Глава 9. Противник

Контрразведка — это противодействие противнику.

Противник русской и советской военной контрразведки — военная и внешнеполитическая разведка государств, неоднократно в ХХ веке ставивших своей целью военное поражение российской и советской ИМПЕРИЙ.

Противник мощный, организованный, использующий весь богатейший арсенал изощренных форм и методов разведывательно-подрывной деятельности — от банального шантажа и примитивного подкупа до изощренного шпионажа, диверсий и террора.

Противник, редко имевший серьезные ресурсные финансовые и материальные ограничения.

Противник, от которого политическим и военным руководством противоборствующих России и СССР стран требовался результат ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.

Противник, который не раз и не два ОБЫГРЫВАЛ отечественную военную контрразведку. Достаточно сказать, что с 1954 по 1989 год в структуре Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР непрерывно действовала агентура Центрального разведывательного управления США — завербованные «на месте» офицеры ГРУ П. Попов, М. Федоров, О. Пеньковский, Н. Чернов, Д. Поляков, А. Филатов, Г. Сметанин, А. Васильев, Е. Иванов, В. Баранов…

Противник ДОСТОЙНЫЙ.

В начале ХХ века основными организаторами и исполнителями разведывательной деятельности против российской армии и флота были спецслужбы Японии, Германии, Австро-Венгрии, Турции.

Особенно яростная борьба разведок велась в период Русско-японской и Первой мировой войн. Помимо предсказуемых разведывательных мероприятий на фронтах ни японцы, ни немцы не брезговали подрывной деятельностью, приняв самое активное участие в стимулировании через оппозиционные и националистические партии фатальных для России революционных процессов 1905 и 1917 годов.

Официальное сотрудничество в рамках Антанты абсолютно не мешало вести активный военный шпионаж в России разведслужбам, казалось бы, дружественных Российской империи Англии и Франции.

После крушения монархии, в послереволюционный период, на авансцену шпионажа против Красной Армии и Флота выходят разведки Англии, Франции, Польши, прибалтийских государств-лимитрофов, а также объединивший интеллектуальную и разведывательную элиту царской армии в эмиграции монументальный Русский общевоинский союз, который можно и должно рассматривать в качестве самостоятельной и самодостаточной спецслужбы.

С середины 1930-х годов пальму первенства в разведывательной активности в отношении вооруженных сил СССР перехватили идущие в фарватере внешнеполитической стратегии своих стран спецслужбы гитлеровской Германии и Японии.

После Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне на передний план «борьбы с коммунизмом» выдвинулись спецслужбы США и их союзников по НАТО.

С конца 1950-х годов одну из ведущих ролей в проведении шпионажа против Советской Армии и пограничных войск стала играть китайская военная разведка.

Фактор сопредельности на долгие годы определил закономерный разведывательный интерес к группировкам советских войск в приграничных районах со стороны спецорганов стран, не входящих в агрессивные блоки, но граничащих с СССР, — Финляндии, Ирана, Афганистана.

Относиться с пренебрежением к противнику и отрицать очевидные успехи иностранных разведок в работе по российским и советским вооруженным силам — значит сознательно искажать или игнорировать исторические факты. Например, с конца 1950-х годов вплоть до крушения советской империи Центральное разведывательное управление США постоянно имело свою агентуру не где-нибудь, а в «мозге армии» — Генеральном штабе Вооруженных Сил СССР. Тем самым был продемонстрирован высший уровень агентурного проникновения к военным секретам разведываемого государства.

Объемным и качественным был уровень проникновения противника в агентурный аппарат Главного разведывательного управления Генштаба и пограничных войск, что не раз и не два приводило к оглушительным провалам, являвшимся предметом разбирательств и самых серьезных выводов на уровне высшего военно-политического руководства страны.

Ошибки военной контрразведки — это в первую очередь следствие грамотных и профессиональных действий противника.

А противник был действительно НЕЗАУРЯДНЫЙ.

