Бремя возможностей
Бремя возможностей
В 1990-е годы был популярен вопрос: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» Действительно, деньги, которые валялись буквально под ногами, можно было грести лопатой. Почему же не все это делали?
По статистике, процент предпринимателей, т. е. людей, которые «делают деньги», в любой стране одинаков — около 30%. Остальные «делать деньги» не могут или не хотят. Не могут неспособные и нетрудоспособные, не хотят те, кому это просто не интересно, потому что интересно заниматься совсем другими вещами — лечить больных, учить детей, заниматься наукой, защищать Родину наконец. Это люди государственной важности, потому что без них страна глупеет, хиреет и вымирает.
Хорошо, когда в стране есть состоятельные, богатые, очень богатые и баснословно богатые люди.
Плохо, когда учителя, врачи, ученые и военные «хозяевами жизни» не являются только потому, что государство не может и не хочет платить им за труд.
Хорошо, если богатые могут считаться хозяевами жизни.
Плохо, когда хозяевами жизни могут считаться только богатые. Тем более когда вдруг оказывается, что никакими хозяевами они не были, а жизнь распорядилась ими по своему — кто-то взорван в собственной машине, кто-то убит в подъезде собственного дома.
Хорошо, что у жизни на самом деле нет хозяев.
Капитализм в России бурно развивался. Рекламные объявления предлагали «евроремонт» и «удовлетворение самых изысканных вкусов», «элитные» квартиры с джакузи, первые туристические направления и закрытые клубы-казино. Светские разделы газет повествовали о непрекращающихся презентациях, оупенингах и перформансах.
В 1993 году появилась новая деталь вечернего туалета — мобильные телефоны. Они были огромного размера, стоили по $ 5–6 тыс., и их непременно нужно было держать в руке, направляясь из «Мерседеса» к дверям ресторана, чтобы все видели, что у вас есть… — нет, не «Мерседес», а спутниковый телефон. Правда, связи как таковой в Москве еще не было: если в Питере уже в 1991 году заработала сотовая компания Delta Telecom, то в Москве «Вымпелком» и МТС в 1993-м еще только получили лицензии, а первые сети с небольшим охватом будут построены лишь через год. Другим престижным средством связи становятся пейджеры — летом 1993 года одна за другой появляются фирмы «Радио-Пейдж», «Мобил Телеком», «Вессо-Линк», «Информ-Экском».
В 1994 году классовый разрыв в обществе привел к открытому и демонстративному обособлению прослойки богатых от основной массы населения. И новый класс с упоением приступил к управлению, потреблению и развлечению.
В 1994 году появился первый супермаркет «Седьмой континент». С 1989 года, правда, работали магазины «Калинка-Стокманн», но они не были столь элитарны. Если 99% населения (в том числе не самые бедные) отоваривалось на грязных рынках, то в «Седьмой континент» приходили те, кто хотел глубоко прочувствовать свою избранность. А охрана обращалась к недостаточно пафосно одетым посетителям с типичным в те годы вопросом «Вы что-то хотели?», который подразумевал: «Вы что тут забыли?»
Вообще, «закрытость» и «элитность» были модным маркетинговым ходом. Презентации для избранных проводили не только клубы и рестораны, но и производители обычных потребительских товаров. Так была проведена закрытая презентация всемирно известной кастрюльной фирмы на квартире у всенародно известной актрисы. На входе чуть ли не паспорта проверяли. Присутствовали лишь человек десять-двенадцать — те, кого фирма сочла достойными стоять рядом с этими непревзойденными кастрюлями.
В клубе «Арлекино» гостей встречали леопарды. В каждом из элитных заведений выступали знаменитые артисты. В казино стали появляться ранее неизвестные игры типа «Баккара» или «Шмен де фер» («Железка»), для которых отводили специальные «закрытые» комнаты, куда пускали только самых «элитных» посетителей.
Весь этот бред сейчас смешон, но представителей нового класса собственников можно понять: еще совсем недавно все люди в стране были «товарищами», часто весьма назойливыми и бескультурными. Те, кто заработал денег, резонно полагали, что заслужили право жить более чисто, общаться более избирательно и развлекаться более изощренно, чем гопники в трениках. Хотя «малиновые пиджаки» (клубные пиджаки в 1994 году стали самым тривиальным способом выделиться) сами недалеко ушли от «товарищей». И владельцы клубов охотно потакали их вкусам.
