2000–2013 год. Беспредел мажоров и власть имущих. Быдло, жлобы, селюки, рагули. Украинская бездна

Несмотря на относительное экономическое благополучие — Украина подошла к определяющему, 2014 году социально неблагополучной страной, с расколотым и тяжело больным социумом.

Рухнувшая коммунистическая идеология (которая для сельской Украины была не так уж плоха) и упорное натягивание совы на глобус в попытках внедрить новую, с ее Тарасом, Голодомором и героическим Бандерой, начавшаяся бандитская и социальная война, массовое обнищание населения, выезд за границу и миграция из обнищавшего, голодного украинского села в город, массовая коррупция, заточенность украинской школы не на воспитание человека и гражданина, а на обучение украинскому языку — все это разрушило стабильность в украинском социуме и породило противостояние сразу по нескольким линиям разлома: русскоязычные — украиноязычные, коренные — понаехавшие, западные — восточные, бедные — богатые. Что-то подобное было и в России, но в России был один язык, и не было такого разлома по линии Запад-Восток.

Свидетельствует Аглая Торопова (в ее книге «Украина трех революций»)

Проблема «быдла» и «жлобов» на протяжении многих лет была, пожалуй, основной идеологической проблемой на Украине. Учитывая то, что социальная, политическая и экономическая мысль на Украине практически отсутствовала, по крайней мере, никак не была представлена в популярных и значимых СМИ, главным источником вдохновения для местной интеллигенции служил бесконечный поиск точного определения словам «жлоб» и «быдло» и, соответственно, поиск жлобов и быдла среди своих знакомых и незнакомых. Сами исследователи, разумеется, причисляли себя к некой элите, интеллектуальной, духовной, даже потребительской. Деление граждан на условную «страну айфона» и «страну шансона» произошло на Украине гораздо раньше, чем в России, и куда успешнее. Забавно, впрочем, что на Майдане 2013–2014 по одну сторону баррикад оказались непримиримые оппоненты, еще вчера обвинявшие друг друга в какомто просто запредельном быдлячестве. И именно Майдан («революция гiдности», «революция достоинства») должен был навсегда избавить, бог знает, каким образом, украинцев от быдлячества и жлобства.

Еще в годы президентства Виктора Ющенко украинский интернет взорвала короткометражка режиссера Александра Образа «Дрифтер» о человеке, придумавшем «верный, хотя и жестокий способ борьбы с быдлом и гопниками». Сюжет пятиминутной ленты, с одной стороны, нехитр, с другой — вполне может быть новым словом в кинематографе: пожалуй, впервые серийный убийца является, безусловно, положительным героем, полностью одобряемым авторами фильма. Но вот, собственно, история: киевлянин лет двадцати пяти каждую пятницу садится в свой недорогой, но приличный автомобиль и выезжает из столицы. Едет он туда, где его никто не знает и узнать не может. В первом же супермаркете маленького городка он покупает нехитрую закуску, присоединяет ее к заранее припасенной водке и с супермаркетовым пакетом идет искать приключения. Находит их, конечно, не сразу, но все-таки находит: пара тройка местных молодых людей отнимает у него и дешевенькую мобилу, которую герой специально берет с собой, и пакет с выпивкой и закуской. Получив пару ударов по лицу, герой отряхивается и возвращается обратно в Киев. Зачем все это? Очень просто: вместо водки в отжатой гопниками бутылке — метиловый спирт. «Я еду по трассе и наслаждаюсь мыслью о том, что где-то из пластикового стаканчика пьет свои последние пятьдесят граммов быдло, коптившее небо. На следующий день мне так здорово работается», — делится радостью герой в финале фильма.

Забавно, но эта античеловеческая и абсолютно идиотская история нашла огромное количество пылких фанатов. «Так с ними и надо», — писали украинские интеллектуалы в своих ЖЖ и Фейсбуке. «Метод суров, но как же с быдлом и жлобами можно еще?» — спрашивали они друг друга. Вопроса о том, кто и почему назначил их духовной элитой, а других людей — быдлом, у спорщиков предсказуемо не возникало. Тем не менее, отчетливый садомазохистский акцент — сперва по морде получим, а потом врагов сами убьем — оказался вполне пророческим в плане отношений будущих майдановцев с милицией и другими структурами власти.

