Рудольф Ресслер

Ресслер был сыном лесника из Баварии, невозмутимым и спокойным. В год начала войны ему было чуть больше 40 лет. Некоторое время он издавал антинацистскую газету у себя дома, в Аусбурге, затем сотрудничал с театральным обществом левой ориентации в Берлине. Когда в 1933 году нацисты захватили власть, он эмигрировал в Швейцарию, стал главой издательства «Vita Nova» в Люцерне и занимался этим делом двадцать лет. Политическое направление издательства, по крайней мере, в первые годы, было скорее христианско-антинацистским, чем коммунистическим. С захватом нацистами центральной Европы тиражи книг подобной направленности там быстро сокращались, соответственно издательство Ресслера «Vita Nova» в Швейцарии становилось всё более прибыльным. Сам Ресслер вступил в католическую организацию левого толка «Решимость». В 1937 г. рейх лишил Ресслера германского гражданства.

Ресслер начал шпионскую работу после того, как прожил в Швейцарии шесть лет, подружившись с Ксавье Шнипером, сыном министра кантона Люцерн; тот был на двенадцать лет моложе. Шнипер учился в Германии, встретил там Ресслера в 1933 году и уговорил его переехать в Люцерн. Ресслер, как издатель, и Шнипер, как молодой журналист, стали работать вместе. Как и Ресслер, Шнипер вступил в группу «Решимость», которая послужила им обоим духовным мостом к коммунизму.

Весной 1939 года, когда над Европой начали сгущаться облака войны, Шнипера призвали на военную службу и взяли в ND. Офицер разведки майор Хаусман, один из руководителей этой организации, спросил Шнипера, кого можно было бы использовать в качестве сотрудника и источника информации. Шнипер рекомендовал своего друга Ресслера.

Ресслер (он же «Люци») поступил в разведывательную службу швейцарского генерального штаба осенью 1939 года. Он работал в интересах всего западного блока, используя знакомства в высоких кругах Германии, о которых он никогда не рассказывал ни своим швейцарским хозяевам, ни какой-либо другой разведывательной службе. Офицеры связи поддерживали контакт между швейцарской службой и британской и французской разведками. Чехословацкий военный атташе Седлачек («Дядя Том») служил своему правительству, которое находилось в эмиграции в Лондоне, и был частым гостем в ND.[194]

До весны 1941 года только агенты западных разведок обменивались информацией со швейцарской ND, советские разведчики, связанные с Берлином, не участвовали в этом процессе. Более того, для Берна Советский Союз как бы вообще не существовал, так как в стране не было ни официальных представителей, ни военного атташе, с которыми можно было бы обмениваться информацией. Обстановка начала изменяться в мае — июне 1941 года, когда стало ясно, что Германия нападёт на Россию. В марте этого года Самнер Уэллс, заместитель государственного секретаря США, предупредил советского посла в Вашингтоне о готовящемся германском вторжении. В апреле Уинстон Черчилль сделал то же самое публично. Информация того же свойства дошла до Москвы из Японии. Все детали неминуемого нападения были хорошо известны в Люцерне. С разрешения своих руководителей из ND Ресслер связался с советским агентом в швейцарском подполье.

Кристиан Шнайдер, бывший работник Международной организации труда (МОТ) и друг Ресслера, вышел на Рахель Дюбендорфер, которая работала в МОТ и одновременно была агентом советской разведки. Рахель («Сиси», как её звали в аппарате) связалась с Радо, и Шнайдер стал курьером между Радо и Ресслером. Кроме того, офицеры ND были связаны с голлистами в Цюрихе, а те, в свою очередь, поддерживали контакт с коммунистами.

Отто Пюнтер вспоминает:

«Примерно за месяц до начала войны на Востоке один голлист, связанный со швейцарской ND, пришел ко мне и сказал, что германское нападение на Советскую Россию назначено на пятнадцатое июня и необходимо найти способ сообщить об этом Москве. Я встретился с Шандором Радо и передал ему то, что узнал о германских планах. Однако Радо отнесся к известию скептически и в свою очередь попросил меня проверить источник информации. Я сделал запрос, и мне было сказано, что источником информации является серьёзный и хорошо информированный человек».[195]

Позже тот же источник (это был Ресслер) сообщил, что Берлин перенес день нападения на двадцать второе июня.

Так, с молчаливого согласия швейцарского генерального штаба, началась карьера Ресслера как советского агента. Без сомнения, об этом знали и шефы британской разведки в Швейцарии.

