Виктор Безруков СОЛДАТ ОГНЕННОГО ФРОНТА
Виктор Безруков
СОЛДАТ ОГНЕННОГО ФРОНТА
Красная с белыми полосами «Волга» выезжает со двора пожарной части и, заглушая все городские звуки сиреной, мчится по середине улицы. Следом за ней, мощно гудя двигателями, устремляются две пожарные автоцистерны. Грузовики, автобусы, такси притормаживают, принимают вправо, прохожие останавливаются, смотрят вслед красным машинам: где-то пожар!
Рядом с водителем оперативной «Волги» сидит заместитель начальника службы пожаротушения Управления пожарной охраны УВД Минского горисполкома Олег Эдуардович Гавдурович. В его позе нет ни напряжения, ни нервозности. Лишь изредка бросая взгляд на дорогу, он внимательно разглядывает лежащий на коленях оперативный план пожаротушения. Сидящие сзади помощники начальника службы Геннадий Василевский и Владимир Чернов заглядывают через его плечо.
— Помнится, мы проводили здесь месяца три назад учения, — замечает Чернов.
— Тем лучше, значит, у наших ребят оно должно быть еще свежо в памяти. Ты его тоже хорошо помнишь? — Чернов кивает. — Тогда будем действовать по той же схеме, — продолжает Гавдурович и, делая на плане пометки, поясняет: — Два боевых участка: один — с задачей по эвакуации жильцов и имущества, другой — по ликвидации очага пожара. Резерв создашь из сил и средств тринадцатой части, они как раз должны приехать следом за нами… Да, не забудь: сразу, как приедем, двух связных — в домоуправление, пусть приведут механика и электрика, а еще лучше — инженера. Пока все. Остальное — на месте.
Гавдурович снял трубку радиостанции:
— «Центральная», я — ноль пятый!.. «Скорую» к месту вызова направили?
Сквозь помехи, треск в машине раздался далекий голос дежурного радиотелефониста центрального пункта пожарной связи Софроненко:
— Да. Туда же направлен наряд милиции…
— Подъезжаем, — сказал водитель.
— Перед перекрестком — сирену, — отрывисто бросил ему Олег Эдуардович. — Теперь налево, по Сурганова… Так… Во двор и сразу стоп!.. Машину уберешь подальше, чтоб не мешала.
Водитель нажимает на тормоз: приехали. Олег Эдуардович надевает белую каску с крупными яркими буквами: РТП — руководитель тушения пожара. Теперь как старшему оперативному начальнику все подразделения пожарных, сосредоточенные здесь, подчиняются только ему. И вся ответственность за исход борьбы с огнем и дымом, за судьбы людей, оказавшихся в опасности, за их имущество тоже лежит на нем.
Гавдурович привычно отметил про себя время прибытия: 17.08 и вышел из машины. Внимательным взглядом окинул здание — обычную четырнадцатиэтажную «коробку» со сплошь застекленным парадным. Сквозь ранние зимние сумерки с трудом просматривались верхние этажи. Время от времени их окутывали клубы серого дыма. Во дворе — большом и просторном — разворачивались пожарные машины. Их фары выхватывали группы людей, большая часть которых одеты по-домашнему, в наспех накинутых пальто. Две автоцистерны из первой пожарной части уже стояли с открытыми отсеками. Пожарные сноровисто вынимали оттуда блестящие ранцы кислородных изолирующих противогазов, разветвления, стволы, скатки рукавов. Прокладывали магистральную рукавную линию в сторону подъезда.
О. Э. Гавдурович
Из стеклянных дверей показалась атлетическая фигура начальника первой самостоятельной военизированной пожарной части Бориса Барингольца. Маска противогаза висела у него на груди, рукавом плаща он вытирал со лба обильный пот. За Барингольцем вышли еще трое пожарных в КИПах. «Значит, уже провели разведку», — подумал Гавдурович.
Барингольц легко, будто у него не было за спиной десятикилограммового ранца, спрыгнул с высокого крыльца, вытянулся:
— Товарищ майор, пожар в квартире на десятом этаже. Во всех вышележащих этажах сильное задымление. Пути эвакуации задымлены меньше — сработала автоматическая система дымоудаления. В ходе разведки обследованы десятый и одиннадцатый этажи. Жильцы из них эвакуированы.
— Здание обесточено?
— Так точно. Лифты остановлены. Внутренние пожарные краны задействовать не удается.
