из носа пошла кровь, он бил прикладом и пинками ног. На фронте у японцев я сидел 3 суток и каждый день били, сыпали песок в глаза, учились на мне штыковому бою. Также били в Хайларе и в Харбине.

КОЧЕРИН М.П. в/ч 9607

№ 53

Кустов Ефим Иванович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.37. Машинопись.

16 октября 1939 года.

Красноармеец КУСТОВ, части 603, 2 батальона, 2 пульроты.

Наша рота и 5 стрелковая были окружены на правом берегу Халхи. Был у нас патронный пункт, а наша рота пулеметная продвинулась вперед и потом было приказано отойти обратно, а 5 стрелковой роте остаться тут. Когда прибежал связной и сообщает, что патронный пункт забран, 5 рота бросилась отступать и наши тоже. Когда было приказано отойти, то я свой пулемет передал Крючкову и Никифорову, а мы с Китаевым взяли патроны и когда получилась паника и начала бить артиллерия по нам, то я бросился на левый фланг и набежал к японцам, они сидели в окопе. Я упал, а они в то время отбежали и поймали и тут били прикладом по ногам и спине, потом положили и до утра я лежал. Утром повели в тыл. И я у них начал просить пить, но в то время один из них ударил по щеке и я опять успокоился, потом один японский солдат дал мне галет, я их не стал кушать, он меня опять ударил и я на следующий раз стал есть. Затем когда допрашивали и говорили, зачем дескать вы воюете, я ответил, что ваши нарушают границы, то он отвечает, что Советский Союз нападает. На фронте и в тылу у японцев кормили и еще говорили, что Япония незахватывает, а дескать устанавливает порядки и когда повезли нас на поезде, то я сразу увидел, как они устанавливают порядки, где бы то ни попал китаец, то они всюду преследуют и обыскивают его и еще я видел в вагоне, когда сел китаец в вагон, то жандармы сразу же давай его обыскивать. Когда привезли в Харбин, тут встретился с тяжелым положением – в первый же вечер и стал неправильно, то жандарм начал меня пинать по носкам, но больше этого не было. Кормили очень плохо, утром дадут кусок хлеба и кружку чая, в обед гр. 250 хлеба и четверть литра супа, в котором попадет только картошка величиной с голубиное яйцо и капусты – ложка еще спрашивают – хорошо?

Кустов Ефим Иванович в/ч 603 82 с.д.

№ 54

Лукашек Федор Сидорович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.10. Машинопись.

Как я попал в плен, то не растерялся, я спас от захвата японскими паразитами свою машину. Когда самураи вытащили из танка башенного стрелка ГЕРМАШЕВА, после меня, то стали издеваться над ним, связали руки проволокой и ею же связали глотку так, что Гермашев не был даже в сознании. Самураи вместо воды сыпали в рот и в глаза песок, Гермашев был весь синий от самурайского издевательства. А когда меня вытащили, то стали еще хуже издеваться, т. к. я младший командир. Начали ломать руки и ноги, стали рвать волосы на голове, бить прикладами и колоть штыками.

Я потерял сознание, меня бросили в ров, очнувшись я стал выползать из рва, но самурай заметил и ударом ноги бросил в ров. При отступлении самураев меня взяли с собой, я просил воды, а они сыпали в рот и в глаза песок. В Харбине допрашивал белогвардеец и японец. Когда они убедились, что я не выдам военной тайны, то стали задавать политические вопросы, и я им рассказал про свою и всего народа [любовь] к тов. Сталину, тогда белогвардеец и говорит: «тебе скоро смерть будет», я ответил ну, что ж, побыстрей бы смерть, я не боюсь. Белогвардеец рассердился и стал бить по щекам.

№ 55

Мигунов Афанасий Прокопьевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.8. Машинопись.

Когда японцы меня окружили, человек восемь, сразу же связали руки, завязали глаза и стали бить прикладами и пинками, а потом повезли к ним в тыл, пока вели все время били после чего посадили на машину, связали ноги и повезли дальше. Привезли. Бросили на землю, где я пролежал до 12 час. следующего дня.