Техника сотрудничества Ресслера с аппаратом Радо сводилась к следующему: Ресслер писал свои сообщения открытым текстом и отсылал их к Радо в Женеву через связного. Радо зашифровывал их и через одного из трех своих радиооператоров передавал в Москву. Иногда шифровкой занимался Фут. Московские сообщения для «Люци» шли обратным путем.

Сначала Москва с большим недоверием относилась к точной и полной информации, получаемой от «Люци». Там подозревали, что он агент абвера, внедренный в Швейцарию, и поставляет подлинную информацию, чтобы потом, в решающий час, дезориентировать советское Верховное командование. Однако постепенно Центр становился менее подозрительным, потом заинтересовался им и, наконец, пришел в восхищение от необычной работы «Люци». Это был единственный случай, когда Москва согласилась работать с агентом, о котором, как и об его источниках информации, знала так мало. Скоро он начал получать очень высокую плату за свою работу — 1700 долларов в месяц. При этом Москва не раз задавала Ресслеру щекотливые вопросы, но он неизменно отказывался на них отвечать.

Ресслер и на самом деле великолепно работал. Едва началась война на восточном фронте, как он начал регулярно, почти ежедневно, передавать точные и в высшей степени важные данные: о гитлеровских стратегических планах, о силе и составе германских сухопутных, воздушных и военно-морских сил и разных видах вооружения. Он давал даже информацию о том, что известно германской разведке о предполагаемых советских ответных действиях. Он имел возможность отвечать на вопросы Центра об отдельных германских военных частях, генералах, штаб-квартирах Гитлера и на многие другие, которые имеют решающее значение во время войны.[196]

Фут писал:

«Информация Ресслера, по крайней мере та, что проходила через мой передатчик, имела кодовую группу цифр, которая означала: «Расшифровать немедленно». В сущности, Москва во многом выиграла войну из-за сообщений «Люци» — как и всякое Верховное командование, которое получает непрерывным потоком точную информацию о намерениях Верховного командования врага…

Я вспоминаю, как в 1941 году он передал информацию о производстве самолетов-снарядов и планах разработки десятитонных ракет. Кремль был убежден, что иметь в своем распоряжении такого агента, каким был «Люци», все равно, что располагать хорошо внедренными агентами в трех разведывательных группах и иметь доступ в генеральный штаб.

«Люци» каждый день снабжал Москву последними сведениями о потерях немецких сил на Востоке. Такая информация могла исходить только от Верховного командования вермахта, ни одно другое учреждение в Германии ею не располагало, а «Люци» передавал ее ежедневно.

Он не только информировал о диспозиции войск, что могло исходить только от Верховного командования германской армии на Бендлерштрассе, но давал также одинаково ценные сведения из главного штаба люфтваффе и германского адмиралтейства.

Обычно, чтобы получить такую информацию, требуется значительное время. Но «Люци» получал ее без каких-либо задержек. В большинстве случаев она уже поступала к нему в пределах двадцати четырёх часов после того, как она становилась известной в соответствующих штабах в Берлине. Оставалось только зашифровать сообщение».[197]

Москва, оценивая работу Ресслера, находила несвойственные ей выражения похвалы:[198]

«18 января 1943. Передайте Тейлору или Люци нашу благодарность. Директор.

22 февраля 1943. Передайте Люци нашу благодарность за хорошую работу. Последняя информация от ее группы очень важна и ценна. Директор.

4 июня 1943. Передайте Люци и Лонгу нашу благодарность за хорошую работу. Директор.

24 ноября 1943. Пожалуйста, скажите Люци от нашего имени, чтобы он не беспокоился. Передача информации для нас должна продолжаться, и его группа будет получать плату без задержек. Мы готовы хорошо платить за его информацию в соответствии с его запросами. Директор.

9 декабря 1943. Передайте Люци, чтобы он не беспокоился об оплате, мы определенно погасим наш долг не позже января. Мы просим его продолжать давать нам наиболее важную информацию. Директор.

8 января 1944. Пожалуйста, передайте Люци, что он и его группа получат значительную сумму так быстро, как это возможно. Он должен терпеливо ждать, не терять времени и работать в этот важный час последней битвы против нашего общего врага. Директор».

В этих сообщениях Люци часто упоминается в женском роде, что делалось намеренно, из соображений секретности. Деньги поступали нерегулярно, а Центр просил Ресслера продолжать работу. Все же в 1944 году Ресслер прервал свою деятельность, и причиной тому была в том числе неповоротливость советской стороны, как будет показано ниже.