Петер и Ион

Петер и Ион

Возможно, вы никогда не слышали о широком и печально известном в Венгрии «бузгаре», и тем более можете вы не знать, что такое «фланец», о котором одно время много писали румынские газеты. Но нет сомнения — бы не только все поймете в нашей короткой истории, но проникнетесь, как и мы, глубоким уважением и любовью к двум юношам — венгру Петеру Радаи и румыну Иону Стэнеску, чьи имена прославились именно в связи с бузгаром и фланцем. Случай свел их вместе, и он же помог нам узнать об этом.

Они встретились на одном из спортивных пляжей острова Маргит в Будапеште. Ион, молодой монтажник из румынской Олтении, в составе своей команды готовился к соревнованиям с подводными спортсменами Венгрии. Целые дни проводил он на Дунае или здесь, у прозрачных бассейнов Маргита. Часами не сводил Ион глаз с будапештских аквалангистов, носившихся под водой, как речные боги. Мог ли он не заметить Петера — высокого красавца, с ярко-красными ластами, стремительного в воде, как меч-рыба? Мы не знаем, как познакомились юноши, но у нас на глазах стали они друзьями, часто вместе уходили в дунайские волны, подобно двум коричневым торпедам. Они были неразлучны все дни соревнований, и после игр Ион остался гостить в семье Петера…

Тот, кто бывал в Будапеште, на всю жизнь запомнит гору Геллерт с ее монументальными реликвиями, дорогими сердцу каждого венгра и каждого советского человека, старинные улочки древнего крепостного района и сверкающие огнями проспекты, рабочие районы, сродни нашему Уралмашу или Московскому автозаводу, и прежде всего индустриальный остров Чепель — трудовое сердце венгерской столицы. Но каждый, кто хотя бы на день остановился в Будапеште, не мог не побывать на другом дунайском острове — на Маргите и, конечно, никогда не забудет его многообразную красоту. Рассказать об этом изумительном оазисе зелени, цветов, воды, веселья и тишины в самом центре шумного двухмиллионного Будапешта невозможно. Маргит нужно увидеть, медленно перейти Маргитхид — мост через Дунай, пройти по аллеям парка, вдоль огромных платанов и дубов, кронами уходящих в высокое небо, осторожно прошагать по хрупким резным мостикам Японского сада, меж крошечными деревцами этого цветущего игрушечного садика… Нужно самому услышать здесь серебряный перезвон колокольчиков и тихие старинные напевы, журчащие, словно водяные струйки. И не удивляйтесь — это в самом деле звучит вода! — в тени карликовых вишен играет водяной музыкальный ящик, он поет свои песни почти два столетия — разве можно пересказать их?.. Лабиринт густых аллей полон сюрпризов, они приведут вас то к грохочущему водопаду, то в безмолвные уголки влюбленных, то к огромному летнему театру, то к вольере с жар-птицами из племени павлинов, то к древнему замку… Но куда бы вы ни шли, на пути обязательно будет большой или малый стадион, площадки для тенниса, волейбола или крокета, открытые или крытые бассейны, купальни, корты. Остров Маргит — легендарное пристанище юной венгерской королевы — дочери короля Белы IV, властвовавшего много веков назад; остров Маргит, обретший ныне своих подлинных хозяев, называют народным царством красоты, отдохновения и музыки. Но прежде всего — это королевство спорта, излюбленное место многих международных спортивных соревнований и самых различных и порой неожиданных встреч.

И возникшая на наших глазах дружба двух молодых людей из братских стран осталась бы в нашей памяти еще одним из многих штрихов всего того доброго и хорошего, чем запомнились нам часы и дни, проведенные здесь, если бы не вечер на том же острове Маргит, неожиданно раскрывший характеры наших молодых друзей.

Мы были приглашены на праздник спортсменов по случаю окончания международных соревнований пловцов. Летний театр на Маргите походил на ярко освещенную большую яхту, да и весь иллюминированный зеленый остров с тысячами разноцветных огней, отражавшихся темной водой Дуная, казался огромным лайнером, полным веселья и музыки… Но не станем занимать время читателя описанием праздника. Вернемся к нашему рассказу.

Петер и Ион были, конечно, здесь. Как и все участники вечера — в черных строгих костюмах, в белоснежных рубашках, с галстуками в тон вечернему костюму. Но что привлекало всеобщее внимание — и у Петера и у Иона на лацкане пиджака золотился орден. Если вспомнить их совсем юный возраст, исключающий какие-либо заслуги военного времени, — это было тем более удивительно. Да кроме того, они ведь граждане разных стран… Догадкам, предположениям, спорам не было конца. Нужно ли говорить, что мы с нетерпением дожидались возможности поговорить с нашими друзьями, расспросить их.

Беседа состоялась тут же, в аллее у летнего театра, куда нам с трудом удалось на полчаса увлечь Петера и Иона, а с еще большим трудом заставить их хотя бы кое-что рассказать о себе. Наверное, удить рыб в Дунае с шумного берега Маргита было легче, чем выудить ответы на интересующие нас вопросы у двух молодых спортсменов. И если нам все же удастся довести рассказ до конца, то лишь благодаря тому, что, как всегда, тут же оказалось несколько добровольцев переводчиков-студентов, и они не только всячески побуждали скромников разговориться, но и в меру своих способностей сами сплетали их отрывочные ответы в более или менее стройное повествование.