В Харбине всю одежду сняли. На допросах били несколько раз. МИГУНОВ АФАНАСИЙ ПРОКОПЬЕВИЧ, в/ч 6526

№ 56

Панов Петр Васильевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л. З. Машинопись.

При взятии нас в плен, издевательски скручивали руки, даже не было терпимости, надевали каски на лицо и били кулаком; если попросишь курить, а руки были связаны, то они прижигали рот огнем. При допросах били рукояткой от нагана и несколько раз кулаками. Курить давали очень мало, кормили плохо.

ПАНОВ ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ в/ч 8994

№ 57

Поплавский Иван Евтеевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.19. Машинопись.

Копия.

ОБЪЯСНЕНИЕ тов. ПОПЛАВСКОГО И.Е.

16. Х.39 г.

Я хочу Вам описать свое впечатление, как я попал в самурайский руки. 2 июля начался бой часов в 3 дня, мы побились, потом нам приказали отступить, мы отступили в другое место, потом выкатили орудия, пошли на танки, начали стрелять в нас, машину зажгли снарядами, у нас снарядов не достало и танки подошли вплотную к орудию, вынуждены бросить, по нас стреляют из пулеметов, но все отбежали от орудия, я бежал самый последний, но по мне стали стрелять из пулемета и меня ранили в обе ноги. Но я сразу упал и с 2[-го июля] вечером я пролежал всю ночь, 3[-го июля] часов [в] 11 дня пошла самурайская пехота и нашла меня, сразу взяли связали руки, ноги и начали меня бить прикладом, потом отправили через 2 дня в тыл, там тоже начали толкать прикладом, хотели мне клинком отрезать нос, но я крутнул головой, один офицер закричал, они бросили; потом в Хайларе вызвали меня на допрос, начали спрашивать что такое Маньчжурия, я говорю не знаю, он солдату сказал чего-то, он принес палку и обратно спрашивает, что такое Маньчжурия я говорю не знаю, он меня палкой начал по голове бить, 4 раза ударил, но я ему ничего не сказал, он меня еще ногой ударил, ударил и выгнал меня, я пошел. Потом, в Харбине, я лежал, пришел офицер, начал бить по голове и по лицу ладонью, говорит – нельзя лежать, собрали нас в одну комнату, не выпускали нас из комнаты и давали по две-три сигареты. Потом один раз построились, пришел жандарм, начал ногой бить за то что неправильно стоял, нужно широко ноги держать, еще вызвали меня на допрос, я пришел и не поклонился, он меня ударил один раз. На фронте не кормили ничем и воды не давали 3 суток, а бить – бьют. У меня пока все, но кормили очень плохо, давали стакан чаю и грамм 300 хлеба, больше ничего.

ПОПЛАВСКИЙ Иван Евтеевич.

16. Х.39 года

№ 58

Рогожников Павел Николаевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.24. Машинопись.

Копия

1939 года 12 июля ночью набежал на самураев, они меня расстреливали, но им не удалось, я убежал и попал 13 июля. Связывали руки и ноги, таскали по пескам, бросали в ямы, пинали, топтали, били прикладами, по всякому издевали[сь], обрывали пуговицы от гимнастерки, звезду у пилотки, смеялись, поили из консервных банок с грязью, водили как собаку, на поводке на допросы, не спускали с поводка, очень резало руки, они смеялись и сильнее рвали руки. На допросах стращали, если не будем сказывать правду, то, дескать, будем принимать суровые меры наказания. Везли в машинах со связанными руками. На допросах спрашивал бандит, дескать зачем воюете с нами и говорили, что возьмем МНР, пойдем на Советский Союз и говорили, что все равно Россия будет наша. Довезли в Штаб и посадили в окоп и стоит часовой не спуская глаз. Подвезли к Хайлару, завязали глаза и не давали разговаривать с товарищами, за это били. Когда повезли в Харбин, тоже глаза были завязаны, и в окна в поезде не давали смотреть. Приехали в Харбин, смотрим, ездят на людях на манчжурах, издеваются над ними и зарплату платят меньше. Допустим, японец за день получает рубль, то манчжур – 40–50 коп. Когда мы сидели в тюрьме тоже били, если не поклонишься ихнему офицеру, а офицер пройдет 10 или 15 раз в день, то каждый раз ему кланяешься. Так и своих солдат они держат, тоже бьют. Солдаты, которые охраняли нас, совершенно не спали ни днем ни ночью, и стирают сами они для себя, и пищу готовят сами, и сами часовые.

