II

II

В семейном альбоме Босых есть четыре фотографии, которыми Павел Иванович очень дорожит. Первый снимок сделан в Сколе, маленьком городке на западной границе, накануне войны; второй — во фронтовом Воронеже через год; третий — в Праге в сорок пятом и, наконец, четвертый — в Порт-Артуре вскоре после капитуляции Японии.

Эти пожелтевшие от времени фотоснимки, словно вехи, обозначали боевой путь офицера-фронтовика Павла Босого. Впрочем, только ли снимки? Еще более убедительно говорят о пройденном ранения. Павел Иванович показывает следы зарубцевавшихся ран и шутя говорит:

— Эту зарубку получил под Киевом, эту — в Краснодаре…

Немало дорог исколесил Босый за четыре фронтовых года. Войну он встретил в Сколе, где за неделю до нападения фашистов вступил в командование погранотрядом. Еще не успел познакомиться с частью, как началась война. Знакомство состоялось в бою.

На войне люди проверяются быстро, сразу видно, чего стоит человек. Новый командир был доволен: люди вели себя отлично. Подлое нападение врага не посеяло среди них паники. Они без страха и колебания вступили в бой и бились ожесточенно, упорно, не щадя себя. Лишь три заставы правого фланга, где наступали крупные механизированные силы фашистов, были смяты в первые часы войны. Остальные жили, боролись, держали границу целую неделю.

28 июня отряд оставил границу. Шли через Станислав, Галич, Проскуров на Киев. Отступали с боями. Использовали каждую возможность, чтобы изматывать силы врага. Схваток было много, малых и больших, скоротечных и длительных, бились за переправы, мосты, за города и деревни и просто за безымянные высотки.

— Думаешь сейчас, четверть века спустя, о том, что перенес, и не верится. Спрашиваешь: «Неужели это был ты, неужели все это перенесено тобой?» — признается Павел Иванович.

…Потрескивает под ногами первый октябрьский ледок, шуршат опавшие листья. Вытянувшись цепочкой, медленно и устало бредет по лесу отряд, вернее, то, что осталось от него. У Лубен отряд был разбит. Люди до конца выполнили свой долг. Они сражались, как герои. Но силы были слишком неравными. Фашисты бросили против отряда механизированную дивизию, танки, самолеты. Чудом казалось, что отряд вопреки всему жил в этом аду, сражался и преграждал дорогу фашистам. Многих, очень многих бойцов не досчитались после этого жестокого боя. Уцелело лишь несколько десятков человек.

И вот теперь они, измученные, израненные, идут на восток, к линии фронта, которая уже под Харьковом. Кругом враги, и потому идут они лесом, сторонятся дорог и деревень.

Впереди майор Босый. Его не узнать. От крепкого здоровяка осталась одна тень. Он почернел, глаза ввалились. Не лучше выглядят и остальные. Много больных.

Потеряв счет времени, они идут день, два, пять. Только на седьмые сутки поели. Нашли несколько картофелин и съели их сырыми — картофелина на двоих. На девятый день перешли линию фронта.

К концу похода Босый совсем обессилел. Сказалась недавняя контузия, тогда у него парализовало ноги. И теперь они плохо слушаются. И в который раз Павел Иванович всем сердцем ощутил силу войскового братства. Пограничники Зверев, Булатов и Лютин, взяв под руки, по очереди ведут своего командира, хотя сами еле передвигают ноги.

Нет в мире ничего крепче войскового братства, освященного кровью! С тех пор прошло более двадцати лет, но время не ослабило дружбу четырех «фронтовых братьев». Они часто встречаются, вспоминают бои и походы, друзей и товарищей.

«Фронтовые братья» считают своим долгом увековечить память павших друзей. Они пишут в местные партийные и советские органы, в газеты, рассказывают о героях, сложивших свои головы за свободу Родины. По их предложению в честь пограничников, погибших под Лубнами, сооружен обелиск. Он поставлен в школьном саду. Шумят вокруг посаженные школьниками каштаны и тополя, а у подножия всегда горят живые цветы — знак любви лубновцев к воинам, погибшим за свободу родной земли.

Поставлен обелиск и в городе Попельне. Он воздвигнут в честь капитана-пограничника, Героя Советского Союза Ивана Михайловича Середы. Тяжело раненный в бою, Середа попал к немцам в плен. Фашисты пытались выведать у него сведения о расположении, силах, вооружении обороняющегося пограничного отряда. Середа с презрением отклонил предложение врагов. За это гитлеровцы устроили ему страшную казнь: облили бензином и заживо сожгли. Происходило это днем, недалеко от позиции пограничников, и Босый был свидетелем героической смерти своего боевого друга.

Военная судьба майора, затем полковника Босого была неотделима от судьбы нашей армии. Вместе с Советской Армией он отступал на восток, вместе с ней шел и обратно на запад. Обратная дорога была тоже нелегкой, но идти, особенно когда миновали границу и под ногами лежала чужая земля, было радостно. Босый участвует в освобождении Крыма, Львова, проходит Польшу, сражается в Германии. Его можно было видеть в рядах воинов, принесших долгожданную свободу Златой Праге. На войне ему очень пригодился богатый опыт пограничника — с 1942 года он возглавляет штаб войск по охране тыла армии, затем фронта, организует борьбу с гитлеровскими шпионами, диверсионными группами, парашютистами, налаживает охрану фронтовых коммуникаций.

За военные годы Павел Иванович не раз один на один встречался со смертью. Во время одной из контратак под Киевом пулеметной очередью, как бритвой, отрезало полу его плащ-палатки. В Краснодаре попал под сильную бомбежку. В дом, где он находился, угодила бомба. Стены рухнули, и Босому, как акробату, пришлось спускаться с четвертого этажа.

А однажды начальство всерьез «похоронило» его.

— Был такой случай, — смеется Павел Иванович. — Помню, в деревню Григорьевку, где стоял штаб отряда, прискакал майор. Явился прямо ко мне. Вынимает документы. Читаю и глазам не верю: «Майор Иванов с сего числа назначается начальником погранотряда». Спрашиваю: «А что, Босого сняли?», «Босого убили». Вот те на!.. Пришлось признаться, чтобы разубедить вновь прибывшего офицера.

Майским лучезарным утром сорок пятого не закончилась для Павла Ивановича военная страда.

После Праги путь лежит на Дальний Восток, в Приморье. Здесь, как и на западе, Босый налаживает охрану фронтовых тылов, борьбу с диверсионно-шпионскими группами врага.

— Получилось, как в партизанской песне: «И на Тихом океане свой закончили поход», — шутит Павел Иванович.

Но вот и на востоке смолкла канонада. Победоносно закончилась беспримерная по мужеству и напряжению война. Надо было бы отдохнуть, но уже ждали новые неотложные дела.