— Возглавишь участок по эвакуации жильцов. Позже пришлю еще два звена из четвертой части. Они уже подъезжают… Работать тщательно, чтоб ни одной кладовки, коридорчика не пропустили, понял?
— Да.
Едва Барингольц отошел, к РТП подбежал водитель автолестницы. Гавдурович предупредил его попытку доложить о прибытии:
— Установите лестницу в центре здания, к балконам!
…Одно за другим подъезжали к зданию дополнительные подразделения. По уже установленной автолестнице начали спускаться жильцы. Навстречу им поднимались пожарные, прокладывая рукавную линию, которая быстро наполнялась водой.
«Здесь дела обстоят вроде неплохо. А что у Барингольца?» — Гавдурович, на ходу проверив давление кислорода, включился в противогаз и во главе боевого расчета пожарных направился к входу в здание.
Поднявшись на десятый этаж, все четверо сразу присели на корточки: пар, смешанный с горячим дымом, обдавал жаром лицо даже сквозь резиновую маску противогаза. «В горящей квартире-то небось еще жарче», — мелькнуло в голове у РТП. Пригибаясь, на ощупь он стал искать рукавную линию. Вот она. Сквозь рукавицу почувствовал, как в ней под напором идет вода. Вдоль линии прополз еще несколько метров. Нащупал чей-то сапог. Подергал за него. Пожарный обернулся. Приблизил свое лицо.
— Как дела?. — крикнул РТП во всю силу, зная, что в треске пламени, шипении пара сквозь резиновую маску его голос будет едва слышно.
— На кухне локализовали… Дотушиваем через окно с автолестницы. В комнате почти вся мебель в пламени. — По голосу Олег Эдуардович узнал начальника четвертой пожарной части Геннадия Тимоховцева, которому несколько минут назад сам поручал возглавить боевой участок по ликвидации очага пожара…
— Продолжайте работу. — Так же ползком Гавдурович и следовавшие за ним трое пожарных стали продвигаться к выходу из квартиры. Одолев еще один лестничный пролет, Олег Эдуардович по коротким лучикам индивидуальных фонарей различил спускавшихся пожарных. Барингольц шел последним.
— В квартирах больше никого нет, — почти вплотную прислонившись к каске РТП, доложил начальник первой части.
— Чердак обследовали?
— Да, посылал отделение во главе со Свечко.
— Пойдем еще раз вместе осмотрим, — Гавдурович по опыту знал, что иногда во время подобных пожаров жильцы, спасаясь от дыма, стремятся попасть на чердак или крышу. Но, не зная расположения выходов, могут заблудиться в темноте и дыму, и тогда произойдет непоправимое…
Обшаривая руками ступени и полы под ногами, поднялись на последнюю площадку. Пусто. Где же выход на крышу?
— Сюда, — донесся голос Бориса откуда-то сверху. Олег Эдуардович пошел на зов. Узкая, почти вертикальная лестница из металлических прутьев упирается в люк. «Эх, ломик бы сюда», — подумал Гавдурович.
— Раз, два, взяли! — Они что есть силы давят плечами на люк. — Еще взяли… — Им слышно, как скрипят петли люка, гвозди со скрежетом выходят из сухого дерева. Еще одно усилие — и люк отваливается в сторону. Они поднимаются на крышу, срывают маски противогазов, глубоко вдыхают морозный воздух. Едва отдышавшись, Гавдурович вызвал по радио штаб. Связист ответил скороговоркой:
— Слышу вас хорошо. Передаю микрофон Василевскому. — И тут же ровный голос помощника:
— Эвакуация людей закончена. От огня и дыма никто не пострадал. Есть, правда, один серьезный ушиб. Врачи из «Скорой» оказывают помощь. На кухне огонь ликвидирован, в комнате дотушивают…
— Почему так медленно?
— Много синтетики: ковры, паласы, мебель мягкая — поролон. Хозяин говорит, импортный гарнитур… был.
— Смену Тимоховцеву организовали?
— Да, уже работает вторая группа. А Тимоховцев остался… Минутку… Товарищ майор! — вдруг выкрикнул Василевский, Гавдурович сразу понял, что случилось что-то чрезвычайное. — Женщина здесь… подбежала только что… не может найти свою дочь — третьеклассницу! Их квартира на последнем этаже!..
