Рынок

Валерий Карышев, представляющийся как адвокат многих криминальных авторитетов и опубликовавший свой опыт в виде серии книг, приводит воспоминания преуспевающего банкира (Леонида К.), который начинал свою карьеру в качестве одного из лидеров люберецкой группировки:

Все началось, когда я стал рэкетиром. Помните Закон о кооперации? Рижский рынок был местом, где первые кооператоры предлагали шашлыки, джинсы, экзотические наклейки, карты с магазинами Москвы и так далее. По выходным на рынке шла бойкая торговля. Постепенно мы тоже туда подтянулись — ребята, которые прошли через «качалки», спортивные секции или просто уличные шайки. Первые рэкетиры, практиковавшие грубый наезд, были простыми ребятами. Нашими основными учебниками были фильмы про американскую и гонконгскую мафию; мы специально смотрели их в видеосалонах, чтобы приобрести опыт. Так знаешь ли ты, что Рижский рынок можно считать родиной московского рэкета? Именно здесь появились первые бригады, которые потом превратились в известные группировки. Но в то время мы состояли из нескольких бригад по пять-десять человек в каждой. Мы наведывались на рынок и бомбили торговые точки, киоски…[104]

Власти едва ли ожидали такого поворота событий, когда принимали постановления для развития кооперативной деятельности. Реформы преследовали цель пробудить инициативу и оживить предпринимательскую деятельность для улучшения экономических показателей, в особенности в секторе товаров народного потребления. Экономически активная часть населения принялась создавать кооперативы и малые предприятия по производству и торговле потребительскими товарами. Фактически они были близки к частнокапиталистическим экономическим формам. После принятия закона кооперативы стали множиться с большой скоростью, их прирост составил 450 % в 1988 г. и 150 % в 1989 г.; к 1990 г. их число достигло 193 тыс., а число занятых в них превысило 5 млн человек[105]. Повседневными символами экономических перемен стали городские вещевые рынки, кооперативные кафе и мастерские, а также многочисленные ларьки.

По мере того как в Москве, Ленинграде и других городах росло количество кооперативных предприятий, множилось и число рэкетирских бригад, регулярно навещавших эти предприятия в поисках дани за «охранные» услуги. В Свердловске две наиболее мощные группировки — уралмашевская и центральная — первоначально образовались как рэкетирские бригады, действовавшие на Уралма-шевском и Центральном рынках города и получившие от них свои названия. Большое количество бригад из Казани, Новокузнецка, Кургана и других сибирских городов, укомплектованные местными спортсменами и «качками», мигрировали в Москву и Ленинград, где возможности для коммерческой деятельности росли настольно быстро, что местные бригады не успевали заполнить нишу.

Петербургские респонденты прежде всего вспоминают вещевой рынок в Девяткино как место концентрации первой кооперативной торговли и, соответственно, появления первых бригад, занимавшихся регулярным вымогательством:

Перемены стали происходить в 1989 году, тогда же начались конфликты. Был дефицит идей, никто не знал, что делать. Коммерсанты подсказывали новые темы. Тогда появились контейнерные рынки. В Девяткино все стояли рядом: и наши, и тамбовские, и малышевские. Строго говоря, никакого тогда разделения не было. Места всем хватало, все ставили своих коммерсантов. Но было правило: коммерсантам друг друга не грабить. Деление появилось после конфликта. Федя Крымский отнимал деньги у торговцев малышевских. Встретились, ну а дальше известно: Сергей Мискарев («Бройлер»), бывший милиционер, зарезал Федю [7].

Сходное явление наблюдалось во многих городах России. Городские рынки и другие места концентрации кооперативной торговли становились точками притяжения молодых людей, готовых к силовым действиям и организованных в небольшие группы для вымогательства денег и иных ценностей.[106] Вчерашние спортсмены и качки были пионерами этого движения, а спортзалы — местом формирования новой волны организованной преступности, связанной прежде всего со сравнительно новым видом преступления — вымогательством. Будучи одним из наиболее многочисленных сегментов криминальной мобилизации, бывшие спортсмены, конечно, не были единственными, кто открыл новую предпринимательскую нишу. Бывшие участники локальных войн, уголовники, работники правоохранительных органов и даже члены возрождавшегося казацкого движения также активно пополняли ряды различных бригад и группировок и мигрировали в крупные города в поисках возможностей для силового предпринимательства. Именно способность к применению силы и возможность организованно управлять этим ключевым ресурсом для ведения определенной предпринимательской деятельности объединяли эти, на первый взгляд, различные группы.

Однако мало что произошло бы, если бы эти группы и их специфический ресурс сформировались в ином социально-экономическом контексте. Вероятнее всего, молодежные группировки просто эпизодически нарушали бы общественный порядок, как это случалось в Москве, Казани и других городах в середине 1980-х гг., когда они совершали набеги на города в поисках приключений и случайных трофеев. Кооперативное движение и последующее развитие частного сектора стали тем важнейшим фактором, который произвел быстрые изменения в рассматриваемом движении и вывел его на новый качественный уровень. Частная торговля и производство стали ресурсной базой движения рэкетиров и фактором, структурировавшим применение силы таким образом, чтобы обеспечить наибольший доход. К тому времени, когда дебаты по поводу гласности, частной собственности и нового политического устройства были в самом разгаре, основные контуры переходной экономической модели уже сформировались. В некотором смысле городской рынок и спортзал стояли у истоков специфического локального капитализма: рынок все более становился экономической базой для новых группировок; последние же обеспечивали охрану» и предоставляли иные услуги тем, кто вел торговлю и другую экономическую деятельность. Можно также «прочесть» эту схему в более общем виде, когда городской рынок выступает как элементарная

форма экономического рынка вообще, а спортзал — как символ организованной силы. Различным аспектам взаимоотношений между этими двумя важнейшими институтами, которые рассматриваются на примере взаимодействия негосударственных силовых структур и рыночной экономики в России 1990-х гг., и посвящена данная книга.