* * *

За почти пятнадцать лет жизни на Украине мне так и не удалось выяснить, кто же все-таки является широко обсуждаемыми и сильно разрекламированными представителями «быдла» и «жлобов». Первоначальное — еще 1960х годов — определение жлобов как выходцев из сел, непонятно зачем переселившихся в большой город, в 2000е уже не работало, так что категории «жлоб» и «быдло» ушли в область морали и нравственности. И все-таки у этих понятий не было не то что четких, а хотя бы не противоречивших друг другу определений.

Жлоб говорит только по-украински. Жлоб говорит только на суржике. Жлоб не знает ни единого языка, кроме русского. Жлоб приехал с востока Украины, он же приехал с запада (в этом случае его еще можно называть «рогулем»). Жлоб вырос в Киеве, и теперь не хочет ничего добиваться, а только пить пиво, потому что он жлоб. Жлобтаксист и жлобполитик. Жлоб мало и нерегулярно платит за работу, но жлоб же и переплачивает другим жлобам, потому что он лох и жлоб. Жлоб голосует за Януковича, потому что тот бандит, за Ющенко, потому что он такой же сельский жлоб, ну и за Тимошенко тоже, потому что она «симпатичная женщина», жлоб же идет и портит на выборах бюллетень, потому что не может выбрать себе подходящего кандидата. Жлоб хочет объединиться с Россией, и он же желает всех евросоюзовских благ… Перечисление недостатков условного жлоба и приписываемых ему воззрений можно перечислять бесконечно, хотя никакого понимания ситуации и проблемы это не добавляет. Ясно во всем этом мутном потоке украинской социальной мысли было только одно: какими бы ни были жлоб и быдло по своим качествам — они всегда хуже того, кто решился сегодня о них порассуждать. И, разумеется, находятся ниже него на социальной лестнице. Более того, любые реформы, революции и прочие преобразования нужно проводить не только без учета мнения «жлобов» и «быдла», но и конкретно против них.

Как мы видим — само понятие «жлоб» в обществе — формулировалось предельно неконкретно, часто под понятием «жлоб» понимались «люди, которым не место в Украине» — понятно, что каждая социальная группа считала «неправильными украинцами» другую группу. Иногда жлобство представляла собой нетяжкую уличную преступность: ограбили, отжали кошелек или телефон, вырвали сумочку, избили — часто просто так, от нечего делать. Учитывая катастрофическое положение дел в правоохранительной системе — мелкие преступления оставались безнаказанными, крупные, впрочем, тоже. Частично жлобство — это массовая миграция из села и мелких городов людей, не привыкших к жизни в большом городе, живущих как привыкли, и потому вызывающих раздражение у соседей. Таких еще называли «селюки» или «рагули» — опять-таки государство, ничем не озабоченное кроме насаждения украинского, ничего не сделало, чтобы облегчить процесс адаптации переселенцев. Но в целом — у украинского общества и у каждого его члена формировалось одновременно страдательное и агрессивное отношение к окружающим и миру в целом:

1. Вокруг находятся люди, которые мне чужды, которых я не хочу видеть, и хочу как-то ущемить в правах.

2. В моих проблемах виноват кто-то другой (жлоб, Путин…)

3. Есть я, и есть люди, которые изначально хуже и ущербнее меня (жлобы, ватники)

4. При расправе с «не такими» допустима любая жестокость

В 2013 году в стране, уже стоящей на пороге гражданской войны появились «титушки» — молодые люди со спортивными навыками, ездившие из провинции в столицу (и не только — немало титушек было в Харькове — Оплот), и участвующие в силовой поддержке политических разборок за деньги. Понятно, что братней любви в обществе это не добавило.

Есть и еще одна причина того, что в Украине так широко распространилась «жлобофобия». Украинское общество с 1991 года строилось как общество, в котором есть простые люди, и есть лучшие (говорящие по-украински). Корни это видимо берет еще в устройстве польского общества, которое так до конца и не было выкорчевано: а в польском обществе есть шляхта, и есть быдло. Причем численность шляхты была настолько велика, что с шляхтой может ассоциировать себя любой поляк. В двадцать первом веке на Украине это извращенным образом трансформировалось в наличие «свидомых» и «ватников» или «жлобов». Рабы — получили свободу, но рабу нужна не свобода, рабу нужны свои рабы. Они и пытались их получить — сначала добром, потом войной…

Про раскол на русскоязычных и украиноязычных можно написать еще один том этой книги, я же приведу тут отрывок из одной далеко не бесспорной статьи некоей Виктории Киевской.