Личности

Разведку противника во многом характеризуют личности — генераторы идей, организаторы, методисты и выдающие исполнители ШПИОНАЖА.

Даже беглое перечисление фамилий представителей зарубежных спецслужб, посвятивших значительную часть своей жизни работе против российской и советской военной контрразведки, упорно и настойчиво подрывавших мощь российской и советской армии, флота, пограничных войск на протяжении мирных и военных десятилетий, не может не вызвать преклонения перед профессионализмом и стойкостью сотрудников отечественных спецслужб, уверенно, твердо и компетентно противостоявших признанным мировым АСАМ разведки, террора и диверсий.

Вот лишь несколько десятков ЗНАКОВЫХ, известных по многочисленным историческим исследованиям, художественной и мемуарной литературе, кинофильмам имен и фамилий, олицетворяющих ПРОТИВНИКА отечественной военной контрразведки в ХХ веке.

Германия: Николаи, Патциг, Канарис, Кребс, Кестринг, Шелленберг, Мюллер, Пиккенброк, Лахузен, Скорцени, Штольце, Гелен, Вессель, Кинкель, Блум, Вик…

Австро-Венгрия: Ронге…

Япония: Кодама, Акаси, Доихара, Янагита, Сабуро, Окикуса…

США: Донован, Даллес, Хилленкоттер, Маккоун, Хелмс, Колби, Кейси, Буш, Тернер, Кейси, Уэбстер, Кэролл, Беннет, Тиге, Перрутс, Сойстер…

Англия: Камминг, Локкарт, Рейли, Синклер, Мензис, Уайт, Ренни, Кервен, Олдфилд, Фрэнкс, Фигерс…

Франция: Анри, Дюпон, Губэ, Гоше, Риве, Дарлан, Рибьер, Бурсико, Гроссен, Жакье, Гибо, Мельник, де Маранш, Фоккар, Марион…

Китай: Кан Шэн, Хуа Гофэн, Люшао Вэнь, Чжан Бинь, У Сюцюань, Ло Жуйцин, Се Фучжи, Лю Гуанфу, Чжань Ань, Цао Синь, Сюн Гуанкай, Чжао Цанби…

Ряд видных представителей противника, занимавших высшие позиции в иерархии разведорганов, были после войны изъяты военной контрразведкой и дали обширные, многогранные признательные показания о своей работе против армии России и СССР: Николаи, Пиккенброк, Лахузен, Доихара…

Некоторые руководители зарубежных спецслужб нашли возможность ОТПИСАТЬСЯ в мемуарах и обширных исследованиях-эссе: Николаи, Ронге, Шелленберг, Гелен, Скорцени, Локкарт, Даллес, Мельник, де Маранш, Марион, Кейси (через блестящую интерпретацию его размышлений о разведке — «Пелену» Боба Вудворта).

А «Искусство разведки» Алена Даллеса вообще назвали «библией разведчика».

Иметь на протяжении десятилетий достойного, упорного, НАСТЫРНОГО противника, привыкшего с хрустом перемалывать контрразведывательные заградительные барьеры в других государствах; твердо удерживать инициативное противоборство в непосредственном соприкосновении с ним, не сдавая разведывательных и контрразведывательных позиций, а только укрепляя их, осуществляя агентурное и техническое проникновение в структурные составляющие иностранных спецслужб; тщательно, монотонно, рутинно, но кропотливо и нацеленно отслеживать все элементы оперативной обстановки в войсках и их окружении, процеживая сквозь сито научной аналитики отдельные факты и признаки шпионажа и диверсий; безошибочно выстраивать многоступенчатую систему мер обеспечения безопасности армии, флота и пограничных войск, защиты государственных секретов; проводить многоходовые долговременные операции, позволяющие формировать каналы доведения до противника дезинформации о стратегических и оперативных планах использования войск и их вооружении; оттачивать искусство контрразведки, постоянно совершенствуя формы и методы ее деятельности, подготовку и повышение квалификации оперативного состава и руководителей; наконец, просто регулярно, планово, не нарушая закона, совместно с командованием, политорганами и прокуратурой проводить чистку личного состава, своевременно освобождая вооруженные силы от тех, кого к секретам, оружию и боевой технике и близко подпускать нельзя — все перечисленное оказалось по силам советской военной контрразведке, КОНТРРАЗВЕДКЕ ИМПЕРИИ.

