Священные основы государства и личность

Личность и государство — вот тема, затрепанная донельзя современными СМИ и неожиданно выброшенная на свалку информационных обносков. Проблемы личности для государства отныне не существует, так как этой самой личности государство не видит вовсе. Слабосильный писк демократической общественности о том, что современная власть отказала даже им в наличии этой самой личности — всего лишь обида обманутого в своих надеждах «ментовского информатора», которого сослали на Колыму вместе с теми, на кого он исправно «стучал». Когда мы говорим о ссыльных, то речь идет о всем нашем народе, которому упорно отказывали в историческом личностном достоинстве упыри, пившие и пьющие его кровь с 1917 года, за счет чего и ведут свою паразитическую жизнь, полную внутреннего достоинства вурдалака. Но может, они и правы в своем презрении? Разве не презренен человек, обсиженный клопами, который многие десятилетия не ходит в баню и не желает принять очищение? Может быть, у людей пропала уверенность в том, что есть такая баня, которая будет смертельна для паразитов? Но «баня пакибытия» есть и пребудет до конца, и омывшийся в ней не только примет жизнь вечную, но и обретет утерянное предками духовное первородство и личностное достоинство.

Чем же является личность для традиционной христианской государственности? Какой ценностью она обладает?

Духовное понимание человека видит в нем, прежде всего, творческое существо, наделенное бессмертной душой, священный сосуд — вместилище Божественного духа. Жизнь человека — процесс таинственный и до глубины его не постижимый, поскольку глубинный центр человеческого самостояния и самоутверждения освящен свыше. Такой человек в христианской антропологии есть естественный субъект права и правосознания. Он — живая основа семьи, общества, народа, государства, Церкви, наконец. Такой человек — истинный источник всякой культуры, и духовной — в первую очередь.

Государство же по своей изначальной сути — организм духовной солидарности отдельно взятых людей. Невозможно себе представить государство, состоящее из одного класса, из одной группы людей. Государство — это сложное целокупное множество. Экономическая и культурная жизнь государства складывается из множественности умений, хозяйственной специализации, самостоятельной творческой инициативы и культурных традиций. Государство не должно опускаться до частного интереса отдельного индивидуума, но обязано возводить отдельный духовно значимый и нравственно безупречный личный интерес гражданина на уровень общенародных политических и экономических задач. Такое государство исполняет свое христианское предназначение и становится социальным в истинном значении этого слова. Такое государство способно проводить в жизнь христианскую политику и становится орудием духовной солидарности и гражданского братства всего народа. Отметим, что сама идея братства не есть продукт французской революционной мысли 1789 года, но вошла в политический обиход в Средневековье, когда совокупность христианских государств Европы, вопреки многочисленным политическим и военным столкновениям, мыслилась как единое братство христианских народов. Возвращаясь к отношению христианского государства к личному интересу отдельного гражданина, необходимо отметить, что если какой-нибудь частный интерес духовно верен и справедлив, если он не просто частный интерес, но субъективное выражение объективной потребности христианского социума, то государство признает естественное право индивидуума на творческую инициативу и свободу действия. Единолично выражая в своей творческой активности публичный, общенациональный интерес, личность выражает и интерес самого государства. В этом основная сущность здорового правового отношения личности и государственного аппарата. В таком духовном поле взаимосвязи с государством частная воля гражданина облагораживается, и он поднимается до уровня решения общегосударственных задач, постепенно освобождаясь от детерминизма личного своекорыстия и жадности. Государство обязано считаться с верными и справедливыми интересами частных лиц и групп социума, рассматривая эти интересы через призму целого народного организма, государственной целесообразности, общего интереса, справедливости, наконец, основанной на христианском понимании жизни, на естественном праве христианина и гражданина. В своем отношении к личности государство должно исходить из того, что в первую очередь оно является выразителем общего всенародного интереса. Частный интерес гражданина принимается в расчет, поскольку он, в силу своей духовной зрелости, может быть принят и истолкован как интерес общенациональный. Разумеется, что такие идеальные взаимоотношения не могут быть правилом без исключений. Понятно, что многие наши частные интересы не могут прямо рассматриваться как общенародные, на то они и частные. Но эти противоречия снимаются, если мы осознаем, что, сохраняя духовное единство с народом и основами христианской государственности, наши частные интересы все больше и больше будут совпадать с интересами государства до абсолютного живого тождества. Не являясь паразитом, трудясь на благо страны, исполняя свои обязанности, человек становится истинным гражданином, чьи поступки и желания всегда будут духовно оправданными. Такой человек вряд ли будет способен выдвигать такие претензии, которые будут идти вразрез с общепринятыми нормами нравственности и благополучия. Только искаженная неверным духовно-нравственным актом психика человека, больного по сути, может подвигнуть его вести нечестную жизнь, искажать сущность правосознания, подрывать духовные устои общества и требовать себе на этом поприще особых прав и привилегий.

