Глава 10. Ведьма

Глава 10. Ведьма

День прошел, как в бреду. Ральф помнил, что они куда-то брели, без остановок, не следя за направлением. Жутко болела голова, перед глазами плавали красные пятна. Во рту был мерзкий полынный привкус — и сколько не сплевывай, все равно горчило.

— Мы не найдем тракт, — устало проговорила Велена — для Ральфа ее голос звучал, будто из-под земли. — Никогда не найдем.

— Ерунда… просто нужно отдохнуть… — Кронт прислонился спиной к дереву.

Они стояли на невысоком холме и смотрели, как лес внизу затягивается тьмой. Тени расползались, становились все больше и чернее. Казалось, что они поднимаются от земли, будто пар. Притихшие сосны застыли в холодном воздухе.

Маленькая фигурка переходила от дерева к дереву, а мрак плескался у ее колен. Поначалу Ральф подумал, что это очередной обман зрения. Он сморгнул, раз, другой, но странное существо не исчезло.

— Эй? — из пересохшего горла вырвался хрип, мало напоминавший человеческую речь.

Ральф откашлялся и переспросил:

— Эй, вы кто?

Кронт молча достал меч.

— Я? — у существа оказался неожиданно глубокий и сильный голос. — Я Гердис.

— Ральф Коэн. Лишер Кронт. Велена из Форпоста.

— Я не спрашивала ваших имен. Мне нет дела до вас.

— И ты даже не пригласишь нас в свой дом? — ухмыльнулся Кронт.

Гердис внимательно посмотрела на них.

— Ну ладно. Не отставайте только.

Изгнанники переглянулись. Гердис уходила, не заботясь, следуют ли они за ней.

Дом Гердис оказался крохотной лачугой у ручья. Бревенчатые стены покрыл толстый ковер зеленого мха, на крыше одиноко дрожала чахлая осинка.

Внутри было тепло и душно. Ральф едва удержался от того, чтобы не заткнуть нос — невыносимо воняло гнилью, грязной шерстью и дымом. Гердис зажгла свечку на столе, подбросила дров в печь. Вспыхнувшее пламя осветило убогую обстановку: земляной пол, столик, чурбаны вместо стульев. Две козы лежали на кровати, еще одна меланхолично обьедала ржавчину с большой железной бочки в углу.

— Пшш! — зашипела хозяйка, и козы поспешно убрались с постели.

Она сбросила плащ и повернулась к изгнанникам. Черная блестящая маска скрывала лицо — виден был только острый подбородок и тонкие, бледные губы.

— Проходите, дорогие гости, — сказала она с плохо скрытой злостью.

— Спасибо, Гердис, — Ральф устало опустился на чурбанчик у огня.

Она налила им какой-то подозрительной похлебки. Ральф задумчиво смотрел на темную густую жидкость с кусочками овощей, мяса, грибов и никак не мог решиться отведать. Подняв глаза, он увидел, что Велена тоже не ест, а Кронт внимательно смотрит на хозяйку, ожидая, пока та попробует первой.

— Что, боитесь? — хрипло засмеялась Гердис. — Думаете, отравлю вас? Хи-хи-хи! С ведьмы станется…

— Осторожность никогда не помешает, — сказал Кронт.

— О да, о да… Только вы уже отравлены, бедняжечки. Такие бледно-зеленые рожи только у потравившихся и бывают… У проклятого дерева сидели, небось…

— Что за дерево? Что ты о нем знаешь? — оживился Ральф.

Гердис пожала плечами:

— А что тут знать? В долине у смерти много обличий… И с ней надо ладить, чтобы не загнуться вот так…

— Ладить? С долиной?

— Нет. Со смертью… Жрите давайте, Гердис плохого даже таким, как вы, не даст.

Она зачерпнула деревянной ложкой своего варева.

— Ты правда ведьма? — спросила Велена, пробуя похлебку.