— Не может быть! — выдохнул в волнении Барингольц. — Мы же все осмотрели… — Он начал натягивать на лицо маску противогаза.
«Не найти человека в квартире — такого с ребятами Барингольца еще не случалось!» Гавдурович коротко сказал в микрофон рации:
— Резервное звено — наверх… — И побежал к чердачному люку. На бегу бросил взгляд на манометр противогаза: кислорода оставалось еще много. «А у Бориса его, наверное, почти нет», — пронеслось в голове. На четырнадцатом этаже Гавдурович остановился:
— Ты — в правую квартиру, я — прямо. Потом переходи в следующую.
Гавдурович вспомнил поэтажную схему: квартира должна быть небольшой — двухкомнатной. Начал с большой комнаты. На коленях обшарил все углы. В маленькой комнате под руки попадались какие-то разбросанные предметы. «Игрушки», — догадался он. Пусто. Теперь кухня, санузел. Никого. Также быстро и тщательно он обследовал следующую квартиру.
Когда снова оказался на площадке, споткнулся о лежащего ничком Барингольца. С трудом приподнял его, прислонил к притолоке. Нащупал на его противогазе кнопку аварийного клапана: шипения не было слышно. «Значит, Борис уже все использовал». Он несколько раз глубоко вдохнул, сорвал с себя маску, натянул ее на лицо друга. Сделал ему несколько движений искусственного дыхания, помассировал грудь в области сердца. Услышал негромкие хрипы под маской. «Теперь отойдет».
У самого Гавдуровича слезы застилали глаза, в груди и горле кололи тысячи иголок. «Только бы не упасть». Он с трудом поднялся на ноги и, превозмогая разом навалившуюся слабость, потащил товарища в кухню. Ранцем противогаза налег на оконное стекло, оно со звоном лопнуло, осколки посыпались вниз. Упал грудью на подоконник, но приступ кашля никак не давал ему вдохнуть…
Когда стало немного легче, услышал шаги.
— Товарищ майор, помощь нужна? — Это было резервное звено газодымозащитников. — Насилу отыскали вас. Звон стекла услышали…
— Ищите девочку…
— Нашлась она, товарищ майор! Вы не слышали?! По рации Василевский передал. Оказывается, девочка давно на улице, а мать не знала. Приказали отыскать капитана Барингольца, сказали — кислород у него должен кончиться.
— Несите его… скорее… я сам…
Через некоторое время Гавдурович вместе с закончившими работу пожарными вышел из подъезда. Несколько раз глубоко вдохнул, убрал в карман брезентового плаща мокрый от пота и слез носовой платок. Уже была дана команда «Отбой» — боевые расчеты деловито суетились, собирая оборудование, громко хлопали закрываемые крышки отсеков пожарных автомобилей. На подножке ближайшей машины, откинувшись на дверцу кабины, сидел бледный Барингольц. Медсестра «Скорой помощи» держала перед его лицом большой кусок ваты, смоченной нашатырем. Гавдурович присел рядом. Борис открыл глаза, слабо улыбнулся.
— Хватит, сестра. Он теперь сам отдышится. — Гавдурович тяжело опустил руку на колено капитана. — И не в таких переделках доводилось бывать.
— Ой, это все из-за меня, глупой! — К ним приблизилась женщина с непокрытой головой, крепко обнимая заплаканную девочку. — Я так испугалась. Все давно спустились, а ее нет. Зову — не откликается. Не знала, что и думать. Простите уж меня, пожалуйста…
— Ничего. Все нормально. Правильно вы подняли тревогу…
— Спасибо вам большое!
— Идите в дом, простудитесь.
Оставшись вдвоем, они еще немного помолчали. Толпа на улице заметно поредела. Одно за другим освещались окна в здании.
— Ну что, Борис, будем жить дальше… — Гавдурович еще раз хлопнул Барингольца по колену. А тот, подавляя хрипы в горле, закончил фразу, давно ставшую для них чем-то вроде своеобразного ритуала:
— …и по возможности — хорошо!
— Вернешься в часть — обязательно позвони. — Гавдурович поднялся и направился к своей машине.
