ГЛАВА ПЯТАЯ ТРИ ОТРЫВКА ИЗ КНИГИ «СРЕДСТВА НЕПРОЧНОЙ СВЯЗИ»

ГЛАВА ПЯТАЯ

ТРИ ОТРЫВКА ИЗ КНИГИ «СРЕДСТВА НЕПРОЧНОЙ СВЯЗИ»

ХОЧУ предупредить, что я публикую эти страницы вовсе не для того, чтобы потешить свое авторское тщеславие. Надеюсь, никто меня в этом и не заподозрит. Сейчас я понимаю, как они далеки от совершенства. Но именно Учение породило во мне творческое честолюбие и вот его плоды. Только тем и интересны страницы, которые вы сейчас прочтете. Это отрывки из книги «Средства непрочной связи», которую я писал во время моего увлечения Гурджиевым и сразу после разрыва с ним.

Как-то неловко представлять самого себя, поэтому, порывшись в своем собрании газетных вырезок, я отыскал весьма оригинальную статью прозаика и поэта Люка Эстана, опубликованную в католической газете «Ла круа». Приведу несколько выдержек из нее, посвященных моей книге:

«Главная задача Луи Повеля не отвлекаться от самого себя. Это вообще похвальное стремление, но особенно в наши дни, когда появилось так много развлечений, что человек просто не способен на чем-либо сосредоточиться. Но в случае Повеля речь идет не о простой собранности, нет, его аскеза решительный, осознанный отказ от всего того, что Паскаль называл рассеянием. Развивая знаменитую мысль Паскаля (нет хуже, чем жить в чужом доме), Повель переводит ее почти в эзотерический план: «Мне приходилось слышать о тайной комнате, королевской опочивальне, где, словно спящая царевна, до поры дремлет наша слава…» Насколько я способен понять его метафору, вышеупомянутая комната предполагаемое обиталище нашей неизбежной смерти, как бы самая сердцевина души, сокровеннейшее в нас. Следовательно, наша задача достичь этого средоточия, освоить его, обжиться там. Это тяжкий труд, ибо внешние соблазны постоянно борются с мудростью «пребывания в самом себе».

Речь идет не о том, чтобы обратиться к высшим силам. Наоборот здесь полная противоположность экстазу: возвращение в себя. Более того: «сверхъестественное для человека это само его существование». Он добросовестно преодолевает собственную природу, «постоянно требующую рассеяния', всегда остается собранным, сберегая свое истинное бытие. И в то же время Луи Повель, как подлинный поэт, стремится «даровать миру существование». Отстраняясь от предметов и живых существ, он тем самым «призывает их к существованию».

Учитывая все, что автор пережил, обучаясь у Гурджиева, пожалуй, и не найти лучшего вступления к отрывкам из «Средств непрочной связи».