Зачем мне теперь психолог?

Сегодня прибежала ко мне врач:

– Мистер Буслов, мы посмотрели результаты сканирования вашей шеи! Не шевелите ею! – Я стараюсь не делать резких движений, чтобы не напугать ее еще больше. – Вы знаете, что в позвонке С 2 в шейном отделе от лимфомы была деструкция?

Аккуратно киваю. Это было не очень большое повреждение, по крайней мере в декабре, когда его смотрели медики.

– У меня гораздо большие проблемы в других позвонках, – стараюсь успокоить ее.

– Нет. Теперь опухоль в шее раздавила позвонок. Вы можете умереть в любой момент от любого неаккуратного движения. От повреждения поясничных и грудных позвонков вас всего лишь парализует ниже, по ходу ствола позвоночника..

Она смотрит на меня глазами гонца, принесшего плохую весть Ивану Грозному.

– Доктор, – я выдерживаю паузу, улыбаюсь. – Я не хочу никого пугать, но вы тоже можете умереть в любой момент – даже в больнице или переходя дорогу. Еще месяц назад, не зная об этой проблеме, я ездил на велосипеде. Я не буду так больше делать. Поэтому предлагаю спокойно обсудить, что следует предпринять в связи с вашей новостью.

Мне прописывают носить фиксирующий шею бандаж. Как долго? Может статься, всю жизнь, если она окажется не очень долгой. Потом приходит медсестра и обнаруживает качественные изменения в моем внешнем виде. Она спрашивает, как я себя чувствую.

– Все в порядке, чувствую себя отлично. Как человек, которому врач только что сказала, что он может умереть в любой момент.

Глаза медсестры наполняются ужасом:

– Мне следует позвать к вам психолога? Вам следует поговорить об этом с кем-то?

– Нет, что вы! – я улыбчиво пересказываю ей Булгакова про “внезапно смертен”. Она успокаивается.

Мне впервые в жизни предложили обратиться к психологу. В московской “инфекционке”, когда поставили диагноз “рак”, меня сутки держали с этим фактом в одиночном боксе. Я уже прошел отбор. Зачем мне теперь психолог? Я теперь могу сам успокаивать своих врачей.

15 сентября 2013 года