Только когда оперативная «Волга» неторопливо выехала на ярко освещенный проспект, к заместителю начальника службы пожаротушения пришло то знакомое, ни с чем не сравнимое ощущение легкости и удовлетворения, смешанное с усталостью. Оно приходило всегда после успешно выполненной трудной работы. После того, как его знания, опыт и характер держали очередной, порой замешанный на риске для жизни, экзамен. Он никогда не искал определения этому чувству. А называется оно, наверное, очень просто и обыденно — чувство выполненного долга. По молчанию, царившему в машине, он догадался, что и его подчиненные испытывают сейчас то же, что и он.
Перед глазами встала простоволосая женщина с плачущей дочерью. И новая теплая волна разлилась в груди: не так уж часто ему, работнику пожарной охраны, приходилось слышать в свой адрес искренние слова благодарности…
Олег Гавдурович не собирался быть пожарным.
С юношеских лет его самым главным увлечением был спорт. В шестнадцать, еще будучи учащимся Витебского ГПТУ, он выступал за юношескую футбольную сборную города. Годом позднее играл в молодежной республиканской команде. Тренеры прочили Олегу карьеру футболиста. Но вот в 1967 году началась армейская служба. Сначала его направили в учебное подразделение, а оттуда — уже в звании сержанта — в воинскую пожарную команду.
Олег не мог тогда и предположить, что пройдет совсем немного времени и он будет благодарен судьбе за то, что попал в это «нестроевое» подразделение. А в те первые дни службы он считал, что его участи никто бы из друзей завидовать не стал. И правда, Гавдурович, как командир отделения, должен был руководить солдатами-пожарными, которым уже не раз доводилось на протяжении службы лицом к лицу сталкиваться с настоящими пожарами. Его же навыки в пожарном деле ограничивались дилетантским уровнем.
Но он не отступил. Собрал все имеющиеся в пожарной команде учебники по пожарному делу, наставления, инструкции. В обычной общей тетради вел конспект, на отдельных листках — записывал все непонятное. Тетрадь он заполнял в основном после отбоя, оставляя себе на сон всего три-четыре часа в сутки. Листки с вопросами носил всегда с собой. Когда выпадало свободное время, доставал их, расспрашивал о непонятном у своих командиров или у бывалых пожарных. Скоро он почувствовал, что в теории, пожалуй, уже не уступает своим подчиненным и даже кое в чем превосходит их. Но вот практической подготовки было явно недостаточно.
Выручила давняя страсть: горячая привязанность к спорту. Только в воинской пожарной команде Гавдурович впервые познакомился с пожарно-прикладными видами спорта. Он сразу понял, что это спорт — спорт профессионалов. Занимаясь ими, приобретаешь все те навыки, которые потребуются в работе во время пожара: быстро преодолеть препятствие, в кратчайший срок развернуть рукавную линию, примкнуть к ней ствол, взобраться по отвесной стене… Словом, этот нелегкий технический спорт давал и сноровку в действиях с пожарно-техническим оборудованием, и хорошую физическую закалку.
Ежедневно по шесть часов отводилось распорядком дня на занятия по различным темам пожарно-строевой подготовки в команде. Гавдурович прихватывал для тренировок еще по два часа. Ушибы и синяки не считал, привык, что у него постоянно саднили пальцы, ныли мышцы ног. Но упорство и настойчивость молодого сержанта принесли свои плоды. Уже через несколько недель он свободно перекрывал многие нормативы. А еще через полгода на окружных соревнованиях воинов-пожарных он стал призером в преодолении стометровой полосы с препятствиями и в подъеме по штурмовой лестнице на четвертый этаж учебной башни.
Тот первый пожар, который навсегда запомнился молодому командиру воинского пожарного подразделения, случился под Новый 1968 год. Загорелась ротная каптерка, расположенная на третьем этаже многоэтажной казармы соседней воинской части. Когда пожарное подразделение прибыло на место вызова, огонь охватил уже всю кладовую, а дым проник буквально во все помещения. Все свои силы и средства пожарные сразу направили на скорейшую эвакуацию солдат из здания.
С этой задачей справились быстро. Но когда уже почти все люди были внизу, Гавдурович услышал, как кто-то, стоявший около него, сказал: «Рядом с каптеркой — канцелярия части, в ней немало важных документов. А с другой стороны — кладовая с оружием и боекомплектом…» Раздумывать было некогда. Какая-то сила толкнула его вперед.
— Веригин, Фокин, за мной! — крикнул он своим находящимся неподалеку подчиненным и, подхватив пеногенератор, устремился по трехколенной лестнице к окну третьего этажа, откуда черными клубами валил тяжелый дым.
