Письмо

Письмо

3 сентября 1991 г.

Том, помните, я Вам говорила, что Антуан Витез хотел со мной поставить «Федру» Расина на французском языке? Тот проект не осуществился из-за смерти Витеза. Но французы меня не оставили. И вот сейчас я в Люксембурге, в местном французском театре, по поводу будущего спектакля «Вишневый сад» с местными актерами на французском. Мне предложили выбрать любого режиссера, я решила выбрать всетаки русского. И теперь он сидит в театре и отбирает актеров. Странно, что меня не подпускает к выбору, ведь это мой проект и мне придется с ними играть. Я взяла несколько переводов «Вишневого сада» на французском и сравниваю. Самый тяжелый, пожалуй, Эльзы Триоле.

Премьера назначена на 3 апреля 1992 года, а репетиции будут с 3 по 26 февраля здесь же, в Люксембурге.

В 20-х числах лечу в Белград. Туда же прилетит Любимов. Говорит, что хочет ставить «Ревизора».

А Вы слышали про наш путч? У нас в августе всегда что-нибудь случается. Кстати, Ахматова тоже всегда боялась августа. В августе умер ее отец, в августе расстреляли Гумилева – ее первого мужа, в августе умер Блок, арестовали Пунина, в августе повесилась Цветаева… Так вот, 19 августа мы, несколько человек, прилетели в Афины, и сразу нас повезли на прессконференцию. Говорят, в Москве танки. Горбачев арестован в Форосе. Что происходит? А мы ничего не можем сказать, потому что ничего не знаем, только теперь понимаем, почему наш самолет так быстро взлетел – раньше намеченного срока. Переводим разговор на театр, а греческих корреспондентов это не интересует. В конце конференции я сказала о нашем генетическом страхе и что мы, интеллигенция, всегда за либерализацию. Но, Том, я даже сейчас не понимаю, что же тогда произошло. И кто прав.

В театре у нас тоже какие-то перемены грядут. Любимова нет. Труппа хочет пригласить возглавить театр нашего бывшего актера Николая Губенко. Он сейчас стал кинорежиссером. Он в свое время хорошо сыграл Уи (помните Брехта, «Карьера Артуро Уи»?) Мне кажется, что он по своему характеру Уи. «Нас не надо жалеть, ведь и мы б никого не жалели…» – это строчки одного русского поэта, который погиб на войне. Так вот, Губенко, по-моему – эти строчки.

А в ноябре я полечу, как турист, в Индию. Вы там были? И как?

Почему меня, как перекати-поле, носит по свету? Риторический вопрос. Судьба.

Ваша Алла.