Польская разведка

Объемно и всесторонне описана и исследована в открытых отечественных и зарубежных источниках деятельность против вооруженных сил России и СССР в ХХ веке американской, английской, французской, немецкой, японской, австро-венгерской, китайской и даже финской и иранской разведок.

Между тем совсем мало известно о жесткой, непримиримой и удивительно дерзкой спецслужбе, противостоящей советской военной контрразведке в течение более двух десятков лет. Это разведка Польши времен Пилсудского.

Ненависть маршала Юзефа Пилсудского к России и всему русскому носила ИСПЕПЕЛЯЮЩИЙ характер. Лидер Польской партии социалистов (ППС), подпольщик, ярый националист с радикальным экстремистским уклоном, арестовывавшийся полицией по подозрению в причастности к заговору с целью убийства Александра III, он всю свою жизнь посвятил созданию «великой Польши от моря до моря» путем расчленения России и отторжения ее территорий. В качестве союзников в борьбе против России Пилсудский и его ближайшее окружение искали возможность сотрудничества с военными противниками Российской империи.

В самый разгар Русско-японской войны в марте 1904 года группа Юзефа Пилсудского спланировала операцию «Вечер» по организации сотрудничества с японскими МИДом и Генштабом. Соратник Пилсудского В. Йодко-Наркевич убеждал японского посла в Лондоне: «Россия могущественна и хитра, и даже проиграв Японии, она попытается в ближайшем будущем взять реванш; но если она будет атакована с двух сторон, то может быть разгромлена, и только это может ее ослабить полностью и окончательно».

Пилсудский полностью посвятил себя теоретической и практической разведывательно-подрывной деятельности против России. Он делал это неистово и неукротимо: издавал и распространял оппозиционную прессу, создавал тайные склады оружия, партийные боевые группы и способствовал их участию в ограблении поездов, банков, почтовых отделений, терактах (только в 1906 году боевиками Пилсудского было убито 336 русских чиновников и военнослужащих), призывал рабочих к забастовкам, во время Русско-японской войны сотрудничал с японской разведкой, организовал ряд диверсий на железной дороге, просил помощи японского генштаба в организации партизанского движения и вооруженного восстания, перед Первой мировой войной выполнял задания разведки и контрразведки австро-венгерского генерального штаба, в том числе и по разоблачению агентуры российской разведки на территории Галиции. В 1914 году Пилсудский создал Польскую войсковую организацию, занимавшуюся преимущественно саботажем и сбором разведывательных данных о российской армии. С началом Первой мировой войны в августе 1914 года для ведения разведывательной и пропагандистской деятельности в прифронтовой полосе и во внутренних районах Царства Польского Юзеф Пилсудский образовал специальный разведывательный отдел, укомплектованный главным образом бывшими боевиками ППС.

11 ноября 1918 года регентский совет передал Пилсудскому верховное командование вооруженными силами Польши. Сразу же была создана разведывательная служба — VI Информационный отдел Генерального штаба с внутренней структурой:

• секция разведки на Западе;

• секция разведки на Востоке;

• секция контрразведки;

• секция информирования властей о важных военных и политических проблемах соседних государств.

Четко определены формы и методы добывания разведывательной информации:

• непосредственная оперативная деятельность, опирающаяся на работу с агентурой, завербованной на идейной и материальной основе;

• опрос пленных и дезертиров;

• анализ документов;

• радиотелеграфная разведка;

• авиационная разведка.

В 1918 году, вскоре после прихода к власти в Польше, Юзеф Пилсудский завил: «Моя мечта — дойти до Москвы и на Кремлевской стене написать: “Говорить по-русски запрещается”».