И.А. Ильин указывал: «Государство в его духовной сущности есть не что иное, как родина, оформленная и объединенная публичным правом, или иначе: множество людей, связанных общностью духовной судьбы и сжившихся в единство на почве духовной культуры и правосознания».

С древнейшей поры люди и народы объединяются в государства. Написаны тома исследовательской литературы, посвященной самой проблеме государства как такового. Но главный парадокс исторического опыта всего человечества состоит в том, что чем больше изучался данный предмет, тем более это самое человечество утрачивало ясные представления о нем. Особенно сегодня совершенно понятно, что власти предержащие элиты совершенно не понимают аксиомы, согласно которой право и государство возникают из внутреннего, духовного мира человека, создаются именно духом и ради духа народа через посредство правосознания. Экономика тут ни при чем. Экономика, как сфера, наиболее погруженная в материю, имеет страшную тенденцию разрушать государственный организм через искажение его души и необоснованно повышенное внимание к себе со стороны общества.

Юридическая точка зрения на государство тоже не верна. Государство — это не просто система порядка, и внешние проявления политической жизни государственного организма совсем не составляют саму подлинно политическую жизнь. Государство творится внутри индивидуума, переживается им глубоко личностно, духовно и душевно. Эта внутренняя государственная жизнь отражается во внешних поступках людей, но совершается и зреет в их душах. Орудием истинной государственной жизни является укорененное в вере правосознание. Разложение государства начинается тогда, когда фактом является внутреннее разложение личности. Люди не склонны замечать в себе и других духовный упадок. Сознание цепляется за следствия и пытается воздействовать именно на них путем ложного и пустого реформаторства. Но духовный распад личности и народа на этом пути спасти нельзя, нельзя спасти и государство. Настоящая политическая жизнь государственного организма заключена в глубинах личностного национального по сути и форме правосознания, корнем своим имеющего живую веру. Народ и вождь объединяются друг с другом в таинственной глубине, где живет святая любовь к родным очагам и рационально не познаваемое в своей сути государственно-политическое настроение. В вожде народ ищет воплощения идеала государства как духовного органа, ищет центр единения. В единстве вождя и народа созидается сложный духовный организм. Ему чужды механизмы управления, так как на заре своего исторического становления государство есть действительно живое единство людей. Если в народе и в его вожде исчезает истинное государственно-политическое настроение, то государство вырождается в систему духовно ущербного насилия над массой механически привязанных друг к другу индивидуумов, в аппарат принуждения, в юридически условный компромисс между интересами всех и в прикровенную, но не затухающую и разрушительную гражданскую войну. Это ведет к неминуемому крушению уже не только органического живого государства, но и его механического муляжа.

Еще раз подчеркнем: чем в большей мере государство есть организм живой и цветущий, с живым и здоровым правосознанием людей, тем в большей степени оно имеет выраженные монархические черты изъявления верховной власти во главе с Государем, воплощающим в себе живой нравственный центр народного целого. Чем более государственный организм отвердевает, мертвеет, становится механистическим аппаратом, тем все более и более само понятие верховной власти обретает размытые формы, дробится, утрачивает личностные характеристики и неминуемо отмирает вовсе. А вместе с ним отмирает и государство. Факт этот хорошо известен тем силам, которые крайне заинтересованы в том, чтобы государственность в России через период имитации государственности пришла в полный упадок. И силы эти не жалеют средств, чтобы продлить современную агонию псевдогосударственности под названием либеральная демократия.

Когда современные политологи противопоставляют патриотизм и национализм, они не понимают, что национализм есть видоизменение патриотической любви к Родине и в нем самом содержится истинное государственное настроение души отдельного человека.

Такое настроение воспринимает Родину в качестве не отвлеченного, но конкретного и живого правового единства и соучаствует в этом единстве своим личным правосознанием. Когда личное правосознание сталкивается в лице государства с искажением правового и нравственного единства, в народе возникает чувство утраты органически целого, утраты государственного чувства вообще. При здоровом правосознании личность добровольно самообязывает себя на служение общему делу, при утрате его она вообще не желает знать о существовании общественного блага.

