«У ГОРБАЧЕВА ПСИХИЧЕСКОЕ РАССТРОЙСТВО»…

«У ГОРБАЧЕВА ПСИХИЧЕСКОЕ РАССТРОЙСТВО»…

Подготовка к заговору уже шла полным ходом. Ожидалось, что церемония подписания Союзного договора должна состояться не раньше осени. Но президент, проявляя нетерпение, уговорил руководителей республик подписать договор уже 20 августа, заявив, что для этого случая даже прервет отпуск.

Перед отлетом в Форос в последний день жаркого июля Горбачев встретился в Ново-Огареве с президентом Казахстана Назарбаевым и президентом России Ельциным.

Союз стоял на грани глобальной реформы. Горбачева и других лидеров привело к ней осознание того, что причины затяжной стагнации, не обошедшей ни одну из республик Союза, — в полном кризисе имперской распределительной системы, недееспособности структур всесоюзной власти.

Новый Союз требовал новых подходов к управлению экономикой. Предстояло очистить центр от многочисленного нагромождения административных структур, значительно обновить высшие этажи власти. Показать народам республик, что подписание Союзного договора не просто формальность, а начало нового этапа в жизни страны.

Разговор шел без посторонних, но президентов не покидало ощущение чьего-то незримого присутствия. Первым в этом признался Ельцин.

— У меня такое впечатление, что Крючков слышит каждое наше слово, — сказал он своим собеседникам.

Они пошутили по поводу того, что у Крючкова везде есть «уши», но сочтя, что КГБ вряд ли отважится прослушивать разговор трех самых значительных политических фигур, продолжили беседу.

— То, о чем мы договорились, существенно меняло расстановку сил в стране, — свидетельствует Борис Ельцин. — После подписания Договора место Валентина Павлова должен был занять руководитель одной из республик. Было достигнуто согласие о замене Язова, Крючкова. Но кого поставить вместо них, решили обсудить позже. Министерства в основном упразднялись. Речь шла о ликвидации 60–70 министерств!..

6 августа, на второй день после того, как Горбачев улетел с семьей в Форос, Крючков вызвал двух сотрудников КГБ Егорова и Жижина и приказал им составить стратегический прогноз последствий введения в стране ЧП. К работе над прогнозом от министерства обороны был привлечен командующий воздушно-десантными войсками Павел Грачев.

После двух дней работы в условиях особого комфорта и секретности на спецобъекте КГБ в деревне Машкино под Москвой эксперты пришли к выводу: объявлять ЧП нецелесообразно. Не наступил еще тот критический момент, когда народ согласен на что угодно, лишь бы был наведен порядок.

— Но после подписания Союзного договора вводить ЧП уже будет поздно. — возразил экспертам Крючков.

— 14 августа Крючков снова вызвал нас, — свидетельствует Алексей Егоров. — Обстановка, сказал он, сложная. Горбачев не в состоянии оценить ее адекватно. У него психическое расстройство… Будет вводиться ЧП.

За день и ночь работы на том же объекте КГБ в деревне Машкино совместно с Павлом Грачевым они набросали по заданию Крючкова перечень мер, которые следовало принять, чтобы обеспечить ЧП.

Материал, ставший основой Постановления ГКЧП № 1, утром 16 августа был на столе Крючкова.

Вскоре после этого, в 11.30, Олег Бакланов прибыл в КГБ к Крючкову.

Долгий, полуторачасовой, разговор между ними дал толчок заговору. Главные фигуры предстоящих событий пришли в движение.

В 14.00 Крючков отдал распоряжение своему заместителю Гению Агееву скомплектовать группу связистов для полета в Форос, чтобы отключить у президента связь.