Итак, Петер Радаи. Он настолько молод, что свой Андялфельд, близ Западного вокзала Будапешта, с самых малых лет помнит как благоустроенный рабочий район с красивыми светлыми домами на улице Мира, с Дворцом культуры, стадионом. Лишь по рассказам отца — старого инструментальщика депо — Петер с трудом может себе представить, что всего два десятилетия назад Андялфельд был темным и грязным поселком. Петер закончил школу, работает токарем в соседнем Уйпеште — на тракторном. Учится в вечернем техникуме, будет мастером, а его второе увлечение — плавание под водой. Нередко акваланг он берет с собой на завод и прямо с работы — на тренировку. Не раз он защищал уже честь Венгрии на международных встречах.

И вот в один из дней взволнованный комсорг Геза подошел к станку Петера.

— Акваланг с собой?

— Да.

— Пиши записку домой, после смены команда аквалангистов едет в Дунафалву. На несколько дней.

Спрашивать было не о чем. В те дни вся страна поднялась на борьбу с наводнением, против грозного стихийного бедствия выступили рабочие отряды и воинские части, студенты и школьники… В Дунафалве бушующая вода начинала рвать дамбу, угрожая неисчислимыми бедствиями округе. Когда было испробовано все что можно, решили вызвать и аквалангистов.

— «Ищите бузгар!» — тревожно сказали нам еще в автобусе, — вспоминает Петер. — А я и не представлял даже, что это такое… Оказалось, «бузгар» — трещина или отверстие в дамбе, которое нужно срочно обнаружить под водой и забить, заделать, любой ценой, любыми средствами закрыть дорогу воде, чтобы сохранить дамбу.

Прошло много месяцев, но и сейчас волнуется Петер, рассказывая, как он с товарищами снова и снова устремлялся в бушующие волны, как к их поясам прикрепляли тяжелый груз, чтобы внезапно образующиеся водовороты не унесли в смертельные воронки легких аквалангистов, как долгие минуты ползали они по дну реки, вдоль дамбы и как, наконец, почти задыхаясь, ему удалось обнаружить большую дыру, в которую уже ринулась струя воды.

— Бузгар, большой бузгар! — закричал Петер, всплыв на поверхность, и тут же снова устремился на дно, схватив с баржи тяжелый мешок с песком. За ним бросилась вся заводская команда аквалангистов, и каждый тащил вниз мешок песка… Битва с бузгаром под водой продолжалась больше пяти часов. На минуту всплывал на поверхность один из группы, глубоко и тяжело дышал и снова бросался в волны. Всплывал другой, а остальные ни на секунду не прекращали работу на дне Дуная. И так долгие часы, пока бузгар не был покорен.

Дамбу в Дунафалве отстояли, мужество покорило стихию, но Петер не видит во всем этом ничего особенного, а о себе лично вообще не считает нужным много говорить: «Кто-нибудь из наших ребят все равно нашел бы бузгар. Мне просто повезло…» А орденом Труда Золотой степени Петер, конечно, гордится, но и награду ведь получил не он один.

В Румынской Олтении, где живет и работает Ион Стэнеску, к счастью, не было наводнения и вообще никаких стихийных бедствий. Молодой монтажник со своей молодежной бригадой, уже завоевавшей авторитет точной и умелой работой, выполнял сложнейшее задание — монтаж установок масляной смазки мощной турбины на стройке крупнейшей в этом шахтерском крае теплоэлектроцентрали. Ион охотно и подробно говорит о своих товарищах, влюбленно рассказывает о могучей турбине, о тонкой работе монтажников-энергетиков. Разумеется, все члены бригады во главе с бригадиром учатся в вечерней школе, в техникуме. Он как будто не слышит вопроса об ордене Труда Румынии, сияющем на его темном пиджаке.

— Знания и точность — вот наш девиз! Посмотрели бы вы, как прилаживают ребята многотонные детали, как рассчитывают, мерят и перемеривают — будто не турбину монтируют, а дамские часики собирают. Именно так и требуется: на долю миллиметра ошибись — турбина, сердце электростанции, даст перебои.

Было ясно, что хитрый Ион готов всю ночь говорить о монтаже турбин, чтобы уйти от наших вопросов, но с помощью венгерских друзей мы все же постепенно узнаем хотя бы самую суть того, что свершил юный бригадир вместе со своей бригадой.

Ну что ж, монтаж турбины, как обычно, шел быстро и сноровисто. Точно в срок начались испытания электростанции.

— Бинэ! Хорошо!

И вдруг — авария. Из большого бассейна перестало поступать масло в цепь. Выход один — освободить резервуар от масла и разобраться в том, что случилось. Бассейн огромный, на все работы уйдет дней двадцать. «Не бывать этому!» — сказала бригада и внесла предложение, которое сразу же было отвергнуто руководством стройки. Ребята предложили не терять времени на освобождение, а затем наполнение резервуара, а спуститься в полный маслом бассейн и быстро исправить повреждение. «Масло — не вода!» — резонно говорили старшие. «А вы и в воде не поработаете на дне, — отвечала бригада, — у нас же отличные пловцы, а Ион — мастер акваланга».

Словом, добились разрешения, правда, со многими оговорками, со строгой дозировкой пребывания в масле, с врачебным контролем и прочим. И бригада свершила необычное: Ион Стэнеску в очередь с другими пловцами из своей бригады много раз опускался на дно полного маслом бассейна более чем трехметровой глубины, — нашли причину аварии, заменили (в масле!) глухой фланец на исправный… Вместо двадцати дней аварию ликвидировали за три часа, и намного раньше срока электростанция дала энергию заводам и шахтам.

Когда Ион вот так же, спокойно и кратко, рассказал о том, что сделал он и его друзья, надолго воцарилось молчание. Ион удивленно посмотрел на всех, а мы с еще большим удивлением смотрели на хрупкую фигуру юноши, на его открытое лицо с тонкими чертами… Неужели такое возможно?! Какие вопросы нужно еще задавать?

1965 г.