Глава девяностая О ТОМ, КАК ВЫШЕНАЗВАННЫЙ СЕНЬОР УЕХАЛ С КАНАРСКИХ ОСТРОВОВ В НОРМАНДИЮ И БОЛЬШЕ ТУДА НИКОГДА НЕ ВОЗВРАЩАЛСЯ

Глава девяностая

О ТОМ, КАК ВЫШЕНАЗВАННЫЙ СЕНЬОР УЕХАЛ С КАНАРСКИХ ОСТРОВОВ В НОРМАНДИЮ И БОЛЬШЕ ТУДА НИКОГДА НЕ ВОЗВРАЩАЛСЯ

Монсеньор де Бетанкур попрощался со всеми жителями и с этой землей и был готов к отплытию. Вы бы только видели, как весь народ стенал и плакал, а канарцы еще громче, чем приехавшие из Нормандии; душа разрывалась от печали, слыша эти стоны и видя слезы, которые проливали и те, и другие. Их сердца говорили им, что они не увидят больше <своего господина> и что он никогда не вернется сюда. И действительно, он никогда больше не бывал на островах, хотя в тот момент не мог и предположить такого. Некоторые бросались в море по самую грудь, чтобы ухватиться за борт судна, на котором находился их сеньор. Невозможно даже представить, как сильно <эти люди> страдали оттого, что он уезжает. Они говорили так: «Наш справедливый сеньор, зачем вы нас оставляете? Неужели мы вас больше никогда не увидим?! О! Что станет с нашей страной, почему такой мудрый и такой благоразумный сеньор, наставивший столько душ на путь вечного спасения, покидает нас?! Мы бы хотели, чтобы было иначе, но таково его желание; а поскольку так угодно ему, это должно быть угодно и нам; если таково его желание, значит, есть причина, чтобы оно осуществилось». И хотя его отъезд причинял жителям островов такие страдания, сам <Жан де Бетанкур>, оставляя их и уезжая отсюда, переживал еще больше, ибо сердце подсказывало ему, что он никогда не вернется к ним, оно так сжималось внутри, что он не мог ни произнести, ни вымолвить слово «прощайте». Он не мог сказать его никому – ни родственнику, ни другу. И даже если бы он и хотел, у него так сжималось сердце, что он был не в силах сделать этого. И вот наш сеньор де Бетанкур уезжает, и парус поднят. Пусть Бог своей милостью хранит его от всякого зла и несчастий. Дул попутный ветер, и через семь дней⁵⁴³ сеньор был уже в Севилье, где его приняли очень радушно; он провел там три или четыре дня. Осведомившись о короле Испании и узнав, что тот находился в Вельдоли⁵⁴⁴, он отправился туда⁵⁴⁵. Король Испании встретил его с еще большим радушием, чем прежде, ибо он был наслышан о завоевании островов и о том, какими прекрасными и достойными средствами <наш сеньор> обращал их жителей в христианство. Когда монсеньор де Бетанкур предстал перед ним и почтительно раскланялся, король выказал ему гораздо большее уважение, чем он это делал раньше. Он стал расспрашивать его, как происходило завоевание, каким путем и каким способом. Сеньор рассказал ему обо всем как можно подробнее, и король с удовольствием слушал его и готов был слушать еще и еще. Де Бетанкур пробыл при дворе короля Испании две недели. Король преподнес ему много даров, достаточных, чтобы он смог продолжить свое путешествие; он дал ему двух прекрасных испанских лошадок и одного мула, очень сильного и очень красивого, который и доставил нашего сеньора в Рим. Уезжая с острова Ланселот, сеньор де Бетанкур взял с собой только одного мула, а другого оставил Масио де Бетанкуру. Сеньор провел довольно много времени при испанском дворе, и, когда настала пора уезжать, он, прощаясь с королем, обратился к нему с такой просьбой: «Сир, я прошу вас, помогите мне, пожалуйста, в одном деле». «Я слушаю вас», – ответил король. «Сир, рассказывая вам о завоевании Канарских островов, я говорил, что они в целом насчитывают более сорока французских лье и что там живет прекрасный народ, который нуждается в поучении и наставлении; ему нужен священнослужитель высокого ранга и человек долга, который стал бы его пастырем и его прелатом; и мне кажется, что ему будет там неплохо и он будет обеспечен всем для достойного существования; и с его приездом эта земля будет все больше и больше обращаться к <христианской> вере, укрепляться в ней и прирастать паствой. Если вы окажете такую милость и напишете папе, чтобы он назначил туда епископа, вы положите начало их [канарцев] великому совершенствованию и спасению душ как тех, кто уже живет там, так и тех, кто явится в этот мир в будущем»⁵⁴⁶. Король ответил: «Господин де Бетанкур, мне не составит труда написать об этом, ибо вы так хорошо все изложили, что лучше и не скажешь, и я с большой охотой составлю послание папе. Кроме того, я порекомендую того, кого бы вы хотели видеть на этом месте, если у вас уже есть такой человек». «Сир, в этом вопросе для меня неважно, будет ли им тот или другой, важно только, чтобы он был для них добрым пастырем и знал бы местный язык, а язык вашей страны очень близок к канарскому». «Тогда, – сказал король, – я дам вам достойного человека, который поедет вместе с вами в Рим, это очень хороший священнослужитель, и он понимает язык канарцев и умеет говорить на их языке. Я напишу папе о вашей просьбе, как вы мне ее изложили, и я думаю и полагаю, что он не откажет вам и примет вас с почетом, я уверен, что он поступит именно так». Король написал письма папе, как он и обещал, и вручил их нашему сеньору и тому священнослужителю, о котором шла речь и которого звали Аллюр Десказес, то есть Альбер де Мезон⁵⁴⁷. Так что сеньор был готов к своему путешествию в Рим; он попрощался с королем и отправился в путь по суше, ибо сразу же по прибытии в Севилью и еще до своего разговора с королем отпустил своих людей⁵⁴⁸; итак, через одиннадцать дней без особых затруднений он прибыл в Рим⁵⁴⁹, о чем будет рассказано ниже.