Чехословацкий разведаппарат

Из четырех шпионских аппаратов, работавших в Германии, чехословацкий был крупнее всех. С 1948 года сотни чешских агентов работали в Германии, в то время как другие двинулись дальше на север и запад. Их задача, как правило, состояла не только в разведке военных объектов, но и в слежке за чешскими беженцами в Германии.

Под советским руководством чешское правительство создало в Праге разведывательную школу для обучения агентов кодированию, работе на радиопередатчиках, применению невидимых чернил, микрофотографии и прочим делам. По обе стороны от границы в густонаселённой местности были устроены опорные пункты, и десятки наскоро подготовленных агентов двинулись на Запад.

В 1945 г. из Чехословакии вынужденно уехали судетские немцы. Как и везде, изгнанники стали источником для чешской агентуры в Германии. Узы дружбы связывали раньше этих людей, теперь разбросанных по всей Германии, с чехами, которые остались дома. Среди них были и те, кто соглашался служить новому режиму за соответствующее вознаграждение. Преимущество службы изгнанников состояло в том, что из-за всем известной неистовой ненависти к новым польскому и чешскому правительствам их не могли ни в чем заподозрить антикоммунистически настроенные органы. Обстоятельства их трагичного прошлого могли послужить для них дополнительным прикрытием в их подпольной работе. Можно считать, что от шестидесяти до семидесяти процентов рядовых агентов шпионской сети составляли люди, изгнанные из Чехословакии.

Среди наиболее интересных людей в чешском аппарате был Франтишек Клецка, чех, примерно 30-летнего возраста, бывший пианист и студент-филолог. Перед войной, спасаясь от венской полиции, Клецка уехал в Москву, где обучался в разведывательной школе для службы в советской разведке за границей.

К концу войны Клецка снова оказался в Чехословакии как тайный агент. Когда восстановилось международное железнодорожное сообщение, он получил работу официанта в экспрессе Прага — Мюнхен — Париж, очень удобную для функций курьера. Клецка получил также доступ к антикоммунистическим группам в Германии и поставлял чешской разведке материал для вербовки, вдобавок он сделал фотографии американских танков, военных объектов и железнодорожных зданий.

Его арест в 1948 году не был лишен некоторого иронического оттенка. Двое старших офицеров пражской военной разведки, капитаны Отокар Фейфар и Войтех Ярабек, сбежали в Германию, оставив в Праге дочь одного из них. Вскоре она села в Праге в экспресс, следовавший в Париж. В подкладку ее сумочки был зашит список всех чешских шпионов, работающих на Западе, и среди них — сам Франтишек Клецка. На чешской границе молодая женщина занервничала и попросила Клецку подержать некоторое время ее сумочку. Он согласился и вернул ей сумку, когда поезд прибыл на германскую территорию. Через несколько часов Клецка был арестован железнодорожной полицией.

Фейфар и Ярабек были готовы рассказать властям Соединенных Штатов все о чешском шпионаже в Германии. Задачей Фейфара в Праге был сбор информации об американской зоне. Он набирал агентов в Германии из списков, которые передавали ему высшие чешские органы политическая полиция и генеральный штаб. Хотя его служба носила военный характер и он был подчинен генеральному штабу, общее руководство шпионской работой находилось в руках чешского министерства внутренних дел.

Эти два офицера раскрыли имена многих чехов и немцев, которые работали в американской зоне как секретные агенты Праги. Тут же последовали аресты. В последующих за этим судах в Мюнхене подсудимые не отрицали факты, сообщенные свидетелями, двумя чешскими офицерами разведки. Первым судили Клецку. После некоторого запирательства он во всем признался и 17 февраля 1949 года был приговорен к двадцати годам тюремного заключения. На четырех других процессах в феврале и марте рассматривались дела других 19 подсудимых, преимущественно немцев по национальности. Большинство из них были чешскими шпионами и только некоторые — польскими.