Как только он перевалил через подоконник, ствол закашлял воздухом, а затем из него мощной струей ударила пена. Распластавшись на полу, он сквозь набегавшие слезы и пелену дыма несколько мгновений всматривался в глубь помещения, пытался определить, где находится очаг. «Вот он!» Желтые сполохи справа от него мелькнули и пропали.
Что-то твердое упиралось ему в грудь, мешало ползти. Это оказалась маска противогаза. «Забыл включиться в аппарат!» Такой оплошности он не простил бы своему подчиненному. А сам?! Пока, ругая себя, надевал маску, услышал, как с обеих сторон его пытались обойти двигавшиеся тоже ползком Фокин и Веригин. «Ну уж нет! Я за ваши спины прятаться не стану!» — И Олег снова рванулся вперед, навстречу огнедышащему пеклу. Пламя уже просматривалось лучше. Он направил струю в центр очага. Огонь сразу сник. «Теперь дальше, еще вперед». Но ствол почему-то не двигался. Он рванул его к себе. Безрезультатно. Более того: пенная струя вдруг ослабла. Огонь словно почувствовал это, ударил жаром навстречу пожарным. «Где-то рукав перетянулся!» Он тронул рукой находящегося рядом бойца: «Проверь линию сзади!» Тот проворно стал отползать. Через несколько секунд пена пошла с прежней силой и Гавдурович снова получил возможность продвигаться вперед… Пламя отступало. И вдруг оно совсем пропало.
Сев на корточки, Олег снял рукавицу, пальцами протер стекла маски. Пена доходила ему до колена и медленно продолжала подниматься. Он нащупал рукой косяк. Вот дверь. С трудом открыл ее. Снова увидел огонь совсем близко от себя, но он тут же исчез под слоем хлынувшей в комнату пены. Огня больше в комнате не было. «Значит, это канцелярия». Двинулся дальше вдоль стены. Горячая резина маски обжигала щеки, лоб. Он снова опустил лицо вниз, чтобы пена остудила маску…
А вот и каптерка. Олег только мельком глянул в нее: небольшое помещение сплошь было алым, словно паровозная топка. Отпрянув за косяк, он глубоко, как будто перед прыжком в воду, вдохнул неприятно теплый воздух, пахнущий резиной: ранец КИПа уже успел нагреться. «Нужно встать во весь рост и направить струю на потолок каптерки, иначе пламя вверху не загасить». Но он продолжал в нерешительности сидеть, ноги не слушались. «Каждая секунда на счету! Рядом боеприпасы! Встать!» Он резко выпрямился, поднял пеногенератор и сделал тот небольшой, но такой трудный шаг.
Сколько простоял лицом к лицу с огнем, Олег не помнил. Уже падая, почувствовал, как сбоку ударила струя воды, сбив пламя на боевке. Руки товарищей подхватили, понесли.
На улице, сидя под стеной здания, Гавдурович долго рассматривал свои вспухшие руки, пытался прикоснуться к обожженным щекам. Ему почему-то казалось, что все происшедшее случилось не с ним, а с другим парнем, которого он хорошо знал, и очень сильно переживал за него. Было бы обидно за этого парня, если бы он не сумел в трудный момент справиться со своим страхом. «Вот, оказывается, на что ты способен, дружище, — обращаясь к тому, второму, думал Гавдурович. — Молодец. Не подкачай и дальше…»
— Ознакомился с твоими документами, гвардеец. Ну прямо орел! По-другому тебя и не назовешь. — Начальник самостоятельной военизированной пожарной части по охране Ленинского района Владимир Ильич Рыжиков широко улыбнулся. — Разных благодарностей и поощрений — на пальцах не перечесть. Да еще мастер спорта, чемпион Вооруженных Сил по пожарно-прикладному…
Этот разговор произошел весной 1969 года, когда Гавдурович уволился в запас.
— Нам как раз такие ребята, как ты, нужны. В какой хочешь караул?
Олег на секунду задумался:
— Наверное, в тот, где больше любят спорт.
