Поездки в Монголию и Чили

После полета мы с Пашей Беляевым были в Монголии, а затем меня послали на конгресс ФАИ в Чили. Я туда полетел, и мне там вручили Золотую медаль ФАИ – одну из высших наград Международной федерации аэронавтики (ФАИ), учрежденной в 1924 году. Она ежегодно присуждается только одному человеку за особо крупный вклад в развитие авиации и космонавтики. Но у них ума не хватило, что мы вдвоем были с Пашей Беляевым, и мне присудили, а ему нет. Зато в Монголии Паше присвоили звание героя Монголии – с вручением Звезды с бриллиантами.

В Чили я встретился с Аугусто Пиночетом. Пиночет был тогда командиром корпуса, дислоцированного в городе Сантьяго-де-Чили. Была еще встреча с президентом страны. Пиночет со своим корпусом вошел в общество дружбы СССР – Чили. Значит, на стадионе корпус был построен, это потом он использовался для других целей. Они коленопреклоненно прочитали заявление, проголосовали и стали членами общества дружбы. Это на меня произвело большое впечатление. Наш посол там был в то время Александр Сергеевич Аникин, бывший волейболист, заслуженный мастер спорта СССР. Он был наш большой друг. По программе мы должны были перелететь в другое место, и там у меня намечалось недельное пребывание в доме у Пабло Неруды – известного коммуниста.

Пабло Неруда – чилийский поэт. Конечно, я его до этого не знал, а здесь у него остановился по личному приглашению. На берегу океана у него дом находился. Еще недостроенный, там ему в это время делали очень большой камин, и я предложил свои услуги – как бы я этот камин видел. Он с моим мнением согласился, хотя у него работала женщина-дизайнер, которая занималась этим камином. Но и она согласились со мной.

Мы каждый день утром выходили на берег океана, а в это время приходили рыбаки с уловом. Там население две с половиной тысячи людей, и кому предназначался этот улов, трудно было сказать. Устрицы – гигантские, сантиметров по пятнадцать и круглые такие. Их надо было ножом разрезать, часть съедалась, а в пустую раковину наливали чилийское красное вино… Я нигде никогда не ощущал такого вкуса, как эти устрицы с чилийским красным вином. Я даже сейчас вижу, как в раковине – красное вино, и как оно перламутром переливается…

В Чили, когда мне вручали медаль, был еще американский летчик-испытатель полковник Роберт Стивенс, который летал на самом последнем самолете. И ему тоже вручили медаль ФАИ такого же типа, но только для авиации. А космическую вручили мне. Ему преподнесли метра по полтора гладиолусы такие красивые. А я про себя подумал, а мне – какие-то гвоздики еще не раскрывшиеся. Думал, ну надо же – американцам вручили шикарные гладиолусы, а мне всего лишь гвоздики… Я это Аникину сказал, а он мне объяснил: ты что, здесь гладиолусы на помойке растут. То есть они, как мальвы на Украине, на бросовых местах произрастают и метра по полтора-два вымахивают. У нас – это культурный такой цветок, а вот у них… С другой стороны, гвоздика – это цветок революции, да тем более не распустившаяся еще. И вот тогда я понял, что есть некая этика и даже политика в том букете, который тебе преподносят.

Очень большая встреча была у нас на стадионе, куда потом Пиночет во время гражданской войны загонял людей и там держал. Это в общем типичная гражданская война была, и слава Богу, что мы туда не влезли. Но при этом Пиночет вытащил Чили на первое место по экономике за семнадцать лет управления. Все было на нем, и был порядок. Это очень спорный вопрос, и об этом трудно судить, но то, что чилийцы стали жить, как люди, это факт. Правда, много людей погибло… Неизвестно сколько… Сотни или тысячи человек… Но я вот всегда думал, что у нас двадцать два миллиона погибло, и до сих пор вспоминают «отца народов» добром. Это очень сложный вопрос…

А Чили из всех южноамериканских стран вышла на первое место по уровню жизни при Пиночете. И это следует признать.