Павел Ельчанинов РАДИ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ По следам подвига Григория Мезенцева и Федора Карюкина

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Павел Ельчанинов

РАДИ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ

По следам подвига Григория Мезенцева и Федора Карюкина

В канун Дня пограничника воины границы пригласили Михаила Ивановича Самодаева, очевидца подвига Григория Мезенцева и Федора Карюкина, и с ним посетили места, где был совершен этот подвиг. Рассказ Михаила Ивановича и архивные документы помогли воссоздать картину мужества, отваги и самопожертвования пограничников во имя Родины.

Это произошло 11 марта 1930 года. Коммунисты Григорий Мезенцев и Федор Карюкин были уволены в запас. Сдав оружие на склад и уложив свои вещи в сани, они пошли попрощаться с боевыми друзьями. И вдруг на заставу ворвалась тревожная весть:

— На левом фланге участка появилась банда Толстоухова.

Не раздумывая, Мезенцев и Карюкин заняли свое место в строю.

Из канцелярии вышел начальник заставы Кленов. Он коротко разъяснил обстановку и добавил:

— Банда царского полковника Толстоухова очень жестока и коварна. В ней одни белые офицеры, которые вот уже пятнадцать лет не выпускают из рук оружия. Будьте осторожными, товарищи.

— Просим выдать нам оружие, — обратился к командиру Мезенцев.

— А вы почему не выехали? — строго спросил Кленов.

— В запас еще рано уходить, — ответил Мезенцев. — А повадки этой банды нам уже знакомы.

— Нужны вы мне, ребята, но оставлять не могу. Есть приказ о вашем увольнении.

— Мы останемся на сверхсрочную, — нашел выход Григорий.

— Ладно, — махнул рукой начальник заставы. — Беру ответственность на себя. Старшина, выдать оружие.

Через несколько минут поисковая группа мчалась к горам. Перед ней стояла задача не дать головорезам уйти безнаказанно. И вот уже двадцать километров позади. Подъехали к горам. Кони дальше не смогли идти: они оказались беспомощны в рыхлом глубоком снегу, с их вздымающихся боков падали белые хлопья.

Пограничники спешились. По пояс в снегу воины преодолевали перевалы и глубокие ущелья. Каждый метр на этом пятикилометровом пути давался с трудом, а надо было еще осматривать каждый камень, заросли кустарника и овраги. Силы покидали воинов, и начальник заставы решил дать отдых, для продолжения поиска выделить дозор из опытных воинов.

— Кто может идти в разведку? — спросил он пограничников.

Мезенцев и Карюкин сделали шаг вперед. К ним присоединился Кошкарев. Получив приказ, они пошли вдоль хребта, осматривая вокруг местность. Спешили. Надо было засветло напасть на след бандитов.

Сумерки быстро сгущались, окутывая горы. Оголенные от снега камни настораживали дозорных.

Неожиданно Мезенцев остановился.

— Запах каши! — втягивая носом воздух, негромко произнес Григорий.

— Ты что, проголодался, — недовольно бросил Карюкин.

Прошли еще несколько сот метров. Теперь ни у кого уже не было сомнений. В горах кто-то кашеварит. А вскоре пограничники увидели огонек костра.

— Теперь по-пластунски, — подал команду Кошкарев.

Неслышно подобрались пограничники к логову бандитов. Чуткое ухо воинов уже улавливало обрывки фраз. Бандиты ужинали.

— Поторапливайся! — услышали пограничники голос главаря.

— Сволочь! — в гневе проговорил Мезенцев, приготовив к броску гранату.

— Стой! — схватил его за руку Карюкин. — Приказано в бой не ввязываться.

— Уйдут же, гады! Смотри, лыжи готовят, — возразил Григорий, — и нам потом их не догнать.

— Это верно. Только вот силенок у нас маловато.

— Хватит. Граната поможет. А там наши подоспеют.

Пограничники подползли поближе, выбрали удобное место для стрельбы.

— Бросай! — дал команду Карюкин.

Граната, посланная Григорием, упала у ног бандитов. Те на миг оцепенели от такого «гостинца». Но граната образца 1914 года оказалась неисправной и не взорвалась.

Бандиты опомнились и открыли огонь. Завязалась перестрелка. Три отважных воина приняли неравный бой. Пользуясь темнотой, пограничники, перебегая от укрытия к укрытию, сковали действия врагов. Толстоуховцы не могли сначала понять, сколько человек перед ними. А когда сообразили, вышли из укрытий и пошли в атаку. Но дружные залпы пограничников заставили их залечь. Правда, ненадолго. По команде своего главаря они снова поднялись в атаку. Карюкин был убит. Мезенцев и Кошкарев, унося с собой тело товарища, отошли вниз к реке: оттуда можно вести прицельный огонь по силуэтам.

Бандиты посчитали, что путь для них открыт, бросились уходить. Однако Мезенцев и Кошкарев огнем прижали их к земле. К этому времени подоспел на помощь другой дозор в составе четырех человек под командованием рядового Карпичева. Он возглавил оба наряда.

К полуночи мороз покрепчал. Мокрые шинели пограничников замерзли, топорщились, сапоги стали походить на колодки. Но воины были поглощены одним — задержать банду до подхода основных сил заставы.

Бандиты не отказались от мысли прорваться к населенному пункту, ограбить магазины, захватить лошадей и уйти за границу.

— Как преградить им путь? Преследовать? Сил не хватит, — размышлял вслух Карпичев.

— Быстро переходите вброд речку, и вы успеете перерезать им путь. А отсюда я буду наступать бандитам на пятки, — подсказал решение Григорий.

— Один против десяти?

— Другого выхода нет. Торопитесь!

Группа Карпичева по грудь в ледяной воде быстро перешла неширокую речку. А тем временем Григорий своим огнем отвлекал на себя врага. Стоило подняться бандиту, как пуля летела ему вдогонку. Не зря Мезенцева считали самым метким стрелком на заставе.

И вот снова загремели выстрелы. Это Карпичев достиг уже цели. Враги в панике бросились в сторону Мезенцева. Но он успел отойти и занять высоту, на вершине которой не было снега. Теперь враги бежали по ущелью. Другого выхода у них не было. И только первый показался на открытой поляне, Григорий выстрелил. Враг остался лежать неподвижно.

— Это вам за Федю, сволочи! — крикнул Григорий. — Давай следующий.

Толстоуховцы залегли. Одни вели огонь снизу, другие пошли в обход высоты.

В пылу боя Григорий не сразу заметил, что с тыла к нему подбираются бандиты. А когда оглянулся, они были совсем рядом. Григорий перебросил винтовку, нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало. Кончились патроны. Это поняли и враги.

— Сдавайся! — с криками бросились они на пограничника.

— Пограничники не сдаются! — грозно поднялся Мезенцев и в рукопашной схватке сразил еще одного толстоуховца. Но тут же и сам упал с пробитой головой.

Беляки не ушли от расплаты. Подоспевшая группа пограничников во главе с начальником заставы разгромила банду.

А когда бой затих, воины отыскали тела Мезенцева и Карюкина.

— Салют героям! — подал команду начальник заставы Кленов.

Гром залпов эхом перекатывался по горам, заходя в самые далекие уголки, словно извещая о бессмертии подвига, который совершен ради жизни на земле.

Герои не умирают. Даже природа как бы увековечила их подвиг. На берегу бурлящей реки, где погиб Григорий Мезенцев, образовался утес. Он, величавый, покрытый красными цветами, стоит, напоминая о силе, твердости и красоте жизни пограничника.