Мертвые воды

Больше всего почитали водяного рыбаки и мельники. На карте современной Москвы уже давно нет деревни Хапилово. Однако долгое время существовали восемь Хапиловских улиц, от которых сегодня сохранилась лишь одна – 2-я. Сохранился Хапиловский пруд, а старожилы района помнят и речку Хапиловку – приток Яузы, ныне забранную в трубу, как и многие другие московские речки и ручьи. По преданию, в давние времена предприимчивый мельник, носивший прозвище Хапило (означавшее не что иное, как просто «хапуга») построил на том месте свой двор и плотину с водяной мельницей. Потом здесь выросла деревня, которую начали называть Хапилово, а от нее уже пошли наименования речки, моста, нескольких улиц и даже Хапиловских бань.

Издревле всех владельцев мельниц крестьяне называли колдунами и побаивались, были уверены, что те знаются с нечистой силой. Да и как не подружиться? Не станешь дружбу водить с водяником, не будешь его угощать, так он враз мельницу затопит, плотину сломает. А мельник, который сумел подружиться с водяным, быстро богател и, по слухам, становился колдуном.

Мельники жертвовали водяному муку, хлеб, водку, лошадиные черепа; зарывали под дверь мельницы черного петуха и три «супорыжки»; держали на мельнице животных черной масти, особенно петухов и кошек. В качестве оберега мельники также носили при себе шерсть черного козла, как животного, особенно любезного водяному черту.

Сохранилось предание о том, что в прежние времена мельники, желая задобрить водяного и сохранить плотину при весенних разливах от размыва, топили какого-нибудь запоздавшего под хмельком прохожего в мельничном пруду. Крестьяне верили, что заключивший договор с водяным мельник на сорок дней после своей смерти становится бродячим покойником и кровососущим упырем.

Легендарная Хапиловка славилась своими пиратами. В дождливую погоду немощеный переулок представлял собой покрытое лужами вязкое болото. Мальчишки-лоцманы, знавшие «фарватер», всегда дежурили на улице и за небольшую плату «провожали» карету. Однажды здесь проезжала богатая свадебная карета, где сидели разодетые в пух и прах молодые. Глаза у «пиратов» сразу разгорелись, и они навели экипаж на скрытую под водой глубокую рытвину. Лошади сразу по брюхо, а карета набок. Народ сбежался, началась торговля, и молодые заплатили полсотни рублей за выгрузку кареты и по десять рублей за то, чтобы их перенесли на руках в дом их родственника.

Был здесь и душегубный разбойный промысел. По слухам, именно здесь и родилась пословица «прятать концы в воду». Чтобы скрыть загубленных людей, хапиловские разбойники прятали их в мешки, завязывали их замысловатым узлом и тайком бросали в мелководную Хапиловку. Но со временем речка совсем обмелела, и разбойникам приходилось «притапливать» торчащие из воды концы от завязанных мешков специальным багром. С тех пор и говорят в народе: спрятать концы в воду – т. е. замести следы преступления.

По рассказам москвичей, в конце XIX века в Зарядье жил старик по имени Корней, знавший каждую заводь, каждый омут на всех реках Москвы, прозванный в народе Москворецким Водяным. Бродил Корней в зимнюю пору по трактирам и рассказывал свои «водяные байки»: о московских водяных, об огромных сомах-людоедах, обитавших когда-то в жутких омутах Яузы. Но особо любил рассказывать Корней о водяных и русалках. Казалось, знал он всех их до единого. Величал он каждого по имени и перед рыбалкой всегда плескал глоток водки в воду – угощал своих дружков-водяных. А те одаривали богатым рыбным уловом.

По рассказам, днем водяные преспокойно плавают в речке в виде огромных рыбин. Утаскивали будто те сомы на дно не только малых ребятишек, но и нападали и на взрослых рыбаков, переворачивая лодки ударом головы. Одного такого сома-великана в три человеческих роста будто бы зарубил топором прадед Корнея, когда рыба-людоед перевернула лодку А. В. Суворова. Об этих сомах-людоедах бытуют легенды Чистых и Патриарших прудов.