Красноармеец Рогожников Павел Николаевич воинская часть 603 82 с.д.

№ 59

Тиунов Иван Васильевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.8. Машинопись.

Я попал в плен 10 июля. Японцы связали руки до невозможности и ударяли прикладами, закрывали глаза касками нашими и этими касками били по головам.

В Харбине стращали угрозами, но я хранил военную тайну как зеницу ока. Кормили очень плохо.

ТИУНОВ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ, в/ч 8894

№ 60

Топилин Григорий Иванович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.16. Машинопись.

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.17. Машинопись.

Копия

16 октября 1939 года

2 и 3 июля мы были окружены, тогда подали команду отступить, когда стали отступать мы запутались и очутились у них в тылу, а 4-го они нас заметили, и на машинах окружили и забрали, посвязали руки и повели в свой тыл. Привели, посадили на машине и повезли в дальний путь, там нам давали сухарей и воду, потом повезли в Хайлар, посадили в тюрьму по 2 человека, давали по 200 гр. хлеба и воды. Возили на допрос – завязывали глаза, не развязывали до тех пор, пока не войдешь в комнату, потом повезли в Харбин, там находились все вместе по комнатам, заставляли чистить уборну, на допросах очень бьют. Говорят – говори правильно, а то мы вас судить станем или расстреливать, кормили очень плохо и когда нас привезли и построили, стали говорить, что мы вас считаем не предателем, мы вас выручили от сталинского терроризма и мы к вам будем относиться хорошо, а если кто сделает побег, то мы вас будем расстреливать. Курить давали три папиросы и то иной раз отбирают. В Харбине видел, как китайцы возят на двуколке самураев и видел очень много нищих, видел как работают маленькие ребятишки и еще видел, как они били своего солдата, за то что он уснул на посту, охраняя нас. Жандармы завели его в помещение и били. Нас заставляли кланяться каждому жандарму, неправильно поклонишься – бьют по щекам, хотели повесить иконы и заставить молиться, но мы отказались, чуть что неправильно сделаешь, вызывают в жандармерию, все жандармы становятся в круг и начинают бить. Где находятся солдаты, там у них очень грязно, живут очень плохо.

Топилин Григорий Иванович в/ч 9987[291]

№ 61

Хомутов Яков Федорович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.4. Машинопись.

Когда японцы привели меня в свой окоп, то стали избивать, били до тех пор, пока я не потерял сознание. В штабе я на их вопросы не отвечал, а они меня били. Кушать до обеда 22 августа не давали (т. е. 2 дня). Вместо воды мне кинули песок и говорят – пей. Я был ранен и просил перевязать, а они говорят сдохни, ты нам не нужен. Так и не перевязали. В Харбине с меня содрали рубаху и ремень, а дали трусы и марливую кофту. Заставляли кланяться офицерам, я не кланялся, а они били. Били и за то, что не прямо смотришь на офицера. Били кулаком, палкой, пальцами тыкали в глаза.

ХОМУТОВ ЯКОВ ФЕДОРОВИЧ, 602 СП

№ 62

Чулков Дмитрий Васильевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.8. Машинопись.

При пленении меня схватили за руки, связали и положили возле окопа, и били кому чем вздумается, топтали ногами, сыпали в рот песок, били под бока прикладом, ноги и руки связали проволокой. После этого повели в штаб и стали допрашивать. Я им все отвечал не знаю, а они за это били в голову, подводили с завязанными глазами, наставляли на меня штыки, щелкали затворами.

ЧУЛКОВ ДМИТРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ, в/ч 8799

16 октября 1939 г.

№ 63

Чураев Павел Степанович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.20. Машинопись.