Роберт Крузе, один из лучших чешских агентов, был приговорен к восемнадцати годам. Крузе наблюдал за приходом судов в Бремен и сообщал о прибытии танков армии США. Восемнадцатилетнее заключение было также определено Адольфу Франку, сорокалетнему чеху, который занимался шпионажем в полицейских формированиях. Гертруда Дерре, 26-летняя судетская немка, которая до поступления в 1948 г. в чешскую разведку работала на гестапо в Норвегии и с американскими агентами на границе советской зоны в Хофе, была осуждена на 12 лет. Мария Хаблич, тоже судетская немка, жена эксперта по вопросам беженцев в баварском правительстве, забирала важные документы из папок в офисе мужа и пересылала их в Чехословакию в официальных конвертах министерства внутренних дел Баварии. Она была приговорена к 7 годам. Эдит Дитрих из Мюнхена, которая сказала, что стала шпионкой из-за любви к чешскому офицеру разведки, получила 19-летний срок заключения.

Пражское правительство реагировало на аресты и суды над его шпионами в Германии точно так же, как это делало советское правительство еще с начала 20-х годов. Два американских солдата, которые служили в Германии, Кларендон Хилл и Джордж Джонс, были арестованы чешской полицией, когда они заблудились и оказались на чешской территории — их обвинили в шпионаже. 15 марта 1949 года, когда были опубликованы приговоры чешских агентов в Мюнхене, пражское правительство информировало Соединенные Штаты, что Хилл и Джонс предстанут перед чешским судом. Представителю США не позволили увидеться с обвиняемыми, которые были жестоко избиты.

23 марта генерал Люциус Д. Клей сократил срок заключения Франтишеку Клецке с двадцати до пяти лет. Но эта акция опоздала для того, чтобы предотвратить суд над американскими солдатами в Праге, назначенный на 29 марта. На закрытом судебном процессе Хилл был приговорен к десяти, а Джонс — к двенадцати годам заключения. Однако 23 мая оба солдата были помилованы чешским правительством и им было позволено покинуть Чехословакию.

Деятельность чешской разведки в Германии не уменьшилась после этих арестов и судов, волнения возникли главным образом только среди мелких агентов.

Наиболее выдающимся, преданным и эффективным чешским агентом, работавшим в американской зоне, был человек, высоко оцениваемый коллегами, которые считали, что по своему уму он стоит пятерых обычных людей. Это был поляк по рождению Эмиль Швертня. Коммунист, отсидевший шесть лет в нацистской тюрьме и освобожденный в конце войны, Швертня был сначала послан в Лондон, из Англии был переведён в Швейцарию, но вскоре его выслали из страны как иностранного коммунистического агента. Швертня попал в Штутгарт и провел 3 года в упорной борьбе с контрразведкой США.

Его задачей было узнать имена чехословацких лидеров, которые работали на американскую разведку, а также имена и адреса офицеров контрразведки Соединенных Штатов. Он должен был докладывать о работе контрразведки по проверке определённых лиц, узнавать имена тех, кого вербовала американская разведка, сотрудников радио «Свободная Европа», а также вожаков политических и других групп в лагерях перемещенных лиц и сообщать о передвижениях американских военнослужащих. Одновременно Швертня с успехом проводил операции по похищению политических противников и нелегальной переправке их через границу. Его положение позволяло ему узнать имена лидеров подпольных антикоммунистических групп внутри Чехословакии.

Швертня был полностью предан своей работе, ничего кроме неё для него не имело значения. «Это просто здорово, я здесь чувствую себя в своей стихии, — писал он Гонзе, своему другу и начальнику в Праге. — Все это мне крайне интересно». Его жена, уставшая от кочевой жизни, готова была развестись с ним, но ему не было до этого дела. У него были «другие интересы», а вовсе не женщины. Он жил в бедности в неотапливаемой комнате, за которую платил всего 40 марок в месяц, стараясь создать впечатление, что принадлежит к массе беженцев-демократов.

Иногда при нелегальном пересечении границы он попадал на допрос в германскую полицию. В таких ситуациях он вёл себя дерзко, хотя осмотрительно, стараясь создать впечатление, что он американский агент. Когда его спрашивали, что он делал у границы, Швертня убеждал полицию, что ждал с той стороны политического беженца. Однажды он позвонил высшему полицейскому офицеру и высказал протест против того, что подвергается допросу: он якобы журналист, работающий на американский орган, и ждёт своего брата Пауля, который должен перейти границу.

В те времена, когда Швертня работал в Германии, чешская разведка применила новые технические приемы. Например, для обмена сообщениями между Прагой и ее многочисленными агентами была создана сеть «тайников для писем» вокруг Штутгарта, Мюнхена, Франкфурта и Людвигсбурга. Это были контейнеры, спрятанные в определенных местах. Каждый агент, который знал расположение только своего такого тайника, помещал туда письма и сообщения, а позже извлекал из него ответные сообщения и деньги. Курьер из Праги примерно раз в месяц обходил тайники, помеченные на его плане, но общий план был известен только пражскому начальству.