Интересно, что гражданская принадлежность человека к определенному государству очень редко зависит от его сознательного выбора. Родившись, он уже попадает в юридическое поле обязательных для всех законов о гражданстве. Но человек волен в своей дальнейшей жизни принять эту данность и сделать ее своим волевым выбором или отказаться от нее. Государство не призвано постоянно проповедовать людям нравственные принципы. В своем законодательстве оно исходит из того, что эти принципы безусловны для всех граждан и разделяются ими. Но горе тому государству, которое только подразумевает в своих гражданах нравственные достоинства. Если в обществе не станет силы, которая будет неустанно воспитывать в гражданах нравственное достоинство, то государственные инициативы перестанут находить в социальной среде всякое понимание и живое соучастие. Верно и обратное. Государство обязано иметь и декларировать единую и высшую цель своего существования. Оно призвано служить этой цели и постоянно находиться на необходимой нравственной высоте, чтобы соответствовать своему высокому предназначению. Аристотель говорил, что государство создается ради «прекрасной жизни». Христианство уточняет: «Государство призвано служить делу Божиему на земле». Но служить не в церковных формах, не поглощая и не заменяя собой Церковь, а исполняя свое предназначение быть ее крепкой внешней оградой. Именно в таком государстве человек получает необходимые нравственные ориентиры для акта волевого принятия общественного правосознания и государственного патриотизма в качестве своего собственного свободного выбора. У такого государства несомненно будет совпадать политический акт и объективная безусловность государственной цели, как о том говорили мудрецы древности от Конфуция и Лао-цзы до Гераклита, Платона и Аристотеля. Политика будет являться орудием, средством воплощения и осуществления высшего задания государства, будет служить высшей безусловной ценности данной государственности. Сущность государства состоит в том, что оно имеет (а граждане это признают и принимают как нечто глубоко личное, как свою реликвию) единую общую цель, единый интерес, который выше частных интересов и целей, потому что объективно имеет прямое соприкосновение с божественным замыслом о народе. И такое государство есть и пребудет духовной общиной.

Кризис современной государственности состоит в том, что люди, сограждане давно перестали быть солидарны меду собой в главных вопросах правосознания — в вопросах целей и задач государственного института как такового. Люди выступают конкурентами, но не сотрудниками. В государственной и политической жизни они частные лица, но не граждане. Их жизнь не выходит за рамки частных интересов, которые все более и более сужаются до размеров материального благополучия, понимаемого всеми по-разному, но эта разница — лишь количественный показатель, не влияющий на качественную деградацию личности, потерявшей способность мыслить государственно и патриотично. Люди склонны не к сотрудничеству, а к борьбе. Их внутренняя установка жизни далека от политической и государственной целесообразности. Политика есть солидарная деятельность социума вовне ради единой и общей цели. Этой внешней цели у народа и его отдельных представителей во власти сегодня нет. Тем не менее власть продолжает пользоваться риторикой из времен государственного периода России и политическим словарем того же периода, который не отражает вообще никакой реальности на современном политическом и социальном ландшафте страны. Дух народа, национальная культура, государственное устройство, властные институты, законодательство, правопорядок и суд, гражданское согласие и нравственное здоровье — все это суть предметы, которые в совокупности и дают понятие, что же для нас наша Родина. Эти понятия должны быть общими для всех граждан. Каждый из нас является сыном своей отчизны, субъектом права и гражданином лишь постольку, поскольку вообще существует единство в восприятии людьми вышеперечисленных аспектов национальной жизни. Без этого никакая великодержавная риторика не спасет нас от государственной гибели и конечного нравственного разложения. Аристотель и Гегель были совершенно правы, когда говорили, что государство всегда предшествует гражданину. Скажу более — государство есть необходимое условие существования гражданина. В случае распада государства граждан не останется, а будет лишь количественная и качественно не дифференцированная человеческая масса, в которой уже не останется места для личности. Спасение государственности в России сопряжено и со спасением самого нравственно глубокого понятия личности и ее духовного достоинства. Каждый человек на этом пути обязан утвердить в своем личном правосознании не просто идею государства, но священную идею государственно оформленной родины отцов и дедов, Родины, даровавшей нам вечную жизнь в духе и вере. Это путь к обновлению и возрождению государства на твердом творческом фундаменте истинно христианского личностного правосознания. Интерес своего государства необходимо принимать сердцем, ибо оно воспринимает духовно верный и справедливый интерес личности, как свой собственный. Каждый такой интерес принципиально включен в систему общегосударственных интересов. Паразит и эгоист, не живущий интересами своей страны, не только духовно и нравственно выпадает из поля национальной государственности — он неминуемо выпадет и из юридического поля общего правосознания и сам делает себя изгоем. Здоровый государственный организм совершенно не дает возможности плодиться и развиваться на своем теле паразитам. Увы, про современное положение вещей в России такого не скажешь.

Верно понятая государственность никогда не предстанет всего лишь исторически отжившим аппаратом насилия и подавления одних человеческих групп другими. Верное понимание государственных задач невозможно вне христианского учения. Согласно ему, настоящее здоровое государство есть, по словам И.А. Ильина, «светлое и благое начало в истории человечества, и насаждение здорового государственного правосознания поможет вывести человечество на путь духовного обновления».

Только духовная солидарность граждан между собой и их духовное же единство с Верховной властью составляют реальную, а не утопическую основу любого истинного государственного строительства. Государство должно быть «живой системой братства» и прямо «соответствовать духу Евангельского учения». Так учил Иван Александрович Ильин. Так мы должны понимать наши государственные задачи и сегодня, если не хотим стать свидетелями гибели всего того, что есть наш дом и Родина. Но разве можно себе представить воплощение такой государственности с обозначенными обязательными условиями вне монархической власти в качестве Верховной?