Адмирал Корнилов, матрос Кошка и краснофлотец с «Красного Кавказа» Черноморская легенда

Адмирал Корнилов, матрос Кошка и краснофлотец с «Красного Кавказа»

Черноморская легенда

«…И уже подходят немцы к самой вершине Малахова кургана. Вдруг в тот миг зашевелился Корнилов на своем пьедестале. Опустил руку, обеими уперся в камень, ноги вниз спустил и слез к матросу Кошке. Берет его под руку, значит, и говорит: «Пора, Петр! Наше время пришло. Уходить надо! Мы с тобой старые севастопольцы. Постояли за Родину в свой час честно, до конца, и народ нас за то почтил. Мы и честному врагу с тобой не сдавались, матрос, а чтоб нас фашисты в плен взяли — этому позору не бывать! Уйдем, Кошка!» Кошка, понятно, руку под козырек и отвечает: «Правильно говорите, товарищ адмирал!»

…Сошли они на землю вдвоем — адмирал с матросом. Огляделись вокруг, и опять Корнилов говорит: «Пойдем по кургану, пока есть еще время. Посмотрим да послушаем, не бьется ли еще где жаркое краснофлотское сердце. Хорошо дрались наши внуки, дедовской чести не посрамили, себя перед народом оправдали не хуже нас. И народ им спасибо скажет.

А ежели есть тут между ними кто-нибудь живой, то никак не можем мы своего внука немцу на муки оставить. Мы с тобой моряки и живем по морскому нашему закону: «Все за одного, один за всех». И должны живого спасти…»

Анатолий Федорович Авдеев прервал чтение и поверх очков оглядел своих слушателей. На вершине Малахова кургана у пьедестала памятника героям первой Севастопольской обороны — адмиралу Корнилову и матросу Кошке — разместились пионеры авдеевского класса, пионерский отряд имени «Красного Кавказа». Собственно, памятника не было, его взорвали фашисты. Сохранились лишь пьедестал и выложенный на земле крест из ядер — на месте, где смертельно ранили адмирала. Невдалеке горел Вечный огонь славы, осеняя негасимым светом исторические реликвии и два современных корабельных орудия. Эти пушки главного калибра, снятые с подбитого в боях за Севастополь в сорок втором году эсминца «Совершенный», стали на земле знаменитой батареей капитан-лейтенанта Алексея Матюхина. До последнего вздоха сражались на Малаховом кургане краснофлотцы и красноармейцы…

Здесь, у Вечного огня славы, дают военную присягу молодые черноморцы. Сегодня здесь торжественный сбор пионерского отряда имени «Красного Кавказа». Авдеев читает ребятам «Черноморскую легенду» Лавренева. Непередаваемо звучит она на Малаховом кургане, глубоко западает в юные сердца.

«…И пошли они тихонько по кургану (адмирал Корнилов и матрос Кошка). Подойдут к кому, наклонятся, послушают, вздохнут и дальше идут, а на вершине тихо-тихо стало. Видно, немец наконец сообразил, что никого уже не осталось на вершине, и стрелять перестал.

Так вот идут они медленно по гребню кургана, и нет кругом них жизни. Только вдруг слышит Корнилов — будто дыхание. Подошел — видит, раскинулся парень. Собой красивый, молодой, глаза закрытые, волосы от крови слиплись, а на голове бескозырка, и на ленточке — «Красный Кавказ», и широкая грудь его под тельняшкой чуть заметно колышется.

«Смотри, Петр, — говорит Корнилов, — живой! Да красавец какой! Возьмем его, Петр, укроем от немца». И подняли они того комендора с «Красного Кавказа», неизвестного по имени, взяли с обеих сторон под руки и повели. И прошли сквозь немецкие цепи севастопольский адмирал Корнилов, матрос Петр Кошка и краснофлотец, прошли невидимками. Спустились с кургана, перешли балку и тихим шагом дошли до Инкермана.

А там поднялись по каменной лестнице до самой высокой пещеры в скале, вошли в нее, и как вошли, то опустилась за ними каменная глыба и накрепко прикрыла вход от врага.

И остались они там ждать того часа, как придут наши опять в свой Севастополь. В тот самый миг, как войдут на Северный рейд дорогие наши корабли и забьется на них по ветру наш боевой морской флаг, подымется тот тяжкий камень, откроет вход, и пойдут назад тем самым путем Корнилов, Кошка и наш браток краснофлотец.

Взойдут на Малахов курган и встанут на свой гранит, все трое, рядком, рука об руку, два деда и внук, чтобы навечно хранить от врага наш Севастополь…»

Долго молчат ребята. Замер среди них потрясенный всем виденным и слышанным Валера. Тишина на Малаховом кургане. А далеко внизу стоят боевые корабли Черноморского флота. Над морем звенят склянки, отбивающие время.