— Ну, спортсменов у нас в каждом подразделении немало…
В том, что спорт в этой части в особом почете, Олег убедился с первых же дней работы. Здесь регулярно проводились свои первенства по волейболу, пулевой стрельбе, городкам, теннису. Многие из его новых товарищей имели спортивные разряды, золотые и серебряные значки ГТО. Увлечение спортом помогло Олегу быстро войти в новый коллектив, сдружиться со многими своими коллегами. Совместная боевая работа на пожарах, повседневная учеба на практических занятиях и учениях, совместные спортивные тренировки и выступления на различных состязаниях и первенствах прочно скрепили эту дружбу. Дежурства в части пролетали для Олега так стремительно, что он просто не успевал устать и готов был остаться в подразделении еще на одни сутки.
Осенью того же года Гавдурович поступил на заочное отделение Ленинградского пожарно-технического училища МВД СССР. После окончания первого курса ему присвоили звание младшего лейтенанта внутренней службы, назначили начальником караула. Учеба и любимая работа целиком захватили Олега.
Вспоминая теперь то время, он удивляется, как ему удавалось все успевать. Затруднений почти не было: и в учебе — он был один из лучших на курсе; и в работе — когда ему объявляли об очередном поощрении за проявленные во время борьбы с огнем мужество и отвагу, хотелось сказать: «Мне мое дело так нравится, что не отдаваться ему полностью я просто не могу!»; и в спорте — Олег стал одним из опытнейших прикладников республики, рекордсменом Белоруссии в преодолении стометровой полосы с препятствиями, чемпионом Центрального совета спортобщества «Динамо» в пожарной эстафете и боевом развертывании от пожарной мотопомпы, призером чемпионата МВД СССР в 1974 году в Свердловске.
Пристрастие Гавдуровича к спорту не могло не сказаться положительным образом на организации службы и боевой подготовки в коллективе. Стали традиционными в части не только различные спортивные первенства, но и всевозможные индивидуальные и коллективные состязания и конкурсы на знание оперативно-тактических особенностей охраняемых объектов города, на лучшее составление оперативных планов и карточек пожаротушения, на лучшее оформление схемы водоисточников охраняемого района.
Ежегодно в подразделениях подводились итоги конкурсов «Лучший по профессии». А Гавдурович (после успешного окончания учебы в Ленинградском пожарно-техническом училище был назначен заместителем начальника первой военизированной пожарной части) предложил организовать параллельно конкурс на лучшую взаимозаменяемость как пожарных, водителей, так и боевых расчетов в целом. Этот конкурс оказался наиболее трудным, ведь надо было в короткий срок обучить товарища своей работе и одновременно в совершенстве узнать все его функциональные обязанности. И здесь заместитель начальника части снова внес элемент состязательности — объявил призы тем, кто быстрее овладеет смежной специальностью и обойдет при этом в сноровке и знаниях своего наставника. Было интересно, и ребята с удовольствием включились в новую работу.
Этот принцип спортивно-делового соперничества не замедлил сказаться на уровне боеготовности всего личного состава части. В скором времени к званию лучшего коллектива по спортивно-массовой работе среди динамовских подразделений республики прибавилось звание победителя социалистического соревнования городского гарнизона пожарной охраны. Первая часть стала именоваться отличной и была признана базовой по организации боевой и политической подготовки. А один из ее руководителей — О. Э. Гавдурович был удостоен Почетной грамоты Министерства внутренних дел СССР.
Успехи, конечно, радовали, но гораздо большее удовлетворение приносило ощущение сплоченности всего коллектива, жить и работать в котором было для каждого его члена и приятно, и ответственно. Такому коллективу была любая работа по плечу. И правильно, по мнению Гавдуровича, Управлением пожарной охраны УВД было принято решение на базе первой пожарной части создать впервые в Минском гарнизоне специализированные подразделения ГДЗС — газодымозащитной службы. Связано это решение было вот с чем. Как показали анализы ликвидации случающихся в городах пожаров, в большинстве случаев пожарным приходилось спасать людей и материальные ценности от огненной стихии в условиях высоких температур, сильного задымления, с использованием кислородно-изолирующих противогазов и другого специального оборудования, снаряжения. Боевая работа в этих условиях требовала от бойцов огненного фронта специальных знаний, особых практических навыков, усиленной физической и психологической подготовки.
Гавдурович с жаром взялся за новое для себя дело, в ходе которого ему доводилось выполнять, казалось бы, совсем не свойственные пожарному специалисту функции. Он был и проектировщиком, и строителем, и монтажником, и снабженцем. Одновременно занимался подбором людей для будущих специализированных отделений. Первыми и наиболее активными его помощниками в создании учебно-тренировочного городка стали сами «гвардейцы пожарной охраны», как иногда называл газодымозащитников Гавдурович. Разумеется, в спецотделения зачислялся не каждый желающий. Преимущество имели те, кто в свое время проходил срочную службу в десантных войсках или являлся спортсменом-разрядником высокого класса. Среди них было немало мастеров спорта и кандидатов в мастера по пожарно-прикладному и другим видам спорта.