Один из таких тайников возле Штутгарта находился в почти недоступном месте «возле раздвоенного дерева». Драгоценный сосуд был спрятан в яме под землей. Другой был скрыт в траве под листом железа, у основания бетонной стены, на склоне крутого холма. Третий был замаскирован под травой, у подножия большой деревянной скульптуры, ранее принадлежавшей какой-то религиозной секте, а теперь никому не нужной.

Преимущество такой системы связи состояло в полном отделении курьеров от тайных агентов. Даже если курьер оказывался предателем, он не мог выдать ни имен, ни адресов и не мог дать описание внешности агента. Эти предосторожности вполне оправдали себя, когда новый курьер Георг Пейнц начал делать круговые маршруты по югу Германии. Изгнанный из Судетов, Пейнц жил теперь в Моссбахе, на германской стороне границы, занимаясь контрабандной торговлей, что делало его очень привлекательным для чешской разведки, тем более что он старался показать себя «симпатизирующим». Пейнц стал «чистым курьером», то есть лицом, в чью задачу входил только сбор писем из определенных тайников, переправка их за границу и возвращение с новой порцией почты. Для опытного нарушителя границы это было нетрудной и прибыльной работой. Он не знал, кто писал донесения на германской стороне, а в Чехословакии встречался только с двумя людьми для короткого разговора в нескольких милях от границы.

Но, несмотря на все предосторожности, предпринятые для обеспечения надежности этого курьера, его работа стала фатальной для всего аппарата. В июле 1950 года жена Пейнца убедила его признаться в своей работе западной контрразведке. После этого агент контрразведки сопровождал его в этих поездках и фотографировал письма и документы, которые затем шли по назначенным адресам. Но прошли месяцы, а контрразведка так и не узнала пока ни имён шпионов, ни где их искать.

Постепенно кольцо вокруг Швертни сужалось, наблюдение подходило все ближе и ближе. Швертня начал подозревать, что письма кем-то просматривались, и становился все более и более нервным. В письмах в Прагу он просил отозвать его. «Вы не должны играть моей жизнью», — с мольбой писал он Гонзе.

Швертня не был отозван, а для того, чтобы вернуться самовольно, у него не хватило смелости. Тем временем контрразведка, чтобы получить дополнительные доказательства, прежде чем арестовать его, послала телеграмму прямо Швертне с приглашением явиться к тайнику: «Наш друг прибудет сегодня с важными инструкциями. Ганс». Обман был столь очевиден, что Швертня удвоил свою осторожность. Никем не замеченный, он опустил в тайник такое сообщение для Праги: «Кто мне мог послать такую вонючую телеграмму, как эта? Похоже, они хотели скомпрометировать меня. Что мне делать? Они забирают нашу почту?»

Это было его последним сообщением. Швертня был арестован тринадцатого января 1951 года и в мае-апреле предстал перед американским судом в Штутгарте.

Он был осужден на двенадцать лег, его апелляцию отклонили.[303] Но идея с почтовыми тайниками не была оставлена, хотя дело Швертни показало, что она сопряжена со многими опасностями.

Наиболее ценными и опасными тайными агентами были те, кому удавалось проникнуть в контрразведывательные органы противника. Внедренные на ответственные посты, они могут парализовать все вражеские усилия. «В течение двух часов русские могут узнать всё, что делает американская контрразведка», — сказал Хайнц Силомон, секретный агент чешской разведки, работавший на майора Алоиза Барта из Праги. В его задачу входил разносторонний шпионаж, включающий среди прочего сбор информации об американской наступательной тактике и ночных операциях, получение копий инструкций, телефонных книг, выяснение названий и номеров новых военных частей, аббревиатур, применяемых в американской армии, частот полевых радиостанций и т. д.[304]

Слежка за американскими разведчиками была главной обязанностью группы, которую возглавляли Петер Хорнунг и Хорст Баумгартен. Последний являлся немецким представителем в контрразведке США во Фрейунге, близ Пассау, и в 1947 году приговаривался к тюремному заключению за похищение армейских документов. Он был логичной приманкой для чехословацкой разведки. Он представлял интерес еще и потому, что в качестве переводчика присутствовал при допросах беженцев из Чехословакии, читал и переводил документы и по своему положению мог многое знать о работе контрразведки. Брат Баумгартена в то время работал в полиции советской зоны.