Копия

ОБЪЯСНЕНИЕ тов, ЧУРАЕВА ПАВЛА СТЕПАНОВИЧА.

Я, красноармеец Чураев, попался в плен 18 августа при наступлении, когда мы наступали, с двух сторон били орудия, а навстречу били пулеметы и когда поднялись в атаку, то я выбег вперед с передними товарищами и всех передних бойцов поранили и убили, я остался один, а взвод отступил. Я глянул никого нет, остался один и бежать было нельзя. Я гляжу рядом окоп и я в этом окопе, в там сидели 2 красноармейца и я с ними. Одного у нас убили, осталось 2 в окружении японцев и мы решили дождаться ночи и ночью мы выбежали из окружения и пошли искать свою роту, но тут мы разошлись и я всю ночь ходил искал своих. Куда не пойду, везде стреляют японские пулеметы и я направился на свой тыл и попал к японцам. И когда меня заметили и открыли огонь по мне и меня ранили тяжело и когда я бежать больше не мог – упал, подошли ко мне и стали пинком, прикладами бить, но я лежал без памяти и привели меня к жандарму на допрос чем начал допрашивать раньше ткнул в руку карандашем и когда мне стали оказывать помощь, то сильно издевались, после этого 4 дня рана была не перевязана и от ран шел дух падалью. Пить давали солдаты украдкой от офицер, курить давали 3 раза в день, хлеб давали 200 гр. на один в Хайларе, а потом перевезли в Харбин, там очень и очень издевались при перевязке их санитары и доктор вытаскивал тряпку из раны и кидал в лицо. Солдат бьют беспощадно, белье стирают сами солдаты, ничего нет, ни муки, ни соли, всегда всего не хватает, народ возят на себе «рикши» и весь народ живет голодный и холодный и вся их военщина недовольна. Вот пока все.

Красноармеец тов. Чураев П.С.

№ 64

Шатов Николай Иванович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.42. Машинопись.

С 7 на 8 июля[292] ночью самураи разбили нашу батарею № 6. Я получил сильное ранение левой ноги, я не мог выйти из-под перекрестного огня пулеметов и в конце концов попал самураям в когти, четверо суток я пролежал у самураев связанным. За все это время мне ни грамма не давали пищи и не капли воды. Самураи на нас троих отыгрывались, били нас чем попало, зарывали в песок, плевали, харкали и сыпали песок в глаза. Санитарной помощи не давали четыре дня и только на пятые сутки сделали перевязку, рана уже загнила и когда они стали чистить рану, то вырывали кусками живое тело и обломки костей, нога моя стала воспаляться, тогда они стали делать уколы, щипать тело ножницами, по телу пошли синяки и темные пятна. Да еще, если придет какой санитаришка, да не поклонился ему, то до тех пор будут избивать, пока поклонишься да скажешь хорошо или спасибо, да у них на этом стоит. Когда я ехал на грузовике в Хайлар, то унтер-офицер своих водителей и ехавших раненых бил всю дорогу. Раненый спросится в уборную (тяжело ранен, дорога дальняя – 230 клм.), то лучше не просись: сперва наорет, а потом прикажет снять оправиться. Солдаты обмундирование носят старое, рваное, кормят одним рисом. Нам давали мяса один клгм. на 90 чел., хлеба грамм 800[293] серого, капуста да вода, а их солдаты кидаются до этого несчастного супа, как волк до махана.

Товарищи, разве у нас пойдет красноармеец отбирать каплю супа или хлеба? У пленного? Никогда.

Рабочий класс у них работает с темного до темного – рикши китайцы возят толстопузого японца.

ШАТОВ НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ

в/ч 7219

№ 65

Шахов Михаил Фролович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.21. Машинопись.

Копия

16.10.39 г.