Меньше чем через год во дворе пожарной части рядом с учебной четырехэтажной башней выросли: фрагмент жилого дома, сложенного из типовых панелей; теплодымокамера со специальной системой слежения за действиями газодымозащитника, световой и акустической системой для имитации пожара в подвале; площадка для работы с тяжестями; специальный тренажер для выполнения ряда тяжелых физических упражнений; задымляемый лабиринт. И все это было создано в свободное от службы время, в ходе комсомольских субботников. Ни один из них не прошел без активного участия заместителя начальника части. А по ночам Гавдурович снова, как несколько лет назад в армии, сидел над книгами, инструкциями, учебными пособиями — разрабатывал программы подготовки личного состава спецотделений, методику проведения занятий, планы-конспекты пожарно-тактических учений.
Во время занятий в учебно-тренировочном городке Олег Эдуардович стремился, следуя известной суворовской поговорке, как можно больше насытить их элементами внезапности, усложнял задания, с тем чтобы максимально приблизить их к реальным условиям, возникающим на пожарах. Учил молодых пожарных, учился и сам: хотя был по возрасту старше многих из них, старался выполнять трудные упражнения быстрее, четче, увереннее своих подчиненных. Ведь нельзя было забывать, что он командир, по нему равняются.
Газодымозащитников не принято вызывать на мелкие пожары и загорания. Но если случится что-то серьезное, то они должны мчаться в любой конец города или даже за его пределы. Выезжая со своими гвардейцами на пожары, Гавдурович не раз убеждался, что ему удалось воспитать их именно так, как он себе намечал. Когда надвигалась грозная опасность, знал, что никто из них не дрогнет, не смалодушничает, не отступит, не попытается спрятаться за чью-то спину. Каждый из газодымозащитников имел свои вкусы, привычки, у каждого свой жизненный опыт, но все они были едины в своей решимости выполнить долг пожарного даже, если понадобится, ценой своей жизни.
…Известие о пожаре в подземном складе производственного объединения «Минский тракторный завод» застало Олега Эдуардовича на диспетчерском пункте части. Как водится, все другие дела — в сторону. Уже в кабине специального автомобиля газодымозащитной службы Гавдурович, прислушиваясь к активному радиообмену между мчащимися на пожар из разных концов города подразделениями, сделал вывод, что подобного серьезного происшествия не было давно: «Работа предстоит нелегкая. Как-то справятся ребята, ведь основная нагрузка ляжет на их плечи». Еще раз проинструктировал своих подчиненных по правилам техники безопасности, приказал проверить противогазы, снаряжение. Он чувствовал, что волнуется едва ли не больше самих ребят… На месте узнали, что в глубине склада горят тюки латэкса и поролона на большой площади. Латэкс тушить трудно, приходится развертывать каждый тюк, обрабатывать все слои водой. Где-то в этом же подземном хранилище лежат шестнадцать баллонов с жидким кислородом, но обнаружить их пока не удалось. Если огонь подберется к баллонам и они начнут взрываться — бед будет немало.
Гавдурович построил своих подчиненных перед входом в склад.
— Ваша первостепенная задача — найти эти баллоны, эвакуировать их из опасной зоны… — руководитель тушения пожара отдавал приказ, размеренно чеканя слова. А в конце вдруг совсем другим тоном добавил: — И осторожнее там, берегите себя, ребята…
Вот уходит в адову жару одно звено. За ним — другое. Томительно тянутся минуты ожидания. Ребята возвращаются в обожженных касках, в мокрых боевках, срывают с потных лиц маски противогазов, жадно хватают раскрытыми ртами свежий воздух, надолго припадают к кранам с холодной водой.
Гавдурович не выдерживает, включается в противогаз, во главе боевого расчета ныряет в страшное черно-красное пекло. И тоже безрезультатно.
— А что если попробовать искать баллоны с противоположной стороны… — предлагает Олег Эдуардович.
— Склад длинный. Слишком далеко придется идти. Много поворотов, — возразили ему. — Ты уверен, что никого из своих не потеряешь в этом лабиринте, никто не растеряется?