В качестве основных противников польская разведка определила на Западе Германию, на Востоке — Россию. В качестве покровителей по принципу «старшего брата» польское руководство выбрало спецслужбы Франции и Англии; союзники менее значимого масштаба: Латвия, Эстония, Финляндия, белоэмигрантские организации.

Если выбор стратегических партнеров еще как-то можно объяснить хотя бы логикой дальнейшей ориентации правительства страны на Антанту и получения военной, материальной и финансовой поддержки, то выбор одновременно двух стратегических противников в лице двух мощнейших империй, пусть и потерпевших катастрофу в мировой войне, но тем не менее продолжающихся оставаться ИМПЕРИЯМИ, — Российской и Германской — иначе как политическим безумием и авантюрой польского руководства и лично Пилсудского назвать нельзя.

Нельзя объяснить ни с точки зрения геополитики (меньшая по отношению к западному и восточному соседям по размеру территории Польша как в тисках зажата между Германией и необъятной Россией); ни по численности населения, а это мобилизационный ресурс: население Германии превосходило население Польши в два раза, а население СССР было больше польского в пять раз; ни исторически (поляки со времен Минина и Пожарского были регурярно и нещадно биты русскими, а до вхождения в состав Российской империи — и прусскими войсками); ни тем более экономически, так как мировой промышленный индустриальный гигант Германия и пусть преимущественно сельскохозяйственная, но с колоссальными природными ресурсами Россия могли экономически конкурировать между собой, с Англией, Францией, США, но никак не с польской экономикой, которой к началу 1920-х годов и быть не могло, ибо как государство Польша образовалась в 1918 году.

Да, Веймарская республика лежала в руинах, лишенная державами-победительницами армии, флота, авиации, подорванная нищетой граждан, безработицей и гиперинфляцией.

Да, население Советского Союза вымирало в деревнях, замерзало в городах, страна сокращала армию и ценой неимоверных усилий восстанавливала то, что было напрочь разрушено в Гражданскую войну, — заводы, фабрики, железные дороги, сельское хозяйство.

Но неужели польские политики, науськиваемые покровителями из стран Антанты, считали, что так будет вечно? Что генофонд русской и немецкой нации позволит им десятилетиями стоять на коленях? И перед кем?

Политики могли, могут и будут ошибаться, но аналитики спецслужб не ошибаются практически никогда, во всяком случае не должны ошибаться системно. Ибо установки политиков нередко выстраиваются на эмоциях, желаниях, конъюнктуре, ХОТЕНИЯХ, вынужденных обязательствах, иллюзии безнаказанности. РАСЧЕТЫ разведки, особенно долговременные, строятся на достоверных перепроверенных фактах, научных прогнозах, просчете вероятной ответной реакции оппонента, ЗНАНИИ и логике, экстраполяции прошлого опыта, учете этнопсихологических и массе других факторов оперативной обстановки, а главное — на вероятных последствиях тех или иных политических и военных решений.

Определяя Германию и Советский Союз как противников, польские политики, военные и разведчики вероятных последствий не просчитали. Вопреки элементарному инстинкту самосохранения, в силу отсутствия глобального политического предвидения польская разведка действовала решительно, оставаясь на протяжении 1920–1930-х годов одним из наиболее активных и до поры до времени БЕЗНАКАЗАННЫХ противников советской военной контрразведки.

Польский историк А. Мисюк в монографии «Спецслужбы Польши, Советской России и Германии» отмечает, что в основу доктрины польской разведки в начале 1920-х годов был положен тезис о «существовании Советской России уже как серьезной угрозе для польского государства».

В качестве целей польской разведки поставлены:

• организация как можно более сильного вмешательства во внутреннюю жизнь России;

• воспрепятствование консолидации советского общества;

• разрушение боеспособности СССР.

