Из дневников 2004 года

Из дневников 2004 года

12 августа

Я поехала с Микки на фестиваль в Выборг. До этого была довольно-таки долго на Икше. Было жарко. Я купалась. Нашла на берегу крестик с цепочкой. Миша Туманов посмотрел по интернету «приметы» – оказалось, что у меня будут какие-то потери и, может быть, кто-то уйдет из жизни. Я повесила этот крестик на будку дежурной с запиской.

Верить ли приметам?

В последний день Икши (7-го?) я уговорила Нею пойти по «Тропе здоровья». Все хорошо, но грибов почти нет. Когда переходили ручей, видимо, повернули левее и не могли выйти из болота. Плутали 4,5 часа. Вышли на 2-ю тропу – она вся грязная и заболоченная. И уже подходили к «Космонавтам», когда начался сильный дождь, ливень с градом. Мы какое-то время простояли под забором, а потом пошли. Я приняла горячий душ, час поспала и пошла играть в карты к Марине, после зеленого чая – у меня спазмы в голове – я как пьяная.

В Москве все то же. Отвезла маму 10-го к глазному врачу. В машине она разговорилась, жалела меня.

В Выборге в первый день какой-то хмырь ударил Микки ногой, отнялись лапы, я в taxi в ветлечебницу. Сказали, что был спазм – надо давать успокаивающие (Hotta), а вечером после просмотра «Богини» Литвиновой (очень плохо и мерзко) я упала с Микки в грязную лужу. Разбила коленку. Разорвала брюки и все перепачкала. Отмывала Микки, дезинфицировалась сама, благо, что было что-то (стала воспаляться очередная нитка). Сегодня нехороший сон – машина, цветы как для умершего.

Сегодня весь день болит голова. На улице – то дождь, то солнце.

И 14-го – то же самое. Тоска. Если бы без Микки – я бы пошла гулять. Надо будет брать его сумку. В 5 часов пошла обедать – там за столом всяческие компании. А я – одна. Как всегда.

Вечером на концерте Миши Козакова. Слишком взволнован. С ним опять очередная молодая девушка. Хорохорится. Хорошо читал Бродского: 1) «Письмо другу» – переводчику (переводил «Вся королевская рать» и т. д.) – пока неопубликовано, а может быть, есть в журнале. 2) «На смерть друга». Я подумала, что можно из Бродского сделать программу в письмах (и «Нынче ветренно»). И Бродский «2 часа в резервуаре».

Потом цикл – мысль:

Начал с Тютчева «Молчи, скрывайся и таи». Затем, что Тютчев был почти забыт и его открыли символисты, в частности Блок.

«Ночь, улица, фонарь, аптека».

Дальше сразу Ахм.: «Он прав, опять фонарь, аптека» и Бродский в 64-м «Ночь, камера, волчок / Херачит мне в зрачок».

Перекидывался небрежно умными цитатами: Ахм. про Пушкина – «Поэт незаменимых слов».

О т. н. «Темных местах» в «Поэме» и на примере Бродского рассказал.

Интервью Бродского в Париже – спросили про В.В. Бр. – Он поэт. Хорошие рифмы. Жаль, что пел. Нет, впрочем, не жаль.

Или Пушкин (о Грибоедове) – «В России память о великих людях быстро проходит».

Или Пестель в разговоре с Пушкиным в 21 г. в Кишиневе – «Я материалист душой, но возражает разум» (по-французски) и прочел Давида Самойлова об этой встрече «Пушкин-Пестель» («я душой материалист, / но протестует разум»).

А начал с Пушкина «Дар напрасный».

И сразу Пастернака («Я люблю актера в славе»).

Лермонтов «Ночевала тучка золотая» (но я думаю, это он читал своей девушке).

Мандельштам «Сядь, Державин».

Можно взять циклы поэтов о Пушкине.

Купить Козакова «Третий звонок».

Итак: умен, суетен не по годам, ажиотажен, программа не выстроена, много рассуждений, особенно не нужны в начале и не нужны оправдания.

И, конечно, не нужно было петь под собственный диск «Капитан, капитан» – тут он превратился в старого еврея, особенно когда начал танцевать. После концерта подойти к нему постеснялась, а сейчас, если встречу – поцелую в благодарность. Встретила через несколько дней – просто поздоровались. Он с очередной молодой женой. Приехал Володя 16-го. Я была в парке – фото для «Hello» с Микки.

19-го.

Моя коленка болит. Сегодня опять ходила к медсестре. Она помазала мазью Вишневского. Вечером нарывает. Днем с Володей посмотрели «Возвращение» – очень хороший фильм.