— О да! Да, девочка…

— Знавал я одну ведьму… — встрял Кронт. — Она снимала комнату в том же вшивом отеле, что и я. Милая такая старушка, бывалыча, разукрасится, снадобья крепкого дернет и пойдет под окнами буянить… Раз сосватала мне свою дочку — я усталый был, жрать хотелось, а она как пристала… пришлось пообещать, что женюсь. К счастью, та девица жила в другом городе… А ведьма, даром что пила, как лошадь, половину соседей пережила. И мужа своего… Он помер в самый разгар пьянки — сидел себе синенький и холодный в уголке… она заметила когда уж похмелилась…

Гердис засмеялась:

— Вино — вещь приятная, особенно для одинокой ведьмы…

— Так, может, у тебя завалялась где бутылочка?

Гердис отстегнула с пояса кожаную флягу и протянула Кронту. Он глотнул, передернулся:

— Крепкое зелье ты варишь, ведьма.

Она довольно улыбнулась:

— А то!

Ральф хмуро смотрел, как Кронт снова прикладывается к фляге. "Еще не хватало, чтобы он напился"…

— Не желаешь, высокородный?… А ты, Велена?…

— Нет, — отрезал Ральф.

Велена покачала головой. Тогда Кронт отпил еще глоток и передал флягу ведьме.

Похлебка оказалась на удивление вкусной. Ральф поел, согрелся — неприятная муть в голове ушла, он чувствовал себя будто выздоровевшим после долгой болезни. Даже смех Гердис и грубые шутки Кронта не раздражали.

— Я пойду спать, если вы не против, — обьявил Ральф. — Пожалуй, тут места маловато, на улице лягу…

— Ха-ха-ха… Не, не ходи, глупый человек, — сказала Гердис. — Послушай умного, не ходи…

— Почему?

— Ты не захочешь этого знать…

Гердис приникла к фляге, а Ральф нерешительно стоял на пороге. Он бы предпочел дождь и холод спертому воздуху лачуги, но мало ли какие твари бродят у ведьминского дома.

К полуночи Кронт и Гердис вели задушевный разговор, а на полу валялось несколько опороженнных бутылок. Велена лежала на кровати ведьмы. Ральф скорчился на одеяле в уголке — пьяный говор не позволял погрузиться в сон, и он пребывал в приятной полудреме, когда реальность мешается с сонными фантазиями.

Резкий стук в дверь заставил Ральфа вскочить.

— Кто это?

Он тер кулаком глаза, одновременно нащупывая оружие.

— Я ж говорила, — пробомотала ведьма, пытаясь встать.

Ральф подошел к двери.

— Не открывай, дурень. Пшел вон, Нит! Слышишь? Пшел вон! Гости у меня!

Дверь яростно толкнули ногой.

Гердис ухватилась за плечи Кронта и чуть не увлекла его на пол. Кое-как поднявшись, она погрозила двери маленьким кулаком.

— Прекрати, урод! Топай откуда пришел!

Дверь сотряс мощный удар — вся лачуга, казалось, дрогнула, даже горшки на полках задребезжали.

— Если ты его не впустишь, он все тут разнесет, — равнодушно сказал Кронт.

— И так, и так разнесет… А ты чего расселся-то? Вставай и бери топор, быстро!

Кронт пьяно расхохотался, но встал, шатаясь, подошел к столику и взял топор — старый, местами заржавевший, с топорищем, отполированным множеством потных ладоней.

— Открывай! — приказала ведьма.

Ральф резко распахнул дверь левой рукой и отскочил в сторону, выхватывая меч из ножен.

На пороге стоял бородатый мужчина в грязном плаще и фетровой шляпе с обвисшими полями. В руках он держал нож.

— Что, шлюха, веселишься?

— А твое какое дело, а, Нит? Чего приперся?

— Ты знаешь, сука.

Он перехватил нож поудобнее и шагнул к Гердис.

— Убери ножик свой, — прошипела ведьма. — На твой ножик у нас мечи найдутся.

Нит остановился, обвел взглядом изгнанников.