— Да, уверен, — был лаконичный и твердый ответ.
— Ну что ж, добро, — сказал руководитель тушения пожара.
Но первая попытка не увенчалась успехом. Гавдурович и трое газодымозащитников вышли из склада с пустыми руками.
— Слишком много времени затрачено на блуждание в поисках пути к очагу и обратно. Нужно что-то придумать! — сказал Олег Эдуардович своим ребятам.
И они придумали. Пока первое звено меняло нагревшиеся КИПы, личный состав второго протянул от входа в склад до места пожара трос, закрепив его на одной из внутренних перегородок. На поворотах этой импровизированной трассы расставили мощные аккумуляторные фонари. «Теперь дело пойдет быстрее», — подумал Гавдурович, снова спускаясь в темные лабиринты склада. Он оказался прав. Когда через десяток минут газодымозащитники показались на поверхности, руки всех четверых оттягивали два тяжеленных металлических цилиндра. Раз за разом уходят звенья в склад. У деревянного забора растет батарея баллонов. И вот, наконец, все шестнадцать — вне досягаемости огня. Короткая передышка — и воспитанники Гавдуровича вместе со своим наставником снова уходят в пекло пожара. Теперь они помогают пожарным на другом боевом участке. Вытаскивают наружу обгорелые тюки поролона. Специально созданные бригады расшивают их, дотушивают…
Когда последние клубы дыма растаяли и был дан сигнал отбоя, Гавдурович взглянул на часы: прошло почти девять часов с того момента, когда они прибыли на пожар. Как быстро пролетели они! Но сколько пережито за это короткое время!..
Он внимательно вгляделся в закопченные усталые лица ребят. Нет, не напрасно он потратил столько сил и энергии на их подготовку. Есть у него надежная смена…
За успешную ликвидацию этого пожара, за проявленное мужество трое участников тушения, и в том числе Олег Эдуардович, были награждены медалями «За отвагу на пожаре».
Прошло вот уже более десяти лет с того сентябрьского дня, когда Олег Эдуардович Гавдурович впервые переступил порог кабинета, где размещается дежурная служба пожаротушения. Но он помнит все события того дня так, как будто они произошли вчера.
Годы работы — сначала помощником, а затем заместителем начальника республиканской службы пожаротушения — дали Гавдуровичу многое. И хотя порой было нелегко, больше всего привлекала многогранность, сложность работы и, конечно, то, что деятельность дежурной службы пожаротушения лишена повседневной обыденности, рутины, ведь каждый пожар не похож на другой. На дежурствах иногда приходилось сталкиваться с такими проблемами, которые не могут быть оговорены соответствующими приказами и инструкциями. Поэтому каждое очередное дежурство приносило что-то новое, неожиданное, интересное. И в то же время он снова и снова убеждался, что в подготовке работника службы пожаротушения нет пределов, она должна быть не только глубокой, но и необъятно широкой, ведь по уровню его компетентности иногда посторонние люди, малосведущие в специфике работы пожарных, судят обо всем гарнизоне пожарной охраны.
Серьезными испытаниями организаторских и волевых качеств Олега Эдуардовича, его навыков как руководителя тушения пожаров и, конечно, его мужества, отваги становились многие сложные пожары. Наиболее ярко запечатлелся в памяти крупный пожар, происшедший на Жлобинской фабрике искусственного меха. Горел склад сырья. В помощь местному гарнизону из Минска были вызваны 15 газодымозащитников, возглавляемых Гавдуровичем. Он вместе со своими коллегами без отдыха и сна работал на этом пожаре более суток. За умелую и самоотверженную работу на этом пожаре Гавдурович, как и многие его подчиненные, был удостоен медали «За отвагу на пожаре». Эта медаль стала уже второй высокой правительственной наградой…
Оперативная «Волга» остановилась у светофора перед поворотом на улицу Красную. Гавдурович снял трубку радиостанции, вызвал диспетчера центрального пункта пожарной связи:
— Как обстановка в городе?
— Было загорание строительного мусора на улице Жудро, — тотчас отозвался диспетчер. — Силами караула шестой части ликвидировано. В остальном все спокойно.
Олег Эдуардович бросил взгляд за окно машины. В свете вечерних огней улица была какой-то особенно уютной. В сквере резвились дети, спешили по своим делам прохожие…