По окончании Советско-польской войны разведывательную и контрразведывательную деятельность против Красной Армии и пограничных войск СССР вели Второй отдел Генерального (с 1928 года — Главного) штаба Войска Польского, государственная полиция Ведомства внутренних дел, Корпус пограничной стражи и Пограничная служба.

При этом головным разведывательным органом непременно оставался Второй отдел Генштаба, ведавший:

• руководством, организацией и планированием разведывательной деятельности;

• контролем за подготовкой и использованием добывающего аппарата;

• обучением войск разведывательной службе;

• обработкой и анализом разведданных;

• исследованием методов и средств работы, а также новейших достижений разведывательной службы;

• контрразведкой.

В качестве первоочередных разведывательных задач определены:

• охват с позиций разведки прежде всего Германии и Советской России, а позднее и других государств;

• вербовка и подготовка необходимого количества агентов и резидентов;

• введение единой системы учета разведчиков.

Для разведывательной деятельности за границей создавались легальные, под прикрытием дипломатических представительств, и нелегальные резидентуры в районах дислокации воинских частей. Активно использовалась маршрутная агентура. Функции координаторов военной разведывательной работы возлагались на аппараты военных атташе, добывавших для генерального штаба сведения о военной политике, военно-технических аспектах, организационно-мобилизационные данные. Помимо аппарата атташе в Москве, по Красной Армии целенаправленно работали военные атташаты в Риге, Таллине, Бухаресте, Хельсинки, Анкаре, Токио, Париже и Риме. Кроме того, через генеральные штабы Финляндии, Латвии и Эстонии польская разведка имела доступ к разведывательным материалам по Советскому Союзу, добытым разведками этих стран.

К сотрудничеству привлекалась российская эмиграция, хотя в ней поляки видели серьезного конкурента. Польский военный атташе в Константинополе докладывал в 1922 году своему руководству:

«…военные атташе (английский, американский, японский, итальянский и французский) проводят разведку в России за счет использования… российских беженцев и разведывательных организаций армии генерала Врангеля. Я поставил себе цель — путем передачи иностранным военным атташе информации, имеющейся в распоряжении нашего Генерального штаба и касающейся Советской России, конкурировать с российским разведчиками, устранить необходимость их использования и отобрать у Врангеля руководство разведывательными тенденциями, которые очень часто противоречат нашим военно-политическим интересам».

На разведку против Советского Союза направлялось около 40 % всего разведывательного бюджета страны.

Исследование военного потенциала СССР проводилось по следующим элементам:

• государственный строй;

• военная промышленность;

• военная подготовка;

• военно-морской флот;

• организация бронетанковых частей;

• дислокация частей и соединений;

• вооружение и система снабжения артиллерийским и химическим оружием;

• бактериологические работы;

• военная транспортная система;

• мобилизационная подготовка;

• сотрудничество с Германией.

Территория СССР была разделена на пять разведывательных округов: Западный — Москва, Украинский — Харьков, Кавказский — Тифлис, Сибирский — Новониколаевск, Оренбургско-Туркестанский. Каждый округ имел главную резидентуру и был разделен еще на несколько подчиненных округов. Согласно расчетам Второго отдела польского Генштаба, для получения достоверной информации о военном потенциале и политико-экономическом состоянии европейской части СССР следовало иметь 30 разведпунктов, укомплектованных 45 кадровыми разведчиками. К концу 1920-х значительное внимание уделялось созданию визуально-информационных резидентур, хотя позднее аналитики разведки высказали мнение о том, что «система визуально-информационной разведки не принесла ожидаемых результатов».

Активно работали резидентуры польской военной разведки в сопредельных с СССР странах. Так, объектами разведки резидентуры «Финн» в Хельсинки были Ленинградский военный округ и Балтийский флот; резидентуры «Балт» в Ревеле — Ленинградский и Московский военные округа, центральные учреждения РККА в Москве; резидентуры «Норд» в Риге — Западный военный округ; резидентуры «Искатель» в Кишиневе — Киевский военный округ; резидентуры «Консполь» в Константинополе — Украина, Черноморский флот и Кавказ.