— Что же, вы за нее? — как-то жалобно и беспомощно спросил он. — За эту дрянь? Она ведь ведьма…

— О да! — торжествующе рассмеялась Гердис. — Они знают. Пшел вон отсюда, Нит. Убирайся!

— Ах ты, сучка! Послушайте, она ж меня убила, дрянь. Убила! Она ведь ставила эти проклятые ловушки… И смотрела, как я подыхаю, шлюха! Как меня заживо черви сжирают! И не смей говорить, что все случайно вышло, и ты не могла вытащить меня!

— Я же не проверяю их каждый день! Как я могла знать, что ты, идиот, туда провалился?

— Знала, знала! Все ты знала, сука. Я чувствовал, что ты смотришь на меня! Я звал тебя!

— Бред.

— Будь ты проклята, Гердис! Ты хотела меня убить!

— Нет, — сказала ведьма с ледяным презрением в голосе. — Нет. Я не хотела тебя убивать — хоть и на малое ты годишься, но другого-то у меня не было. Но когда ты там рыдал, будто проклятый младенец, исходя соплями и слезами, мне захотелось посмотреть, как ты посмотришь ЕЙ в глаза. Как ты примешь ЕЕ. О, это было… отвратительно. Ты ничтожество, Нит.

— Сука! Шлюха ненормальная… Ты свихнулась совсем!

Нит сорвал шляпу, бросил на пол. Черные волосы упали на потный лоб, покрасневшие глаза яростно блестели.

— Она ведьма. Она меня предала, — произнес он чуть не плача.

— Так убей же ее, — сказал Кронт. — Вперед.

— Да, Нит! Давай! — захихикала Гердис. — Давай, трус!

Нит нерешительно огляделся.

— Будет лучше, если вы просто уйдете, — сказал Ральф.

— Нет, не уходи! Убей эту сучку! — Кронт нетвердой походкой подошел поближе к Ниту. — Она должна заплатить, за то, что сделала с тобой. Ты ведь хочешь, чтоб ей было так же больно, как тебе? Или ты боишься?

— Я не боюсь! Я иду, дрянь! Я иду!

Нит вскинул нож и бросился к Гердис.

— Сдохни! Сдохни, сука! — орал он.

Ведьма неловко отшатнулась, всплеснула руками, пытаясь удержать равновесие, но выпитый самогон делал свое — она упала, зацепив горшок, который с грохотом покатился по полу.

— Пошел вон! — взвизгнула Гердис.

— Уже получается, Нит, — насмешливо сказал Кронт. — Только спокойнее, не дергайся. Смотри ей в глаза.

— Что ты несешь? — завопила ведьма. — Руби его, недоносок! Или я тебя прокляну!

Гердис поползла по полу, не в силах встать на ноги. Нит на мгновение остановился. Он тяжело дышал, со лба градом катился пот.

— Ну же, Нит! Чего ты ждешь?! Убей ее!

— Будь ты проклят, Кронт! — кричала Гердис, отчаянно пытаясь скрыться от нависшего над ней мужчины. — Будь ты проклят! Пусть тебя живьем под землю засунут! Пусть черви сгложут твои глаза!

Нит ударил ножом — промахнулся, и лезвие воткнулось в земляной пол, рядом с Гердис.

Кронт поднял топор.

Ведьма, изрыгая ругательства, пнула Нита, сама откатилась под ноги Кронту. Нит выдернул нож, обернулся.

— Ты не умеешь бить, Нит, — спокойно сказал Кронт. — Посмотри, как надо.

Он едва стоял на ногах, руки его чуть дрожали. Пошатываясь, Кронт шагнул еще ближе и опустил топор на голову Нита, прямо между изумленных глаз. Брызнула кровь, разлетелись осколки черепа и серое вещество мозга.

Велена зажала рот рукой, чтобы не закричать.

— Ты псих, — сказал Ральф. — Ты проклятый псих.

Гердис хохотала, вытирая с маски кровь рукавом.