Будучи не очень одарённым человеком и понимая, что его служба не продлится долго, Баумгартен в 1949-м согласился работать на чешскую разведку. В октябре того же года он пересек границу, чтобы получить точное задание, которое сводилось к тому, чтобы поставлять информацию об агентах и офицерах американской контрразведки, о германской пограничной полиции, патрулях, оружии. Он должен был достать планы западногерманских городов. В дополнение он должен был докладывать о чешских беженцах в зоне оккупации Соединенных Штатов.

В январе 1950 года Баумгартен был уволен из контрразведки, но продолжал свои связи с Прагой, сделав пять поездок в Чехословакию для докладов чешской разведывательной службе. В работе Баумгартен пользовался помощью своих друзей Петера Хорнунга и Луизы Раушер. С помощью Хорнунга он купил у немецкого чиновника тридцать семь документов, заменяющих в то время немецкие паспорта, заплатив за всю партию 40 марок. Эти документы были переданы чехам. Группа также поставляла информацию о чешских беженцах, которые находились в лагерях перемещенных лиц в Валке. Хорнунг также сделал моментальные снимки офиса контрразведки в Мюнхене, дал информацию о баварском министерстве внутренних дел, о подготовке персонала Международной организации беженцев к работе в Корее и о других делах.

При втором переходе границы в Чехословакию Баумгартен и двое его друзей были арестованы. Они были обвинены в контрабанде (стандартное, хотя и парадоксальное прикрытие для агентов, схваченных на границе). Первой во всем призналась фрейлейн Раушер — на суде она выступала в качестве свидетельницы обвинения. Приговоры были суровыми — по 15 годам для Баумгартена и Хорнунга. Апелляционный суд потом сократил наказание до 10 лет.[305]

Большая шпионская сеть с центром во Франкфурте-на-Майне, в которой главную роль играли две девушки, была очень характерна для послевоенного шпионажа. За всем этим стояли советские разведчики высокого ранга в Потсдаме и известный шеф чешской разведки Вилли Бергер. Эти люди остались на своих постах за «железным занавесом», отдавая приказы и получая информацию. Высший чин из Праги, который регулярно посещал Франкфурт, носил разные имена — «капитан Бурда», «Отто Венцель Леффлер», «Отто Вагнер». Этот ловкий чех был директором фабрики, потом офицером в армии в чине капитана, а теперь стал многообещающим торговым атташе Чехословакии во Франкфурте. Он был вежливым, интеллигентным, привлекательным для женщин, что очень способствовало его роли вербовщика агентов — как мужчин, так и женщин. Офис «капитана Бурды» был в Карлсбаде, в нескольких милях от германской границы.

«Капитан Бурда» познакомился с Гансом Куртом Папе в Веймаре при довольно странных обстоятельствах. Папе, сын состоятельных родителей, хорошо образованный и сообразительный, не отличался особой честностью. Перед войной он сменил много занятий. Во время войны ухитрился провести много месяцев в госпиталях. Ганс Папе был взят в плен русскими, но его скоро отпустили, и в 1947 г. он попал на работу в Западную Германию, на американскую военно-воздушную базу Рейн-Майн. В 1950 г. он переехал в Веймар, в советскую зону, чтобы начать новую работу под прикрытием контрабандной торговли шарикоподшипниками в Восточной Германии. В этот период советский майор разведки поручил Папе собирать информацию о немцах, работающих на американцев в военной полиции и контрразведке, а также об их родственниках. Доклады он должен был направлять в НКВД. В Веймаре Папе встретился с «капитаном Бурдой» из Карлсбада, с чего и началось их сотрудничество.

Теперь у Папе могло оказаться много денег. «Капитан Бурда» обещал ему тысячу марок в месяц — вполне разумная компенсация «для человека вашего интеллекта» — и взял его в Прагу, чтобы представить главному боссу. Скоро в Западной Германии должны были появиться новые рестораны и ночные клубы, и Папе начал играть заметную роль в этом деле.

