П. А. ПЛЕТНЕВУ Апреля 17 <н. ст. 1847. Неаполь>

П. А. ПЛЕТНЕВУ

Апреля 17 <н. ст. 1847. Неаполь>

От Арк<адия> Осип<овича> Россети я узнал кое-что из тех неприятностей, которые случилось тебе потерпеть от некоторых людей, тебя не знающих и не умеющих ценить. Друг мой, прости им всё. От него же [От Арк<адия>] я узнал о том, что ты много натерпелся из-за меня, слушая всякие толки обо мне. Не знаю, как благодарить за доброту твою. Поверь, что умею ценить бесценную дружбу твою теперь более, нежели когда-либо прежде. А толками не смущайся. Говорю тебе откровенно, что я теперь ежеминутно благодарю бога за то, что книга моя произвела именно эти толки, а не такие, которые были бы в мою пользу. От этих толков я значительно поумнею, как даже и не думают те, которые обо мне толкуют; уже и теперь я заставлен ими гораздо строже взглянуть на самого себя. Без этих толков передо мною не раскрылось бы так общество [и общество] и люди, которых мне нужно непременно знать; [Далее начато: иначе] у меня долго еще будет всё невпопад, и язык мой не будет доступен для всех, покуда не узнаю так людей, как мне хочется узнать. Поверь, что без этой книги не было бы на чем испробовать нынешне<го> человека. А проба эта нужна, и в этом отношении книга моя, несмотря на все ее недостатки, сокровище. Ты сам это испытаешь, если будешь на ней пробовать человека. Он от тебя не скроется в своих сокровенных [даже в своих сокровенных] и главнейших помышлениях, и состояние души его выступит перед тобой как раз. А через это самое ты будешь иметь возможность оказать благодеяние мне, тебя любящему, сообщая наблюдения свои, которые многому меня научат. О делах по книге [по печ<атанию>] я уже писал от 15 апреля Арк<адию> Ос<иповичу>. Письмо это, вероятно, он уже тебе сообщил. Мне кажется, что ты теперь несколько устал, изнурился от хлопот и дел; тебе нужно освежиться. [освежиться и на время отправиться] Удаление летом на дачу или даже в Финляндию не удалит тебя совершенно от того, от чего на время следует удалиться. Мне кажется, ты бы лучше сделал, если бы взял на месяц или на два отпуск за границу и прилетел бы ко мне морем, в семь дней в Остенде. Переезд морем действует удивительно на силы и на дух. Ты бы тогда привез сам статьи, просмотренные [просмотренные и выправленные] князем Вяземским, с его замечаньями, И захватил бы с собою журналы и книги, потому что я до сих пор не получил ни печатного листка. Мы бы о многом переговорили с тобою и перетолковали, съездили бы вместе даже в Лондон. Из Остенде день езды в Лондон и день езды в Париж. Ни экипажей, ни дорожных запасов [ни дорожной возн<и>] не нужно; везде пароходы и железные дороги, даже к Жуковскому можно съездить по железной дороге. Мне кажется, что ласки дружбы и родные речи о том, что есть родное душам нашим, много бы тебя освежили, и ты с новой бодростью начал бы полезную свою деятельность по возвращении [по приезде] в Петербург. Но соображайся во всем с твоими собственными обстоятельствами и возможностя<ми>. Как мне ни радостно было бы с тобой свидание, но я бы не хотел его купить гиеною пожертвова<ний>. Будь здоров! Христос с тобой! Напиши на это письмо ответ не медля и адресуя [адресуя в] на имя Жуковского. Я подоспею к его получен<ию> во Франкфурт. В Остенде я полагаю пробыть июль и август. Во всяком случае отныне всё следует присылать на имя Жуковского.

Весь твой Г.

На обороте: S. P?tersbourg. Russie.

Его превосходительству ректору С.-Петербур<гского> императорск<ого> университе<та> Петру Александровичу Плетневу.

С. П. Бург. На В<асильевском> о<строве>, в университет.