ИДЕЯ УКРЕПЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВА

После августовского кризиса 1998 г. и смены правительства начали складываться условия для консолидации государства. Общественное мнение качнулось в сторону поддержки сильной государственной власти; необходимость законности и порядка стала осознаваться более отчетливо и вытеснила ценности свободы и индивидуализма, популярные в начале 1990-х гг. С одной стороны, это была реакция на разрушение системы социального обеспечения, вызванное сокращением государственного бюджета, что, в свою очередь, явилось следствием неспособности государства обеспечить поступления от сбора налогов и приватизации государственной собственности.[305]С другой стороны, частные предприниматели, т. е. те, кто сумел воспользоваться экономической либерализацией, все отчетливей ощущали, что произвол властей и, как следствие, общая непредсказуемость экономической политики тормозят дальнейшее развитие частного предпринимательства. Представители частного бизнеса стали осознавать свой интерес в создании более стабильного порядка в сфере экономики.[306] Кроме того, конкуренция и накопление капитала в сфере силового предпринимательства привели к созданию более крупных и стабильных неформальных силовых структур. Новое равновесие после этапа гангстерских войн и растущие ставки в экономике постепенно изменили установки силовых предпринимателей: переговоры для них стали более предпочтительными, чем применение силы, а конфликт с государственными организациями и открытое нарушение законов становились все менее желательными. Для силовых предпринимателей, которые успешно легализовали свою деятельность, предсказуемые отношения с государством стали новым приоритетом. К концу 1990-х гг. в результате постоянного взаимодействия силовых структур и экономических субъектов была создана хотя и несовершенная, но работающая система общих правил и ожиданий. Однако без решительного вмешательства со стороны государства на создание единого правового пространства и гомогенной институциональной среды потребовалось бы еще очень много времени. В определенный момент различные векторы формирования государства, лишенные общего направления, начали складываться в осознанную и последовательную политику. Это стало особенно заметно после того, как в 1999 г. главой исполнительной власти был назначен Владимир Путин.

Необходимость укрепления государства подчеркивалась еще Ельциным в сентябре 1997 г. в обращении к Совету Федерации. В том случае слова о сильном государстве, сами по себе не новые для президента, были подтверждены некоторыми конкретными политическими мерами — усилением контроля за соблюдением судебных решений и налоговыми реформами.[307] Когда летом 1999 г. Путин был назначен на пост премьер-министра, он заявил о своей готовности пойти гораздо дальше в реализации проекта укрепления государства. Так называемое «наведение конституционного порядка в Чечне» было вынужденной и наиболее заметной частью новой политики. Укрепление армии и органов государственной безопасности было призвано усилить организационно-техническую сторону государства. Но вскоре стало понятно, что главным приоритетом политики Путина будет восстановление суверенитета,^ е. возможность проводить независимую внутреннюю и внешнюю политику, что предполагало не только укрепление исполнительной власти, но и усиление ее автономии по отношению к внешним и внутренним группам интересов.

В своем президентском обращении к Федеральному собранию 8 июля 2000 г. Путин заявил, что «неэффективное государство является главной причиной длительного и глубокого экономического кризиса», и дал достаточно подробное описание симптомов ослабления государства:

Мы создали «острова» и отдельные «островки» власти, но не возвели между ними надежных мостов. У нас до сих пор не выстроено эффективное взаимодействие между разными уровнями власти. <…> Центр и территории, региональные и местные власти все еще соревнуются между собой, соревнуются за полномочия. А за их, часто взаимоуничтожающей схваткой наблюдают те, кому выгодны беспорядок и произвол, кто использует отсутствие эффективного государства в собственных целях. И некоторые хотели бы сохранить такое положение на будущее. Вакуум власти привел к перехвату государственных функций частными корпорациями и кланами. Они обросли собственными теневыми группами, группами влияния, сомнительными службами безопасности, использующими незаконные способы получения информации. Между тем государственные функции и государственные институты тем и отличаются от предпринимательских, что не должны быть куплены или проданы, приватизированы или переданы в пользование, в лизинг. На государственной службе нужны профессионалы, для которых единственным критерием деятельности является закон. Иначе государство открывает дорогу коррупции. И может наступить момент, когда оно просто переродится, перестанет быть демократическим. Вот почему мы настаиваем на единственной диктатуре — диктатуре Закона.[308]

Новое правительство поставило экономический рост в зависимость от консолидации государства. Путин подчеркнул необходимость гарантировать защиту прав собственности и честную конкуренцию, а также освободить предпринимателей от административного диктата и снизить бремя налогов. Провозглашенная политика укрепления государства на самом деле была близка к классическому либеральному пониманию роли государства. Президент, естественно, упомянул о необходимости учитывать географию и традиции России. Однако ключевые принципы либеральной экономики, такие как отделение государственной власти от сферы частных экономических интересов и создание безличного правового пространства для честной экономической конкуренции (из которого должны быть удалены «сомнительные службы безопасности»), подтверждались в основном в заявлениях и в некоторых реформах, а их воплощение в реальность становилось все более проблематичным.