Геннадий Ананьев СНЕЖНЫЕ ЗАРЯДЫ

Геннадий Ананьев

СНЕЖНЫЕ ЗАРЯДЫ

I

Полковник Анисимов вышел на крыльцо.

Темные тучи выползали из-за моря и, подхваченные ветром, неслись на город. Лохматые края этих низко летящих туч, казалось, задевали сигнальную мачту аэродрома, на которой горела цепочка ядовито-красных огней.

Отсюда, с крыльца штаба, расположенного на склоне сопки, хорошо видны порт, рыбный завод, окруженный высоким темным забором. А дальше — залив. На волнах лениво покачиваются океанские транспорты, ожидая, когда освободится нужный причал. На противоположном берегу белеют домики метеослужбы, водомерных постов.

Любил полковник смотреть с крыльца штаба на суетливую жизнь порта, на журавлиные шеи портальных кранов, опускавших тюки, ящики, бочки в трюмы океанских пароходов, любил смотреть, как портовые буксиры, вспенивая зеленоватую воду залива, помогают отшвартоваться морскому великану, толкая его корму прикрепленной к носу автомобильной покрышкой. И среди этого всегда не стихаемого шума и не прекращающегося движения, среди десятков судов он каждый раз отыскивал тральщики, уходившие за сельдью, треской, морским окунем, и мысленно желал им попутного ветра. Знал Анисимов, что трудно приходится рыбакам в море, но, провожая взглядом рыбаков, он чаще думал не об их труде, а о результатах этого труда, об янтарном копченом окуне, к которому привык за долгие годы службы на севере и который жена всякий раз подавала к ужину.

Сегодня, как и каждый день, порт жил обычной жизнью: подходили грузовые и пассажирские теплоходы, тральщики с полными трюмами рыбы, прыгая на волнах, от причала: к причалу скользили буксиры. Но полковник сегодня не замечал портовой сутолоки, он смотрел на белые гребни волн. По заливу, казалось, кто-то разбросал комья белого снега, комья эти метались, сталкивались и, подхваченные крутой волной, неслись на берег.

Полковник стоял на крыльце, смотрел на волны, на побелевший залив и думал о том, что трудно сегодня придется сторожевым кораблям в море, да и не только сегодня: подул северяк, а он, как правило, не утихает по нескольку дней, особенно осенью. Северный ветер заметает лощины тяжелым мокрым снегом, выворачивает телефонные столбы, вырывает с корнем кусты березы и вереса. С моря в эти дни часто летит в эфир тревожное SOS… SOS… SOS… Люди боятся северного ветра, и когда синоптики передают штормовое предупреждение, не меняют курса только океанские транспорты и дозорные пограничные корабли.

На берегу в такие дни тоже замирает жизнь: аэродромы не выпускают и не принимают самолеты, дороги становятся безлюдными; мало кто решается углубиться в тундру. Только пограничники, как всегда, не прекращают нести службу.

Заставы, расположенные по берегу, первыми принимают удары морского ветра. Порой до самых крыш заметает снегом, опасными становятся пограничные тропы, и тогда особенно трудно приходится дозорным.

Полковник, поправив фуражку, сошел с крыльца, открыл дверцу машины, которая ожидала его, и уже намеревался сесть, как услышал: «Товарищ полковник!» Начальник клуба капитан Малов почти бежал по дороге к штабу. Полковник подождал Малова.

— Разрешите обратиться?

— Да.

— Завтра ваша беседа с?..

— С молодыми пограничниками.

— Что приготовить в клубе?

— Ничего. Буду проводить в ленинской комнате. Кстати, передайте командиру роты, чтобы он никого из молодых завтра не назначал в наряд.

— После беседы фильм?

— Да. Подберите по теме.

Малов направился к крыльцу штаба, и полковник, глядя на широкую спину начальника клуба, вспомнил, что два часа назад отправил кинопередвижку на левофланговые заставы. Прежде чем сесть в машину, он снова взглянул на лохматые тучи, низко нависшие над городом, и подумал, что если пурга застанет кинопередвижку в пути, то она может не пробиться к заставам. Но эту мысль сразу же вытеснила другая: «Синоптики не предупредили о шторме. Может, стихнет».