Я ощущала, что мы что-то потеряли очень важное, мы как бедные родственники, словно вихрь семи ветров над нами, нет твердой уверенности своего законного статуса, вот как русские говорят — «Я — русский!», и я так хочу сказать, я говорю на русском языке, и почему-то в той далекой Российской Империи люди были русскими, а теперь скажу так вслух и нечисть пеной из пасти заплюет, но пусть они не забывают где их стойло, и кто здесь хозяин, толку от этих слов конечно мало, но пусть знают, что мы здесь совсем рядом.

Мы покорились их оккупации в 1991 году. Промолчали когда они в 2004 в русском Киеве поменяли все вывески на улицах с русского на украинский, допустили что селяне наступили нам на горло, мы терпели как последние трусы, нас кормили — а мы покорно ели, это не по-русски, мы же должны были силой кулака взять эту украинскую нечисть за хвост, и об стену шмякнуть.

И опять из Аглаи Тороповой

В Киеве нет ни одного детского сада, где языком обучения был бы русский. Считается, что детям нужно учиться украинскому с раннего детства: если уж семья не учит, то пусть к школе подготовит детский сад. В реальности это выглядит довольно комично: воспитательница говорит по-украински, дети обращаются к ней по-русски, между собой большинство детей тоже предпочитает общаться по-русски. Впрочем, детские утренники выглядят в такой ситуации очень грустно. Вместо того чтобы играть и чувствовать себя маленькими звездами, дети стараются быстро — быстро протараторить со сцены неинтересные им слова и поскорее убежать. Забавно бывает, когда по-русски начинает говорить Дед Мороз или Снегурочка, — вот тут дети расслабляются.

Что происходит, когда одна часть населения страны чувствует себя пораженной в правах, неполноценной, второсортной, а вторую часть страны считает оккупантами — можете домыслить сами.

Наконец, раскол на бедных и богатых. На Украине — эта форма противостояния выражена неярко, ее заслоняет языковой и национальный разлом — но потенциал этой формы противостояния показывает происходящие время от времени и очень болезненно воспринимаемые обществом инциденты с «мажорами» (детьми богатых людей) и власть имущими…

Конечно, во всех или почти во всех странах — тем, у кого есть много денег, позволено больше, чем тем, у кого денег нет. В странах, которые недавно вышли из социализма, и где богатыми стали те, кто в детстве недоедал, или кому мама не могла купить понравившуюся игрушку — демонстрация богатства принимает уродливый и вызывающий характер. Но на Украине — подобные вещи носят несколько иной смысл: это вызывающая демонстрация собственной неуязвимости не только обществу, но и государству. Я приведу несколько примеров, чтобы было понятно, о чем речь.

Так, 27 мая 2013 года — сын председателя крымско-татарского меджлиса Хайсер Джемилев взял ружье и выстрелил из окна дома в голову сторожу, который работал в саду. Сторож от полученных ранений скончался.

16 июня 2009 года депутат Рады Виктор Лозинский, проезжая мимо своих угодий в автомобиле в компании сотрудника местной прокуратуры и начальника местной милиции — заметил 54-летнего Валерия Олейника, который выходил из леса. При том, что до этого депутат взял лес в аренду на сорок лет и запретил селянам ходить в него — на что по закону не имел никакого права. Решив наказать браконьера, депутат, милиционер и прокурор погнались за ним, стреляя из имевшихся у них охотничьих ружей, ранили, долго избивали, а затем добили. На теле Олейника нашли девять огнестрельных ранений и множество следов от ударов. Лозинский — приговорен к 15 годам лишения свободы, что в таких случаях, кстати, необычный исход. Он же за год до этого, захватив в арендованных им в Одесской области охотничьих угодьях двух охотников, взял их в заложники и требовал сорок тысяч долларов за «причиненный ущерб».

http://www.bagnet.org/news/ukraine/141425

7 июля в Одессе экс-депутат облсовета 24-летний Дмитрий Чернушенко и его подруга, которая представилась судьей из Киева, будучи на подпитии, подрались с охраной знаменитого ночного клуба «Ибица», пишет «Сегодня».

