О счастье

Я настолько окреп, что начал искать хоть каких-нибудь развлечений. Сразу выяснилось, что кататься на велосипеде я не могу и ходить толком тоже. Парк в двухстах метрах от дома, но для меня это – как до Луны. А на инвалидной коляске кататься неинтересно. Купили с женой шахматы. В начале партии она меня спросила, как фигуры ходят, а в конце – обыграла. В итоге развлекалась одна. Хорошо бы завести кота, но врачи запрещают.

Так что я стал искать новых развлечений. И вот мне написала онкопсихолог из России, попросила заполнить опросник и дать интервью. Я согласился, так как испытываю к онкопсихологам симпатию. Врачи-онкологи относятся к ним, как к городским сумасшедшим, поэтому мне за них немного обидно и хочется хоть как-то их приободрить. На вопросы анкеты принято отвечать, не задумываясь, первое, что придет в голову. И тут задание: “Продолжите предложение парой слов”. Дописываю: “Будущее кажется мне… занятным”, “Мое начальство… у меня в голове” и так далее. И вдруг: “Я мог бы быть очень счастливым, если бы… ” И пустота. Ничегошеньки в голове. Пришлось подключать логику. Может, “если бы был здоровым”? Так ведь можно быть счастливым больным и несчастным здоровым. Может, “если бы был богат”? Но счастье ведь не когда много, а когда хватает. Да и морока с деньгами: надо следить, чтобы не украли, чтобы не сожрала инфляция и валютные курсы, постоянно думать о них. В итоге так ничего и не придумал.

Не нашлось у меня в жизни ничего такого, что мешало бы быть счастливым. Пришлось написать: “Я очень счастлив”.

Похоже, составители опросника просто не предусмотрели возможности существования счастливого онкобольного. А я вот такой – выпавший за рамки классификатора. Сейчас радуюсь своим оранжевым кроссовкам – погода позволяет надевать их. К какому врачу бы ни пришел, он заводит о них разговор. И это потому, что результаты анализов отличные, а значит, можно и развлечься.

9 марта 2014 года[28]