По материалам польских историков, в 1927–1939 годах военная разведка Польши располагала 66 резидентурами на территории СССР и 58 резидентурами в других странах, в той или иной мере ведущих разведку против советской России.

Агентурный аппарат в Советском Союзе выстраивался исключительно на «российском элементе»; в своем подавляющем большинстве информаторы польской разведки были приобретены из числа бывших офицеров царской армии, являющихся, в свою очередь, объектами пристального оперативного наблюдения советской контрразведки. Создание агентурной сети из поляков затруднялось их нежеланием сотрудничать с разведкой с риском для жизни и недостаточной психологической подготовкой для работы на советской территории. Все это привело к тому, что к 1934 году руководство польской разведки вынуждено было констатировать факт «полного истощения вербовочных источников».

Широко использовался канал внешнеторговой деятельности, в ряде случаев создавались фиктивные коммерческие организации, единственной целью которых являлась разведывательная работа.

Очень сложными для польской разведки считались сопредельные районы на территории СССР, прежде всего из-за жесткого административного режима, предусматривающего выселение из пограничной зоны нелояльного населения, то есть сужение потенциальной вербовочной базы разведки; в силу контрразведывательного режима, созданного органами ОГПУ и предполагающего тотальное агентурное осведомление в приграничье, а также по причине активной работы советской пограничной разведки путем «массовой подставы» полякам двойных агентов.

В связи с этим представляет интерес выделенная А. Мисюком специфика ПОЧЕРКА польской разведки непосредственно на государственной границе:

1. С учетом трудностей приобретения источников информации на советской территории большинство агентов вербовалось среди польского населения, проживающего в пограничной зоне, знающего условия жизни в приграничных районах СССР, имеющего возможности и владеющего способами перехода через границу, в том числе и среди контрабандистов.

2. Для добывания документальных материалов силой и захвата лиц, могущих представить ценную информацию, для «броска» через границу на определенный объект и возвращения в Польшу формировались боевые группы вооруженных агентов, снабженных необходимыми техническим средствами для проведения молниеносной операции.

3. Высылка не привлекающих внимания маршрутных наблюдателей, подбираемых с соответствующей легендой из числа лиц, проживающих в пограничной зоне.

4. Тщательное добывание всех, даже самых мельчайших сведений, которые могли нести информацию о легальном и нелегальном передвижении через границу.

5. Контроль за передвижением через границу в целях выявления переброски в Польшу агентуры советских спецслужб и, с другой стороны, для создания возможностей безопасного пересечения границы собственными секретными сотрудниками.

На начало 1929 года к ценнейшим достижениям польской пограничной разведки относились: получение мобилизационных инструкций из Московского района, материалы о Днепровской военной флотилии, данные о приграничных военных укреплениях, добытый экземпляр принятого на вооружение РККА в декабре 1927 года ручного пулемета Дегтярева.

Абсолютный шок, сравнимый с парализацией разведывательной деятельности непримиримого противника советских вооруженных сил — польской разведки, вызвало завершение, пусть во многом вынужденное, даже где-то «смазанное» советской контрразведкой, операции «Трест» в 1927 году. Эта операция показала спецслужбам всего мира, что долгие годы деятельность военной разведки Польши по СССР в значительной степени контролировалась советской, в том числе и военной, контрразведкой.

Бросив в 1920 году дерзкий вызов двум, казалось бы канувшим в вечность, империям — Российской и Германской, польская разведка и контрразведка, впрочем, как и польское государство, ЗАКОНОМЕРНО закончили свое существование в 1939-м.

Вооруженные силы двух империй и их спецслужбы совершили то, что должны были совершить, — РАЗДАВИЛИ зарвавшихся и обнаглевших от вседозволенности и безнаказанности, возомнивших себя равными соседним ДЕРЖАВАМ на Западе и Востоке политических авантюристов.