Шумиха началась из-за нежелания парочки подчиниться требованиям службы безопасности. «Молодой человек со своей спутницей наотрез отказались пройти проверку на металлодетекторе, обязательной для всех гостей клуба, — говорит охранник клуба Николай. — После того как ему предложили уйти, он начал скандалить и ударил меня в ухо». Дальше — больше. Экс-депутат, по словам Николая, размахивая барсеткой, яростно лупил ею по всем, кто попадался под руку, а затем сошелся в рукопашной с пытавшимся урезонить его охранником. Дмитрия «поддержала» и его спутница. Длинноногая блондинка, по свидетельству Николая, метко ударила другого охранника ногой в низ живота. Подоспевшей милиции Дмитрий заявил, что он — сотрудник Верховной Рады, а его папа — судья в Киеве.

Буянов доставили в Приморский райотдел милиции, где парень написал объяснительную, и его отпустили. Как признался нам на условиях анонимности один из правоохранителей, поступить по-другому они не могли: «Удостоверение судьи у спутницы Чернушенко — подлинное. Она работает в Днепровском райсуде Киева. А парень предъявил удостоверение сотрудника комитета по борьбе с коррупцией Верховной Рады.

http://www.konotop5.net/news/

pjanyj_doneckij_mazhor_naekhal_na_milicionerov_ili_bespredel_na_dorogakh_video/

2012-03-10-3469

В 2011 году во Всемирной паутине стал достаточно популярным анекдот: «Папа, папа, а можно я тоже буду милиционеров бить? — Нет, сынок. Пока на девушках тренируйся…” Догадались? Речь идет о приключениях сына-мажора Романа Ландика, который в луганском ресторане «Баккара” жестоко избил модель, и даже был осужден… условно. Ну, не увидел суд в его действиях ничего противозаконного — подумаешь, потаскал девушку за волосы и избил до сотрясения мозга…

Но все это «мелкие шалости” по сравнению с теми, в которых по вине мажоров погибли люди. В том же 2011 году СМИ облетела новость о том, что помощница киевского судьи Наталья Соловей на Mercedes ML совершила наезд на женщину. Женщина погибла на месте, а девушка-водитель благополучно была отпущена без допроса (!).

Сын депутата Одесского горсовета Дмитрий Кравец сбил трех человек, один погиб на месте. Было возбуждено уголовное дело, был суд. Но результат все тот же — Апелляционный суд амнистировал мажора-убийцу.

Помнится и скандал с сыном депутата Симферопольского горсовета Виталием Файнгольдом, который насмерть сбил 25-летнюю мотоциклистку. И тоже возбудили дело, и тоже был суд, но судья оценил загубленную человеческую жизнь в 2 года условно.

К сожалению, список «славных дел” мажоров продолжает пополняться. Скоро Украина познакомиться еще с одним сынулей — отпрыском владельца концерна «Сарепта” Владимиром Кривко (по некоторым данным, он также является соучредителем концерна). Дело было в Донецке, у ресторана «Панорама”. Некий блоггер pauluskp передал донецкому Интернет-изданию «ОстроВ” видео, на котором мажор Владимир Кривко грязно ругается, угрожает прибывшим его утихомирить милиционерам изнасилованием и даже позволяет себе распускать руки. Скажите, в какой другой европейской стране можно такое представить и даже увидеть?

Таких случаев можно привести десятки, даже сотни, в них участвуют самые разные люди, от высших чиновников страны и красиво живущего сына президента, и до банального районного мента, который у себя на районе — Бог, царь и воинский начальник. Не надо обманываться, такое есть почти в любой стране постсоветского пространства, в том числе и в России. Но: в России таких случаев кратно меньше, чтобы иметь какие то особые права нужно быть совсем уж крутым (сын олигарха российского масштаба, скорее всего отмажется, а вот сын главы райадминистрации уже нет), и если случай попал в Интернет и вызвал общественный резонанс, то внаглую отмазаться уже не удастся. На Украине же — отмазывают внаглую, а «особые права» имеет даже самый малый и слабый, допущенный до «влады».

Кстати, про ментов…