Во Франкфурте Папе открыл своеобразную фотостудию. Он помещал в прессе объявления, привлекающие девушек, стремящихся сделать карьеру в кино, и за пять марок делал им «фотопробу». Он также нанимал проституток, чтобы добывать информацию, исходившую от американских солдат. Однако самым большим его достижением было то, что он сумел завербовать для чешской разведки свою бывшую подружку Элизабет Дерхофер.

Элизабет Дерхофер была замечательной личностью в этом круге. Служащая авиакомпании «Пан-Америкэн» во Франкфурте, красивая, с хорошей фигурой, дружелюбная, она как нельзя лучше подходила для работы в качестве секретного агента. Когда «капитан Бурда» приехал во Франкфурт, Папе представил его фрейлейн Дерхофер, и между ними быстро завязались тесные дружеские отношения. Она поехала вместе с ним в Чехословакию и через два дня вернулась оттуда уже полностью оформленным шпионом.

Фрейлейн Дерхофер старалась установить контакты с американскими офицерами и вместо визитных карточек носила в сумочке свои фотографии, где позировала обнаженной. За информацию об армии США она обещала своим приятелям солидное вознаграждение — до 10 тысяч марок.

Когда второй лейтенант армии Соединенных Штатов Томас Джонс, в доме которого она бывала не один раз, сообщил о ней британской контрразведке в СИС, то это был не первый рапорт об Элизабет Дерхофер, поступивший туда. Когда Папе вербовал ее, он тоже доложил об этой шпионской группе в СИС — если уж становиться шпионом, то почему бы не подумать о двойном заработке? Папе постучался в дверь спецслужбы США со своим доносом о капитане Бурде, но та не спешила открыть для него свой кошелёк. Тогда он заявился в британское агентство, потом — во французское, но без особого успеха. Тем не менее, американская контрразведка встревожилась.

Элизабет Дерхофер была арестована, когда она однажды появилась у чехословацкой границы. При ней нашли кальку с планом военного лагеря в Ханау, данные по штатному расписанию воинских частей, чертежи мортирных снарядов и банку от противогаза. Суд Соединенных Штатов приговорил ее к семи годам тюрьмы, ее партнеры-помощники — водитель Карл Хайнц Липперт и Хильда Климберг — были приговорены к трем и двум годам соответственно. Двойной агент Папе остался безнаказанным, как, разумеется, и действительные руководители этой сети — «капитан Бурда» и русские офицеры.[306]

Эти привычные методы были применены и в случае с Маргаритой Пфайффер, которая работала на чехословацкую разведку в Баварии. Молодая и красивая модель, она предлагала деньги и любовь за военные секреты, например за инфракрасные прицелы для танков. Выданная одним из своих американских знакомых, рядовым Эйхером, она попала под суд. В Нюрнберге её осудили на 4 года.

Суровое наказание в пятнадцать лет было определено Гюнтеру Шюнеману («Карлу Шуману»), сравнительно молодому, но старательному и полезному немцу, которому в качестве чешского агента удалось проникнуть на службу Соединённых Штатов. Главной целью Шюнемана были военно-воздушные силы США. Он посетил аэродром в Мюнхене, осмотрел самолеты разных типов, стоящие там, сделал фотографии летного поля, аэродромных устройств и передал всё это в Прагу. Он также составил доклад о военно-воздушной базе в Нейбиберге. Чтобы проникнуть туда, он сначала устроился рабочим, а потом помощником на кухне. Затем он поехал, чтобы обследовать военно-воздушную базу в Фюрстенфельдбрюке, и добыл данные о типах самолетов, освещении, полётах и взлетно-посадочных полосах. Шюнеман делал устные доклады, для чего пересекал границу с фальшивым австрийским паспортом, или письменные, применяя невидимые чернила. Он иногда оставлял вещи на пограничной станции в Пассау, чтобы их забирал оттуда чешский курьер.

Вальтер Зиферт, бывший немецкий пилот, вместе с железнодорожником Паулем Вальтером сообщал чешской разведке об аэродромах Соединенных Штатов в Германии и о передвижениях американских войск. Самыми важными изо всех доставленных ими документов были планы эвакуации из американской зоны в случае срочной необходимости и графики движения поездов на этот период. Группа немцев, агентов Праги, собирала информацию о движении судов вдоль северного побережья Германии и их разгрузке, военных сооружениях и казармах союзных войск, а также о германской пограничной службе в районе Бремена. Зиферт и Вальтер были арестованы в Берлине в феврале 1953 года, и их сеть в Западной Германии была разгромлена.