Прощальное послание ЦАРЯ
Оформленная почетно, даже триумфально, отставка А.Н. Куропаткина с поста военного министра и его изгнание из столицы — верх византийской изысканной интриги. Осознавал ли Николай, что он удаляет от себя НАВСЕГДА беспредельно преданного не только стране, армии, но и непосредственно его СЕМЬЕ, ему лично верного СЛУЖАКУ? И делает это в период стремительного вхождения России в фазу политической и социально-классовой турбулентности, затягивания российского общества в воронку идейной дезориентации и нанесения болезненных и неизлечимых, переходящих в смертельные, идеологических и социальных травм.
Текст Высочайшего рескрипта от 8 февраля 1904 года:
«Алексей Николаевич.
С 1898 г., состоя во главе военного ведомства, Вы, со свойственным Вам трудолюбием и настойчивостью, усердно работали над выполнением целого ряда одобренных Мною преобразований в деле усовершенствования армии и ее управления и были на страже боевой готовности вооруженных сил России, обеспечивающих преуспевание государства. Труд Ваш еще не закончен. Но пробил час, когда Мне суждено было призвать часть Моей доблестной армии на защиту достоинства России и ее державных прав на Дальнем Востоке. Зная Ваши блестящие военные дарования, стратегическую подготовку и выдающуюся боевую опытность, Я признал за благо вверить Вам ответственное командование Моей армией, действующей в Маньчжурии против японцев, освободив Вас для сего от обязанностей военного министра.
Да поможет Вам Бог успешно совершить возлагаемый мною на Вас тяжелый, с самоотвержением принятый Вами подвиг. Расставаясь с Вами и желая выразить Вам мою глубокую признательность за шестилетний просвещенный труд Ваш на пользу моей дорогой армии, жалую Вам бриллиантовые знаки ордена святого благоверного великого князя Александра Невского, кои повелеваю Вам носить по установлению. Напутствуя Вас на Дальний Восток в действующую армию, поручаю Вам передать Моим доблестным войскам Мой Царственный привет и Мое благословение. Да хранит Вас Господь!»
Послание Николая убывающему на русско-японский фронт генерал-адъютанту Куропаткину обладает исключительно тонкой и насыщенной скрытой смысловой структурой; подтекст рескрипта нужно проверять и дешифровывать на предмет соответствия слов благодарности и декларируемых витиеватых пожеланий истинному отношению царя к отправляемому за тридевять земель от столицы приближенному.
В официальных документах Николая (не в дневниках; дневники с перечислением количества убитых за день ворон и переколотых дров — не в счет; выведение букв в тетрадях — для ежедневной тренировки пальцев руки, чтобы не дрожало в них перо державное, предназначенное для высочайших РЕЗОЛЮЦИЙ) никогда не было ничего и отдаленно похожего на выхолащивание смысловой энергии СЛОВА САМОДЕРЖЦА; слова, призванного быть запечатленным на века для потомков и исследователей монументальной трехвековой романовской монархии.
Безусловно, высочайший рескрипт несет скрытую от непосвященного смысловую энергию прощального слова императора и императрицы своему верному военному министру, решительно спасшему престол для его семьи в малоизвестный период смертельной болезни царя в Крыму в 1900 году. Тогда из всего царского окружения НЕ ДРОГНУЛ только А.Н. Куропаткин.