12 июля во время наступления меня ранило в обе ноги. Потом нашей части пришлось отойти. Я остался, но решил все-таки итти, хотя итти было очень трудно. Я только что стал переходить через бугор, как оказалось, что навстречу метрах в 30 самураи и взяли меня в плен. Сразу связали мне руки назад и потащили в укрытие. Пока тащили с километр расстояние, все время били когда притащили, связали мне и ноги, мало того что ноги мои были обе ранены, сзади под руки подоткнули мою флягу и положили на спину. Поставили часовых. Ночью пошел дождь, я все время лежал на спине, сомлел до основания лежа на руках с подтянутой флягой и если я пытался заворочаться, то меня за это били. Утром стало развидняться, меня взяли за эту связку, которой были связаны ноги и в таком положении как я лежал, потащили под гору метров 50, там меня развязали, поставили на ноги и приказали итти за ними, но мне итти было очень трудно, то за это они меня били всю дорогу моей флягой, которой были связаны руки, они все время били по лопаткам. Когда привели в свои барханы в это время разорвался снаряд наших батарей и убил 2 самураев. За это меня они обратно стали бить, довели меня до без сознания. После этого я был там почти двое суток, меня били только за то, если я просил воды, а если я не просил, то они до меня не касались и лежал как собака. Потом пришла автомашина, завязали глаза и повезли дальше, привезли в штаб и там начались новые переживания. Подходили смотреть как на зверя, снимали каску с моей головы и били, и это была просто забава. Продолжалось до тех пор пока, уже на четвертый день, я выбрал время и чтобы никто не видел, я каску забросил; этим кончилось дело и я оставался не битым до Харбина. А там на допросе меня заставляли говорить на Ворошилова «брешешь» и я не сказал, за это я получил по зубам от русского белого бандита.

Шахов Михаил Фролович в/ч 8969

№ 66

Шиян Мефодий Данилович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.23. Машинопись.

Копия

16 октября 1939 года.

Попал в окружение 2 июня,[294] ночью отбился от своих и на 4-е июня[295] оказался в тылу у японцев. Нас было 5 человек, нас окружили японцы, нам не пришлось выйти из тыла. Японцы когда нас взяли в плен, сразу связали всех в кучу очень крепко и повезли к Штабу. У Штаба сильно били и не давали воды, вместо воды сыпали в рот песок и потом прикладом дернет и говорит – хорошо? Когда нас повезли на Хайлар, то всех связали, за шеи и ноги спутали очень крепко. В дороге привезли нас в Хайлар и посадили в собачие ящики по 2 человека и не давали разговаривать и здорово били за то, что разговаривали. Я сидел в одном ящике с Еремеевым. В час ночи нас взяли, завязали глаза и вывели на двор, меня взял один за шею и гнет вниз, я нагнулся, тогда он пнул и я очутился в легковой машине, они привезли нас в одно место и стали спрашивать – что там видал дорогою, я ответил, что не видал ничего. Посидев еще они тогда наливают мне из чайнику чашку водки, вместо чая, закрашенную и давай мне говорить – пей чай, я сказал что не хочу, ибо я знал, что это водка, он взял палку и замахивается на меня, говорит – пей, я взял, дотронулся и поставил, они стали надо мной смеяться.

Шиян Мефодий Данилович в/ч 5787[296]

№ 66

Шляпников Иван Иванович

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л. З. Машинопись.

Как взяли меня в плен, то закрутили руки назад и стали избивать прикладом по голове и по чем попало. Когда везли в тыл, то кто пнет, кто щипнет, а кто кулаком. Попросишь пить, а они плюются. Так и лежишь. В тылу японские солдаты принесли мне котелок воды, только я стал пить, как увидел офицер, подбежал, вытащил шашку и замахнулся на меня, после этого стал избивать своих солдат.

ШЛЯПНИКОВ И.И. 603 сп

№ 67

Юхман Николай Николаевич

РГВА ф.32113 оп.1 д.662 л.7. Машинопись.

8 августа японцы ночью окружили, выхватили винтовку, наставили штыки, связали и спрашивают какой части, я сказал не знаю, они повели на другую сопку и бросили в яму, потом подходил толстый офицер и говорит здравствуй, я ничего не сказал, то он развернулся и ударил меня: почему не здороваешься. Потом он ударил сапогом за то, что я не сказал какой я части. Привели в палатку, то всю ночь подходили ко мне и били по чему попало.

И так было и в Хайларе, и в Харбине.

ЮХМАН НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