«Шведский стол» в секционной

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Шведский стол» в секционной

По свидетельству бывших служащих отряда, от японцев-профессоров Харбинского медицинского института и университета города Синьцзин (ныне Чанчунь), бывшего тогда столицей Маньчжурии, в отряд поступали «научные запросы» о результатах вскрытий живых людей.

В очень редких случаях, когда это было крайне необходимо для научной работы, профессора институтов сами приезжали в отряд. Как только они, подъехав к территории отряда, выходили из машины, им завязывали глаза. Снимали повязку лишь после того, как они оказывались в здании.

Служащие отряда помнят такой эпизод. Однажды оказавшийся в Харбине член японской императорской фамилии неожиданно приехал в отряд. Начальник отряда Исии, ссылаясь на инструкцию, согласно которой никто не мог пройти на территорию отряда без разрешения командующего Квантунской армией, самым непочтительным образом заставил высочайшую особу ждать у ворот и, только вдоволь насладившись своей властью, пропустил наконец гостя на территорию.

Вскрытие живых людей Исии считал «экспериментом», имеющим для исследователей большую притягательную силу, и использовал это как приманку с целью привлечения на службу в отряд японских ученых-медиков. Среди профессоров Харбинского медицинского института было немало таких, которые одновременно служили и в «отряде 731».

Встретившийся мне в Японии, в районе Кансай (включает города Осаку и Киото с прилегающими префектурами в западной части острова Хонсю), бывший служащий отряда на своем характерном кансайском наречии рассказывал: «Вот, к примеру, возьмите господина… который после войны, будучи профессором известного в Японии медицинского института, прославился в японском ученом мире своими многочисленными сложными операциями и получил от правительства орден. Где он так набил руку? Тут ведь ошибки недопустимы. Но уж он-то их не допустит. У него опыт, а все промахи он уже десятки раз совершил в прошлом. И где вы думаете он приобрел такой опыт? В „отряде 731“».

«Бревен» считали человеческими организмами, но не людьми. Каждое «бревно» вместо имени имело порядковый номер и учетную карточку. Когда оно становилось непригодным для дальнейшего использования, его номером обозначали новое «бревно», поступившее на «склад».

В отряде вскрытию заживо подвергались не только «антияпонские элементы». Бывший служащий отряда наблюдал такой случай.

Однажды в 1943 году в секционную привели китайского мальчика. По словам сотрудников, он не был из числа «бревен», его просто где-то похитили и привезли в отряд, но точно ничего известно не было.

Мальчик сидел на корточках в углу секционной, как загнанный зверек, а вокруг операционного стола стояли в белых халатах более десяти сотрудников отряда, подняв кверху готовые к операции руки. Один из них коротко приказал мальчику лечь на операционный стол.

Мальчик разделся, как ему было приказано, и лег на стол спиной.

Тотчас же на лицо ему наложили маску с хлороформом. С этого момента он не ведал, что творят с его телом.

Когда наркоз окончательно подействовал, все тело мальчика протерли спиртом. Один из опытных сотрудников группы Та-набэ, стоявших вокруг стола, взял скальпель и приблизился к мальчику. Он вонзил скальпель в грудную клетку и сделал разрез в форме латинской буквы Y. Обнажилась белая жировая прослойка. В том месте, куда немедленно были наложены зажимы Кохера, вскипали пузырьки крови. Вскрытие заживо началось.

Бывший служащий отряда вспоминает: «Это был еще совсем ребенок, и ни в каком антияпонском движении он участвовать не мог. Я только потом понял, что его вскрыли потому, что хотели получить внутренние органы здорового мальчика».

Из тела мальчика сотрудники ловкими натренированными руками один за другим вынимали внутренние органы: желудок, печень, почки, поджелудочную железу, кишечник. Их разбирали и бросали в стоявшие здесь же ведра, а из ведер тотчас же перекладывали в наполненные формалином стеклянные сосуды, которые закрывались крышками.

Блестел скальпель, лопались пузырьки крови. Один из вольнонаемных, искусно владеющий инструментом, быстро опустошил нижнюю половину тела мальчика. Вынутые органы в формалиновом растворе еще продолжали сокращаться.

«Смотрите! Да они еще живые!» — сказал кто-то.

После того как были вынуты внутренние органы, нетронутой осталась только голова мальчика. Маленькая, коротко остриженная голова. Один из сотрудников группы Минато закрепил ее на операционном столе. Затем скальпелем сделал разрез от уха к носу. Когда кожа с головы была снята, в ход пошла пила. В черепе было сделано треугольное отверстие, обнажился мозг. Сотрудник отряда взял его рукой и быстрым движением опустил в сосуд с формалином. На операционном столе осталось нечто, напоминавшее тело мальчика, — опустошенный корпус и конечности.

Вскрытие закончилось.

«Унесите!»

Стоявшие наготове служащие один за другим унесли сосуды с формалином, в которых находились органы. Ни малейшего сожаления по поводу насильственной смерти мальчика!

Это была даже не казнь. Просто доставка мяса к столу дьявольской кухни.

В стеклянных сосудах, которые несли по коридору, обхватив обеими руками, сотрудники отряда, еще сокращались, образуя пузырьки воздуха, внутренние органы мальчика. Эти довольно тяжелые сосуды служащие отряда несли осторожно, напрягаясь всем телом.

Имя китайского мальчика, стоявшего на пороге своей юности, так же как и имена многочисленных «бревен», осталось неизвестным. И он никогда не узнает, почему его лишили жизни. Только короткий насильственный сон — и все для него было кончено.