Знакомство с Юрием Гагариным

Я когда в первый раз зашел в палату, меня предварительно раздели, одежду забрали, надели темно-коричневую пижаму с белым воротником пришитым. Захожу. И вижу – сидит молодой человек, по пояс голый, на спинке стула висит его пижамка. Жарко было, печку сильно топили. Читает. Посмотрел на меня. И этот взгляд я запомнил на всю жизнь. Сверкающие голубые глаза. Большие. Сияют аж зеленым, зелено-голубые такие глаза. Книжку положил, встал:

– Старший лейтенант Гагарин.

И за полчаса я уже знал о нем, что он с Заполярья. Он мне все рассказал про всю свою жизнь, и про дочку Леночку, которая родилась 17 апреля 1959 года… А я – с юга. Летаем на одних самолетах. Разведчики. Но что меня особенно поразило – он читал «Старик и море» Хемингуэя, а эта книга только вышла, я слышал по радио, и смотрю – а этот молодой человек уже читает. Подумал – вот это серьезный-то парень какой.

А дальше мы целый месяц там в одной палате находились.

Мы с Юрой хорошо сдружились. Замечательный он был человек, да и как я – охотник!

Он потом у нас был председателем охотколлектива, мы выезжали на утиную охоту всем отрядом. На ее открытие. И обязательно – раз или два – на зверовую охоту. В районе Подмосковья и даже до Калуги. Зверовая охота – она требует доверия, случайных людей там не должно быть. Иногда с нами Николай Петрович Каманин ездил – руководитель подготовки первых советских космонавтов. А так мы с Юрой больше одни забирались в различные угодья.

Эта традиция охоты с Гагариным у меня сразу с 1961 года началась. После одной охоты написал картину «Последняя охота с Гагариным». Это было 22 октября 1967 года. Пасмурное такое утро. Мы были на утиных озерах в Спас-Клепиках. Интересно, что кряковая утка уже собиралась в большие стаи для перелета на юг, она вела себя очень осторожно. У нас с собой был перемет… Такой тип крючковой снасти… Наверное, метров двести-триста. Мы наловили малька, и малька насадили, разбросали этот перемет по озеру. А сами ушли. Села, наверное, тысяча уток. Мы на скорости подъезжаем… Взлетели… Ни одна не попалась. Малька склевали, а на крючок не сели. Очень осторожная и умная птица. Местные браконьеры ловят крякву обычными мышеловками, которые ставят на пеньки. Утка плавает, потом залазит на этот пенек и ловится. Стрелять запрещено – вот они такими вещами и баловались…

А еще были охоты на зайца, когда мы ходили с собакой. Раньше с Ярославской области было достаточно зайцев. Однажды Володя Комаров дуплетом двух зайцев убил… Но сейчас там зайцев нет, глухаря нет, тетерева нет. Потому что начали разводить кабана. Этот зверь видный. За ночь проходит километров пятнадцать и по пути все ест от лягушки до птенцов и зайчат. На зверя загонная охота. Приезжаешь, ставится задача, на что мы охотимся, определяется тактика, ставятся стрелки. Расставлял стрелков руководитель охотхозяйства. Иногда я ставил задачу. Потом предоставлялось слово старшему егерю. А егеря уже идут. Загонная же охота. Как правило, на просеке ставили. Через километр – следующая просека. Выстрел, или сейчас по радио говорят, что пошли. И начинают кричать, кто-то с трещотками, зверя выгоняют…

Был такой случай, когда Попович и еще пара ребят практически всю ночь проиграли в карты. Мы же отдыхать приехали… И ясно, что выпивали. Когда стали садиться в автобус, я у него отобрал карабин.

– Алексей, ты что? Мы же друзья…

– Нет, на охоте друзей не бывает, я тебя предупреждал, что этого не стоит делать. Это опасно.

Возвращаясь к Юрию Гагарину, скажу, что в 1961 году моя Светлана уже ждала первенца, а у нас все подготовка шла. И это все держалось в тайне. А в апреле состоялся первый Гагаринский полет. Мы предполагали, что это где-то в середине апреля будет. И каждый из нас готовился к поездке на какую-то станцию. Центра управления полетами (ЦУПа) тогда не было. И 28 марта мы разъехались по различным станциям слежения. Я оказался на Камчатке, в Елизово.

И вот 12 апреля 1961 года. Первый раз человек летит в космос. Что будет? Как будет? Никто не знал, хотя в технику мы верили просто железно. Вначале появилось телевизионное изображение, и пока смутно было, я не мог точно сказать, кто это – Титов или Гагарин. И только после того, как Гагарин назвал уже оттуда меня по имени (привет Блондину), мы перебросились словами, и он заулыбался, стало ясно, что это Гагарин.

Вел я с ним связь около семи минут, может быть, поменьше. Он запрашивал, какая у него «дорожка», какие параметры. Мы тут же ему сообщили, что все хорошо, ждем встречи…

Это была обычная радиостанция. Мы потом с радиостанциями управлялись и с Николаевым, и с Поповичем… Я, когда летал Николаев и Попович, находился в Екатеринбурге. А вот когда в 1970 году был длительный полет Николаева и Севастьянова, уже центр управления был в Евпатории. ЦУП же начал работать в 1975 году.

Когда Гагарин готовился к полету, мы с ним постоянно пересекались. Мы не были изолированы друг от друга, каждый раз по субботам (тогда по субботам работали) собирались на совещания. Их проводил Гагарин. Он был первым командиром отряда до полета. И это не Королев назначил его на эту должность, это военные назначили, Каманин Николай Петрович по согласованию с Главкомом ВВС.

Рассматривая с разных сторон личность Гагарина, могу сказать – он очень мало прожил, но попал в отряд по удивительным показателям. Все складывалось так, что он просто обязан быть там. Хотя, по идее, откуда? Деревня Клушино. Господи… Сразу пошел в третий класс… И, зная его документы, уверяю – у него кроме оценки «отлично» никогда ничего не было. И потом, как взрослый человек, решает? Семье надо помогать! И он после шестого класса пошел в Люберецкое ремесленное училище. Ну, а семья у него – младший брат еще был, отцу много лет, матери тоже… Училище он окончил с отличием. После училища пошел в индустриальный техникум, продолжал себя формировать как мастер литейного производства. И там учился отлично. И летать начал. Он был спортсменом – при росте 165 сантиметров он был капитаном баскетбольной команды. Очень прыгучий! В волейбол играл в нападении. Это только себе представить! Его мама, Анна Тимофеевна, мудрая русская женщина… Она ему дала понятие нравственности. Он был очень крепким как физически, так и внутри… Как пружина…