Сейчас, когда рассказывают ужасы про «лихие 90-е», пытаются противопоставить сегодняшнюю «стабильность» тогдашнему «беспределу». На самом деле это было веселое время — время огромных возможностей.
В 1995 году появились определенные основания для экономического оптимизма. Кое-где начало оживать производство, и даже рубль внезапно укрепился по отношению к доллару. Никто толком и не понял, с чего это рубль так осмелел: одни видели причину в притоке спекулятивного капитала на рынок ГКО, другие — в более независимой политике Центрального банка. Дошло до того, что летом 1995 года был введен «валютный коридор», продержавшийся до дефолта 1998-го.
Стал оформляться и крупный бизнес. Если до того бизнес-среда напоминала броуновское движение более или менее распиаренных звезд от бизнеса, которые затухали после первой же яркой вспышки, то теперь всем было очевидно, где именно концентрируются капиталы и влияние.
В то время именно с крупным бизнесом связывались все надежды. Все понимали: когда будет пройден этап первичного накопления капитала, крупные банки неизбежно начнут инвестировать средства в производство. Самыми крупными считались МЕНАТЕП, ОНЭКСИМ, Мост-Банк, Инкомбанк, «Национальный кредит», «Столичный» и ряд других.
Впрочем, крупными те банки можно назвать с натяжкой — все они были пигмеями по сравнению со Сбербанком. Но в то время очень сложно было оценивать реальный вес, влияние и богатство тех, кого впоследствии станут называть олигархами. Возможно, поэтому в то время расплодилось множество разных служб, которые взялись делать рейтинги предпринимателей, чтобы ранжировать их по степени влиятельности или по размеру богатства. Поскольку вменяемых методик тогда еще не было, все эти рейтинги ничего не стоили. В дорогих каталогах, заполненных фотографиями представителей элиты и подхалимскими текстами, предоставлялась возможность «прокатиться» под одной обложкой и самым обычным предпринимателям. Но уже за большие деньги. В результате рядом со страницами Михаила Ходорковского, Владимира Виноградова, Олега Бойко, Андрея Раппопорта, Владимира Гусинского, Александра Смоленского появлялись не менее роскошные страницы «могущественных» фирм, расселяющих квартиры или предлагающих ремонт унитазов.
Тогдашние олигархи еще были сравнительно доступны. В ночь с 31 декабря 1994-го на 1 января 1995-го, когда федеральные войска начали штурм Грозного, в богемном клубе «Белый таракан» тоже началась стрельба. Прибывшие омоновцы жестко обработали посетителей клуба. В передряге вполне демократично досталось и влиятельному банкиру — владельцу концерна «ОЛБИ» и банка «Национальный кредит» Олегу Бойко. Этого человека можно было видеть на многих тусовках. За девять месяцев до событий в «Белом таракане» он присутствовал в клубе Tabula rasa на вечеринке в честь 1 апреля. В тот вечер тон задавал не он, а группа товарищей из ЛДПР и трастовой компании GMM. Сейчас уже мало кто помнит эту фирму, занимавшуюся сбором денег у населения. Но тогда GMM почти так же гремела в телерекламе, как и МММ: ее руководитель Антон Ненахов, крупный благообразный мужчина, восседал в кресле в образе Людовика XIV в обстановке «полного ампира» и обещал своим вкладчикам богатство и процветание. Еще одним персонажем в том рекламном ролике был молодой чистильщик сапог, после знакомства с GMM превращавшийся в миллионера.
С бизнесом стали происходить интересные вещи. Укрепление рубля, усиление конкуренции и концентрация капитала заметно изменили условия функционирования бизнеса и потребовали совершенно другого профессионализма.
До того бизнес напоминал дворовый футбол. Ценообразование в «бутиках» происходило примерно так: доставая из мешка тряпки, привезенные челноками из Польши и Турции, хозяйка командовала помощнице: «Так, это у нас будет стоить $ 100, это — $ 75, это… ну, допустим, $ 250». Отправляясь за границу, в ту же Польшу или Германию, вы могли закупить неизвестный в России товар, скажем пивные кружки с полочками для усов (по большому счету тогда все западные товары были неизвестны в России), и сдать его на реализацию по пятикратной цене. Если товар не шел, то с помощью знакомых можно было сымитировать ажиотажный спрос, чтобы в следующую поездку торговец дал вам половинную предоплату. Если же товар оказывался ходовым, все бросались в эту нишу и довольно долго снимали сливки.
