3. Радиолюбительство

В 1994 году надоело мне писать свои воспоминания, и засунул я их в «долгий ящик», однако в 2000 году сын потребовал, чтобы я подробно написал о своем радиолюбительстве. Пришлось сесть за стол, и вот что было опубликовано в журнале «Связь в жизни. Контакт» № 1 за 2000 год под заголовком «Понять, придумать и сделать».

Харьков, 20-е годы. Мальчишки в основном увлекаются техникой. У нас был радиокружок, собирались мы в подвале. Самые активные ходили туда, что позже называлось Дом пионеров, а тогда, по-моему, «Юный Спартак». Там более сведущие старшие товарищи нам помогали, нас опекало РОУ — Радиообщество Украины. В Харькове был еще и ИРЕ — Институт распространения естествознания, в котором по субботам и воскресеньям читались всякие лекции, даже по теории относительности.

Для радиолюбителей в продаже почти ничего не было, все делали сами. Самым распространенным у нас был радиоприемник Шапошникова. Картонный цилиндр диаметром 120…130 мм, на него наматывался так называемый звонковый провод (электрические звонки были в квартирах у многих, и проводка делалась медным проводом диаметром 0,8 мм с двойной бумажной изоляцией). Через каждые 15…20 витков делались отводы. Цилиндр устанавливался на деревянной доске, иногда асбоцементной (материал назывался ацеид) или мраморной. По окружности вбивались обойные гвозди с латунными головками, к ним подходили отводы. Там, где был центр окружности, устанавливалась ось и на ней медная пластина, которая скользила по головкам гвоздей. Получался самодельный переключатель.

Внутри цилиндра располагали маленький цилиндр высотой 30 мм и диаметром 80 мм. В большом цилиндре были отверстия по 5 мм и в маленьком цилиндре — того же диаметра, на цилиндр наматывали эту же проволоку и делали два вывода в виде пружинок. Число витков на этом цилиндре примерно равнялось тому числу витков, через которые делались выводы. В отверстие вставляли деревянную ось, и внутренний цилиндр приклеивался к ней, снаружи была ручка, и внутренний цилиндр поворачивался. Так производилась плавная подстройка, потому что конденсаторы поначалу были только постоянной емкости.

Их тоже делали сами. Покупали в аптеке парафиновую бумагу, откуда бралась фольга, в то время станиоль, то есть оловянная, алюминиевой еще не существовало, не помню, потому что денег на конфеты у нас не было. Может быть, с кондитерского производства? И на цилиндре из изоляционного материала, например, фибры, мотали конденсатор. Позднее мы освоили изготовление переменных конденсаторов. Вырезали из листового алюминия пластины, на длинном винте набирали неподвижные с расстоянием, скажем, 5 мм, а подвижные закрепляли на оси между неподвижными.

В качестве детектора использовали гален, PbS, причем радиолюбители делали его сами. Между прочим, когда я решил повторить с сыном детекторный радиоприемник тех лет, я пришел в магазин и спросил продавщицу: «Кристалл галена у вас есть?» Она ответила: «Бывает, но сейчас нет». Она, наверное, даже не знала, что это такое. А тогда на помойке надо было найти кусок кабеля, содрать оболочку, купить, по-видимому, в аптеке, кусок серы, расплавить в ложке свинец — и серу туда. Запах был соответственный. То, что получилось, разламывали на кусочки кристалла PbS. Такое было полупроводниковое производство.

В качестве изоляторов использовались фарфоровые ролики, по которым велась в те времена открытая проводка. Электропроводка была тогда открытая, и около потолка по всей квартире шел провод. Как делались отводы вниз? Были фарфоровые ответвительные коробки с двумя медными дужками, а в каждой по три отверстия с резьбой. А штепсельные вилки в то время были такой конструкции: точеный цилиндр диаметром 4 мм, далее он переходил в диаметр 8 мм длиной 5 мм, затем опять 4 мм, с одной стороны была резьба, а с другой более длинный конец был разрезан вдоль и пружинил. Мы ввинчивали эти стержни, резьба отрезалась, утолщенная часть опиливалась под шар, и он зажимался между двух дужек, взятых из ответвительных коробок, получался шаровой шарнир, а в распил вставлялась остро заточенная стальная пружина, и надо было найти ее острием «хорошую» точку на кристалле.

Примерно в 1923 году Правительство рассматривало вопрос распространения естествознания и как один из его прикладных аспектов — распространение радиолюбительства. Поскольку в России самой мощной торговой сетью была сеть продажи швейных машин Зингера, этой сети «Госшвеймашина» и поручили продажу радиодеталей и некоторых материалов. В магазине появился антенный канатик — медный многожильный провод для антенн.

Мы добывали деревянные брусья 100 на100 мм и длиной около 3,5 метров. Лезли на крышу, несмотря на страшную ругань домоуправа и даже хватание за шиворот, пробивали на коньке отверстие, вставляли брус и гвоздями прибивали к стойке на чердаке; отверстие надо было, конечно, хорошо заделать. К другому дому на расстоянии метров 50 или более натягивали антенный канатик. Канатик крепили к стойкам-брускам через связку-гирлянду из пяти обычных роликов от открытой электропроводки.

Что можно было принимать? Ну, во-первых, морзянку на всех диапазонах, и кто азбуку Морзе изучил, мог кое-что и схватить. Телефоном регулярно принимали, например, Давентри, их позывные были, кажется, «2LO». Эта станция музыку почти не передавала, так что она пользовалась успехом в том смысле, что приятно было сказать — я принимаю Англию. Много музыки передавало «Радио Вены», кроме Австрии и Англии, слушали Германию. Харьковская радиостанция работала на волне 477 метров, вещала на русском языке, но начало и конец передачи дублировали на Эсперанто.

Делали и гетеродины на кристаллах — гетеродины Лосева. Они работали, но настроить было очень трудно, не каждая точка на кристалле давала эффект. Позже появились радиолампы. Первая называлась Р-5, потом появилась «Микро», затем «Микро ДС» с прикатодной сеткой, чтобы уменьшить необходимое для работы анодное напряжение. А то у меня батарея из сотни банок находилась под столом, и пахло оттуда кислотой довольно сильно.

Ламповые приемники делали и прямого усиления и с обратной связью, затем гетеродины. Считалось, что выходной каскад должен быть двухтактным, тогда эта схема называлась «Пушпул». К тому времени многие делали и динамики (а то воровали телефонные трубки, желательно высокоомные) — все можно было купить в магазине, продавались даже готовые усилители «Е-2», но мы, радиолюбители, делали усилители сами, и наш «Пушпул» имел большую мощность, и мы этим гордились.

Когда появились лампы, появились и коротковолновки.

Вся эта история, то есть от первых детекторных до первых ламповых заняла у меня четыре года — с 1923 до 1927 года. Позже от работы и учебы оставалось так мало времени (я учился на вечернем), что радиолюбительство пришлось оставить на 30 лет, до момента, когда я успешно приохотил к этому делу сына.

Вообще мне кажется, что радиолюбительство базируется на трех желаниях — понять, придумать и сделать. А занятие радио закрепляет в человеке эти навыки, формируя определенную психологию и подход к жизни. Наверно, его можно назвать «инженерными».

Хронологически весь этот раздел надо было бы поместить в самом начале воспоминаний. Это действительно ab initio!