2.4. Ревизия антикоммунистического законодательства США

Верховный Суд США, который обладает правом выносить окончательные суждения по вопросу соответствия, либо несоответствия Конституции США принимаемых Конгрессом законов, вначале достаточно лояльно отнесся к антикоммунистическим законодательным актам Конгресса. В судебных делах начала 50х годов XX века, например в делах Dennis v. United States[397] и American Communications Association v. Douds [398], Верховный суд предпочел не заметить очевидные несоответствия ряда положений антикоммунистических законов Конституции США. Даже в середине 50-х годов, спорные положения этих законов истолковывались высшей судебной инстанцией США в том духе, что законы вполне соответствуют основному закону США. Так, например, конституционность осуществляемой ФБР деятельности в сфере расследования дел о внутренней безопасности была подтверждена Верховным Судом в 1956 году. Суд оценил деятельность ФБР как “…часть всеобъемлющей программы противодействия различным формам тоталитарной агрессии”[399].

Некоторые положения антикоммунистических законов находили поддержку у судей даже в начале 60-х годов прошлого века. В частности, конституционность Закона о контроле над коммунистами была подтверждена решением Верховного Суда по делу Communist Party v. Subversive Activities Control Board в 1961 году. По мнению судьи Верховного Суда Вильяма О. Дугласа принудительная регистрация Коммунистической партии не нарушает Первой поправки Конституции, так как “…Билль о правах был создан для того, чтобы дать возможность распространяться идеям, затрагивающим политические, культурные и другие аспекты нашей жизни. Когда иностранная держава использует какую-либо организацию для того, чтобы навязать чуждые идеи, вопросы безопасности выходят на первый план”[400].

Но постепенно настроения в американском обществе начали меняться. Несмотря на все более активные попытки Гувера убедить американскую общественность в нарастающей угрозе со стороны коммунизма, подготовку ФБР подробных ежегодных отчетов о деятельности “организаций коммунистического действия” и “организаций коммунистического фронта”, антикоммунистическая истерия все меньше волновала американское общество. Смерть в 1953 году И.В. Сталина и прекращение военных действий в Корее ослабили международную напряженность и призывы ФБР активизировать борьбу с коммунистической угрозой находили все меньшую поддержку со стороны Конгресса. После XX съезда КПСС, отражая факт потепления международной обстановки, правительство прекращает деятельность всех лагерей для задержанных, созданных на основании Закона о внутренней безопасности от 1950 года, предназначавшихся для концентрации лиц, подлежащих задержанию в период чрезвычайного положения[401].

Изменение общественных настроений оказало воздействие и на позиции Верховного Суда. Высшая судебная инстанция все чаще стала ставить под сомнения положения антикоммунистических законов первой половины 50-х годов, как это было, например, сделано в таких делах Верховного Суда как: Yates v. United States, Albertson v. Subversive Activities Control Board, United States v. Brown[402]. В середине пятидесятых годов впервые сокращены полномочия спецслужб, связанные с проведением расследований по вопросам внутренней безопасности. ФБР лишилось одного из своих самых действенных орудий в борьбе с коммунизмом, когда 17 октября 1955 года Верховный Суд принял решение пересмотреть дело по обвинению 11 лидеров Коммунистической партии в нарушении положений Закона Смита. Не дожидаясь вердикта Верховного Суда, Департамент юстиции 15 марта 1956 года рекомендовал ФБР впредь использовать Закон Смита лишь в случаях “…наличия реальных планов насильственной революции”[403]. Решение Верховного Суда по делу Yates v. United States в 1957 году, установившего, что доказательствами антиправительственной деятельности должны являться “революционные действия”, а не “революционные убеждения” окончательно похоронили гуверовскую программу обеспечения внутренней безопасности[404].

Отказываясь сдавать свои позиции, Гувер направляет членам правительства и десяти наиболее влиятельным политикам Соединенных Штатов меморандум, в котором приводится реакция членов Коммунистической партии на решение Верховного Суда 1957 года. Высказывания, полученные из различных источников информации, отражали уверенность коммунистов в скором возрождении и усилении партии[405]. По мнению Гувера, подобная информация должна была способствовать новому подъему антикоммунистических настроений.

Еще более серьезный удар по антикоммунистическому законодательству, на котором была основана существенная часть деятельности ФБР, был нанесен Верховным Судом во второй половине 60х годов. В делах United States v. Robel, Aptheker v. Secretary of State, Schneider v. Smith[406] высшей судебной инстанцией США были признаны не соответствующими Первой поправке Конституции США положения пятой статьи Закона о контроле над подрывной деятельностью, которые запрещали членам организаций коммунистического действия трудоустройства на оборонных предприятиях[407].

Вслед за Верховным Судом США ревизией антикоммунистического законодательства 50-х годов занялся и Конгресс США. К концу шестидесятых годов американские законодатели серьезно пересмотрели практиковавшиеся в первое десятилетие маккартизма подходы к закреплению в законе предельно жестких мер в отношении коммунистических и связанных с ними организаций. В 1968 году Конгрессом был принят Закон Дирксена[408], который существенно скорректировал формулировки Закона о внутренней безопасности и привел их в соответствие с позицией судебной власти по этому вопросу. Новый закон также определил, что сам факт членства в коммунистической партии не может являться преступлением[409]. В 1971 году Конгрессом был полностью отменен Закон о заключении под стражу в условиях чрезвычайного положения как нарушающий положения четвертой поправки американской Конституции[410]. Наиболее реакционные положения антикоммунистического законодательства пятидесятых годов стали достоянием истории.