<1> Из «Автобиографии»2

<…> Крушение моих литературных иллюзий началось после того, как я приехал учиться в Элисту. При образцовой средней школе № 1 (тогда были образцовые школы) был литературный кружок. Разумеется, я сразу записался туда и в смятении начал догадываться, что стихам моим еще очень далеко до истинной поэзии. Руководителем нашего кружка был преподаватель русского языка и литературы, один из самых образованных калмыцких писателей Бата Манджиевич Манджиев. <…>

В ту пору мне, 14-летнему парнишке, посчастливилось познакомиться с двумя замечательными людьми, которым я благодарен до сегодняшнего дня. Это был классик калмыцкой литературы Баатр Басангов и известный переводчик «Джангара» прекрасный русский поэт Семен Липкин. Они-то и показали мне труднейшую дорогу, по которой нужно было идти, сбивая в кровь ноги, — дорогу в чудесную страну, называемую Поэзией.

Однажды я принес в номер гостиницы, где жили он и Семен Липкин, историческую повесть из времен Чингисхана, написанную мной на русском языке, разумеется, чрезвычайно слабую.

За круглым столом вместе с хозяевами сидел красивый старик с очень добрым лицом, похожий на интеллигентного столяра. Это был прославленный художник Владимир Андреевич Фаворский, приехавший в Элисту готовить иллюстрации к «Джангару». Помню, посмотрев несколько страниц мелко исписанной общей тетради в клетку, Семен Израилевич сказал:

— Из вас может получиться писатель, вы умеете думать и ясно видеть… А с языком у вас плохо, беден он у вас. Сумеете ли вы описать расстояние от переносицы до кончика носа на двух страницах? — вдруг неожиданно спросил он.

— Нет, — подумав, ответил я.

— Так нужно учиться этому, — сказал он, — писатель должен виртуозно владеть словом…