Глава VI Баку, май, 1945 год
Глава VI
Баку, май, 1945 год
Осинский проснулся от криков. Подбежав к окну, увидел огромную толпу. Люди танцевали, пели, размахивали руками, обнимались.
— Все на улицу! Все на улицу! Наши взяли Берлин!
Осинский выскочил на улицу. Из винных погребов выкатывали большие бочки, угощали всех подряд.
— Пейте! Фашистское логово взято! За конец войны! За мир! За скорую победу!
— Зайдем ко мне, — предложил Владимир. — Посидим немного. Все равно не заснуть в такой день...
Он подошел к карте, вонзил флажок на булавке в Берлин. А потом, подумав, снял карту со стены.
— На вот, глянь, — сказал он, — возьми карту в руки, погладь ее, как я, посмотри на просвет... Чувствуешь? Она вся исколота, эта карта, вся шершавая...
— Верно... Будто раненая... Будто живое тело...
— Вот именно... Будто живое тело... Никогда нельзя забывать об этих следах, об этих шрамах... И после победы нельзя забывать...
Об окончании войны Осинский услышал восьмого мая поздней ночью. Он мгновенно оделся, выскочил на лестничную клетку и начал стучать кулаком во все соседские двери по очереди:
— Войне конец! Победа! Победа!..
Так он пробежал с верхнего этажа на нижний, очутился на улице. Одно за другим распахивались окна. Почти на всех домах уже развевались алые флаги. Пять девушек шли в обнимку, плача от счастья. Старуха-азербайджанка с трясущейся седой головой прижимала к груди смущенного юного нахимовца. С песнями прошла воинская часть. Ее встретили дружными криками «ура». Осинский двинулся к цирку, заметил за своей спиной стайку мальчишек. Они о чем-то шушукались.
— Дяденька! — окликнул его наконец самый бойкий из них. — Вы фронтовик?
— Фронтовик.
— Граждане! — во все горло завопили мальчишки. — Держите его! Держите! Он фронтовик! Качайте его!
И тут же крепкие руки схватили Осинского, подбросили вверх, еще, еще и еще.
Двор цирка был уже переполнен артистами. Неожиданно на багажный ящик вскочил Валентин Филатов.
— Товарищи! Идея! Предлагаю: срочно написать транспаранты, лозунги, нарядить слонов, лошадей, медведей и праздничным карнавалом выйти в город.
Все зааплодировали, закричали: «Ура!»
— Осинский! — сказал Филатов, слезая с ящика. — За транспаранты, за лозунги возьмешься?
— Конечно. Подручных подберу.
— Да, а оркестр весь в сборе?
— Только барабанщика нет.
— Придет еще, я думаю... Ну, если все ясно, по местам — гримироваться, одеваться, готовить животных!
Лозунги и транспаранты были готовы и вынесены из цирка во двор. Осинский увидел слонов в роскошных попонах, расшитых шелком, украшенных разноцветными красивыми камнями. Оркестр в маскарадных костюмах ждал у самых ворот. Жокеи и наездницы разъезжали по двору на лошадях, в хвосты и гривы которых были вплетены разноцветные шелковые ленты, а на крупах щетками вычесаны шахматы. В центре каждой клетки блестело по яркому камешку.
— В чем задержка? — спросил Осинский у Филатова.
— Да вот барабанщика до сих пор нет, заболел, наверное... Не можем двинуться...
— Нацепите-ка мне какой-нибудь нос и дайте поярче пиджак, — попросил Осинский.
Быстро нарядившись, он надел через плечо большой барабан, взял в руку колотушку, ударил ею по барабану.
— Вперед!
Праздничный цирковой карнавал двинулся к саду Двадцати шести бакинских комиссаров. Прыгуны, жонглеры, гимнасты на ходу исполняли свои трюки. Вскоре артисты разошлись по всему городу, выступали на улицах, в переулках, в скверах, во двориках. Люди хлопали, смеялись, целовали артистов, угощали вином.
Перед оркестром прямо на булыжной мостовой танцевал слон, размахивая флагом.
— Трам! Там! Там! — без устали колотил в барабан Осинский, а рядом иллюзионист в чалме и халате доставал из складок неиссякаемого халата голубей и одного за другим запускал высоко в небо...