— Нит не умеет бить, — повторила она. — Это точно… Но как же ты меня напугал, гаденыш…

Ведьма отпихнула труп Нита, прижалась к Кронту:

— Мне понравилось, как ты это сделал… — прошептала она.

— К в-вашим услугам, — пьяно улыбнулся Кронт. — К тебе больше никто не заявится? Тогда продолжим…

Он бухнулся на чурбан и потянулся за бутылкой.

Из разрубленной головы Нита толчками хлестала кровь, заливала месиво костей и плоти, некогда бывшее его лицом и растекалась по твердо утоптанной земле.

Кронт беспечно напивался дальше, Гердис, утеревшись от крови, присоединилась к нему.

— Эй, а труп так и лежать тут будет? — Ральф брезгливо осматривал свою одежду, тоже забрызганную кровью и мозгами Нита.

Кронт зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть:

— Можешь его убрать, высокородный. Я устал. Допью и спать буду.

Велена выскользнула из душной лачуги, Ральф пошел следом. Холодный ночной воздух показался удивительно приятным. Дождя не было, легкий ветерок холодил лицо.

Ральф некоторое время просто стоял и дышал, потом сел под дерево рядом с Веленой, завернувшейся в плащ.

— Думаешь, никто сюда не придет уже? — спросил он.

— Мне все равно. Я не хочу спать в одной комнате с мертвецом.

Ральф промолчал, закутался поплотнее и закрыл глаза. "Может, стоит сходить за одеялами?" — подумал он, но возвращаться не хотелось.

Кронт проснулся от жажды. Голова не болела, но в горло будто песка насыпали. Лежать было жестко — видимо, он заснул прямо на полу. Не открывая глаз, Кронт пошарил возле себя, но нашел только пустую флягу. Выругавшись, отбросил ее в сторону и сел. Рядом валялось еще несколько опорожненных бутылок, а у стены лежал Нит, чья кровь уже впиталась в земляной пол.

— О, дерьмо… — пробормотал Кронт.

События прошедшей ночи вспоминались очень смутно, но про Нита он не забыл. Сейчас, когда в окошко проникал холодный утренний свет, стало видно, что вся лачуга заляпана кровью бедняги — даже потолочные балки.

Гердис возилась у очага. Заметив, что гость проснулся, она протянула ему кружку с водой.

— Пей, — хмуро сказала ведьма. — Проклятый Нит, теперь вовек его мозги от стен не отскребешь, засохло все. И кровища всюду.

— Он ведь был мертв до того… он сам сказал…

— Да, да… Он что живой, что мертвый — болван, каких мало… Ладно, пей и поможешь мне с телом.

Гердис завернула разрубленную голову Нита в тряпье, заставила Кронта взять его за руки, сама взяла за ноги. Вдвоем они вытащили труп в лес. Ральф и Велена смотрели на них издалека.

— Бросим его под березами, у ручья.

Они отнесли труп, швырнули его на землю. Кронт поддел сапогом опавшие листья, кинул их на Нита.

— Оставь его, и так хорошо, — холодно сказала Гердис.

— Ладно… мне нужно идти.

— Иди, — она повернула к дому.

Кронт махнул рукой своим попутчикам, втроем они вернулись в лачугу за вещами. Ральф и Велена молча собрались, стараясь не замечать темные пятна засохшей крови на стенах и потолке. Гердис наблюдала за ними с порога, потом сказала:

— Ну, в добрый путь. Если вам нужен Фенгаров тракт — топайте вниз по ручью, скоро на него наткнетесь. А там и до кабака недалеко…

— До чего? — удивился Кронт. — Здесь есть кабак?

— Увидишь… Выметайтесь уже, мне тут еще мыть все!

Изгнанники шли молча. Кронт был неразговорчив с похмелья, а Ральф и Велена слишком устали после почти бессонной ночи. Холодный ветер качал обезлиственные ветви, бросал в лицо пригоршни мелких дождевых капель.