Однако в 1995 году маржа торговых операций снизилась до 3–5%. Доступность компьютеров (которые раньше сбывали с 200%-ной маржой госструктурам) и электроники привела к обвальному демпингу. В остальных секторах была та же картина: продукты питания, квартиры, машины перестали приносить прибыль, позволявшую разбогатеть с одной сделки.
Стали испытывать трудности многопрофильные концерны. Поначалу бизнес был всеяден. Компания «САВВА» торговала землей и квартирами, занималась VIP-такси и продвигала на наш рынок зажигалки Zippo. Компания «ИВК» продавала компьютерные комплектующие, выпускала компьютеры «красной сборки», а однажды обнаружила, что добывает уголь в Кузбассе и даже строит железную дорогу в Китай для его транспортировки. Столь же всеядными были «Микродин» (вскоре влившийся в ФПГ «Интеррос»), концерн «ОЛБИ» («Олег Бойко Инвестмент»)…
В 1995-м им пришел конец. В январе сбежал глава GMM Антон Ненахов. Затем — глава Московского городского банка Антон Долгов. Потом страну покинула верхушка торгового дома «Эрлан» и обанкротился концерн ЛЛД. В августе обанкротился банк «Индустрия-Сервис» Олега Бойко вскоре после слияния с его же «Национальным кредитом». Все они не справились с болезнями роста: падение маржи, бурно растущий масштаб бизнеса, неопытность в таких материях, как сокращение издержек, слияния и поглощения, финансовый менеджмент. В других случаях к этому добавлялось и банальное воровство или просто желание собственников обналичить бизнес, т. е. вывести активы. Некоторых просто съели «крыши».
Что касается «Эрлана», то это был типичный для тех лет торговый дом. Его организовали в 1991 году пятеро учредителей, занимавшихся экранными фильтрами, телевизорами, калькуляторами, пивом Gцsser и Heineken, мебелью, продажей коттеджей. Все это рекламировал бородатый «господин Эрлан» в дорогом костюме. В имиджевых целях купили два Rolls-Roys и Bentley (правда, машины не ездили). Однако успешная работа по мелочам оказалась неравнозначной работе с большими деньгами. В 1994 году компания купила 20 элитных коттеджей в Москве по $ 700 000, которые собиралась продать по $ 1,5 млн. Под это дело взяли кредиты. Под новый год «Эрлан» потратил $ 120 000 на корпоратив в «Арлекино». А в начале 1996-го все пять учредителей поехали в Инкомбанк улаживать проблемы с кредитами. (Инкомбанк только на первом кредите в $ 6 млн. заработал $ 36 млн.) Но по дороге испугались за свои жизни, и больше их никто не видел. А от «Эрлана» остались рожки да ножки — главный бухгалтер Ирина Арутюнова, севшая на долгий срок, и рекламный «господин Эрлан», попавший в дурку.
Открывшиеся после 1991 года возможности одни конвертировали в деньги, другие (при помощи тех же денег) — во власть.
Запомнился народу скандальный предприниматель Владимир Брынцалов, в первый раз попытавшийся пройти в Думу в 1993 году, правда, скорее не как политик, а как фармацевт, торгующий водкой-брынцаловкой. На 1995 год его состояние оценивали в $ 2 млрд.
Вот одна из самых драматичных историй того времени: водка «Белый орел» (ролик был создан английским рекламным агентством Young & Rubicam). Ее, как и водку «Кремлевская де люкс», производило СП «Русская Америка», организованное в 1991 году тремя одесситами, эмигрировавшими в США, — Яковом Тилипманом, Марком Нуделем и Леонидом Баранчуком. На следующий год «Кремлевская» выйдет на четвертое место в мире по объему продаж, оттеснив на пятое Absolut. Но в 1996 году Национальный фонд спорта, через который шли продажи этих марок, лишится президентских льгот, и водочные производители обанкротятся. В конце 1996 года Марка Нуделя задержали и увезли с собой неизвестные, представившиеся сотрудниками ФСБ. Его тело нашли в Москве-реке. А Якова Тилипмана расстреляли в 2002-м на его даче в Опалихе. Кровавая история молниеносного обогащения и гибели оставила о себе побочный след в виде музыкальной группы «Белый орел».