Читайте также
В. А. ЖУКОВСКОМУ
<Неаполь. 4 марта н. ст. 1847.>
Оба письма (одно от 4-го февраля и другое от 10-го) мною получены одно за другим, хотя они шли довольно долго. Еще не получая их, я отправил также два письма, одно за другим. В одном была вложена выписка из письма Шевырева о кончине
М. П. ПОГОДИНУ
Марта 4 <н. ст. 1847>. Неаполь
От Сергея Тим<офеевича> Аксакова я получил письмо и в нем извещение, что ты был глубоко оскорблен моими словами о тебе, напечатанными в моей книге (явившейся в обезображенном и неполном виде). Он сказал, что ты даже плакал и
С. П. ШЕВЫРЕВУ
Марта 4 <н. ст. 1847>. Неаполь
Долго я не постигал причины твоего молчанья в такое время, когда мне больше всего были нужны твои письма. Наконец, из письма [Из письма от] Серг<ея> Тим<офеевича> Аксакова (исполненного упреков самых жестких и даже не
Н. Н. ШЕРЕМЕТЕВОЙ
<6 марта н. ст. 1847. Неаполь.>
Друг мой Надежда Николаевна, вы ко мне ничего не пишете. Но я понимаю ваше молчанье. Вы, верно, молитесь обо мне. О! да благословит вас бог за это! Чего не может сделать у бога молитва, возносимая от чистого сердца за ближнего
В. А. ЖУКОВСКОМУ
Неаполь. 6 марта <н. ст. 1847>
Письмо от 6/18 февраля, пущенное из Франкфурта тобою с известием о книге моей, получено мною только третьего дни, то есть четвертого марта. Появленье книги моей разразилось точно в виде какой-то оплеухи: оплеуха публике, оплеуха
П. А. ПЛЕТНЕВУ
<6 марта н. ст. 1847. Неаполь.>
Прости меня, добрый друг, за те большие неприятности, которые я, может быть, нанес тебе моими неугомонными просьбами о восстановлении моей книги в ее прежнем виде. Прости меня, если у меня вырвалось какое-нибудь слово, тебя
В. А. ЖУКОВСКОМУ
12 марта <н. ст. 1847>. Неаполь
Едва только успел я отправить ответ на добрейшее письмо твое (от 6/18 февраля), как принесли мне вновь твои строчки с извещеньем о высылке мне денег и векселя. Вслед затем я получил письмо от Убриля (которого не знаю, как
С. М. СОЛЛОГУБ
16 марта <н. ст. 1847. Неаполь>
Наконец от вас письмо. Как я ему обрадовался! Давно вы меня не дарили вашими строчками. В строчках ваших светится по-прежнему жемчужина — душа ваша, то же самое младенческое радушие и та же братская любовь ко мне. Бог да наградит
В. А. СОЛЛОГУБУ
<16 марта н. ст. 1847. Неаполь.>
Хотя вы человек (как все мы, грешные русские люди мужеска пола) несколько ленивый на подъем, но авось доброе расположение ваше ко мне пересилит лень и заставит вас не только отвечать на письмо мое, но даже выполнить мою просьбу.
А. С. и У. Г. ДАНИЛЕВСКИМ
Неаполь. Марта 18 <н. ст.>, 1847
Я получил ваши строчки, милые друзья мои. Пишу к вам обоим, потому что вы составляете одно. Хотя письма ваши коротеньки, но я глотал с жадностью подробности житья вашего и перечитал их не один раз. Хотел бы вам заплатить
В. В. ЛЬВОВУ
Неаполь 1847. Марта 20 <н. ст.>
Благодарю вас за письмо ваше, исполненное такого искреннего участия. Я рассматривал долго вашу подпись. Одного князя Львова я знал, но тот, кажется, в Петербурге. Вы спрашиваете, зачем вышла книга моих писем. На это никак не в силах
А. А. ИВАНОВУ
<25 марта н. ст. 1847. Неаполь.>
Пишу к вам несколько строчек с граф<ом> Иван<ом> Петр<овичем> Толстым, который есть родной брат моего закадычного приятеля, Ал<ександра> Петр<овича>, стало быть, с тем вместе родной брат и Софье Петровне, вам довольно
М. Ю. ВЬЕЛЬГОРСКОМУ
Марта 27 <н. ст. 1847>. Неаполь
Я страдаю душой при одном помышлении о том, сколько нанес вам хлопот и тревог, мой наидобрейший граф Михаил Юрьевич; но, вероятно, вы уже знаете из письма моего к Плетневу, о котором он, вероятно, уже вам сообщил, что мои
П. А ПЛЕТНЕВУ
Марта 27 <н. ст. 1847>. Неаполь
Давно не имею от тебя известий, добрый друг мой. (Я писал к тебе еще не так давно, именно 6 марта). Если тебя затруднили дела по моей книге, то, повторяю тебе вновь, торопиться с представленьем рукописных статей не нужно, — тем более,