Ключевая фигура
Ключевая фигура
В 1990-х ответ на вопрос «Кому принадлежит Россия?» был известен. Олигархам. Однако кто такие олигархи? В официальном обиходе термин «олигарх» в России появился 13 октября 1992 года. В этот день банк «МЕНАТЕП» заявил, что намерен создать структуру для банковского обслуживания «финансово-промышленной олигархии» — клиентов с личным состоянием не меньше $ 10 млн., к которым требуется «эксклюзивный подход» в силу их влиятельности и запросов.
А в 1996 году прогремело так называемое «письмо тринадцати»: 27 апреля было опубликовано письмо 13 олигархов — первый манифест власти крупных денег, позже названной «семибанкирщиной», которым она публично заявила о своем существовании. «Те, кто посягает на российскую государственность, ставя на идеологический реваншизм, на социальную конфронтацию, должны понимать, что отечественные предприниматели обладают необходимыми ресурсами и волей для воздействия и на слишком беспринципных, и на слишком бескомпромиссных политиков». Поверить в то, что именно Михаил Ходорковский в компании с Леонидом Невзлиным, Борисом Березовским и Владимиром Гусинским является автором этого пассажа, сегодня очень сложно. Но именно таким грозным заявлением завершалось письмо, адресованное президенту России Борису Ельцину и главному претенденту на этот пост главе КПРФ Геннадию Зюганову. В тогдашнем контексте «письмо тринадцати» звучало так: «Господа претенденты! Без нас ни вы, господин Ельцин, ни вы, господин Зюганов, не будете иметь контрольного пакета власти. Пришло время определиться, считаетесь ли вы с нашей властью».
В ноябре 1996 года Борис Березовский, занимавший тогда пост заместителя секретаря Совета Безопасности России, в интервью газете Financial Times назвал семерых человек, которые, по его словам, контролируют более половины российской экономики. В список, который позже будет обозначен термином «семибанкирщина», попали президент коммерческого банка «Столичный» Александр Смоленский, президент ОНЭКСИМ-банка Владимир Потанин, учредитель группы «МЕНАТЕП» Михаил Ходорковский, президент Мост-Банка Владимир Гусинский, председатель совета директоров консорциума «Альфа-групп» Михаил Фридман, президент Альфа-банка Петр Авен и сам Березовский, возглавляющий ЛогоВАЗ и Объединенный банк.
Дальнейшее ни для кого не секрет. Уже через месяц Борис Ельцин признал «семибанкирщину» и ее составляющие легитимным институтом власти и составляющей правящего режима; в 2000 году его преемник Владимир Путин отказал ей во власти; в дальнейшем часть подписантов «письма тринадцати» была репрессирована по чисто политическим мотивам, часть вошла в Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), до сих пор вырабатывающий позицию по отношению к режиму.
Борис Березовский выехал в Великобританию. В августе 2002-го Генпрокуратура возбудила против него дело о хищении средств ЛогоВАЗа. В сентябре 2003 года Березовский получил убежище в Великобритании. В сентябре 2004 года он был заочно обвинен прокуратурой Мос-области в хищении госдачи в Подмосковье, а в январе 2006 года — обвинен Генпрокуратурой в «действиях, направленных на насильственный захват власти».
Владимир Гусинский, председатель совета директоров группы «Мост», подписал соглашение о продаже «Медиа-Моста» Газпрому и выехал за рубеж. В сентябре 2000 года он отказался исполнять условия соглашения, и Генпрокуратура предъявила ему обвинение в мошенничестве. В декабре 2000 года Гусинский был арестован в Испании, но в выдаче его России было отказано. В августе 2003 года он был задержан в Греции, в выдаче также отказано. В марте 2005 года Гусинский был допрошен полицией Израиля по делу об отмывании денег в банке Hapoalim.
Михаил Ходорковский, председатель совета директоров банка «МЕНАТЕП», 23 октября 2003 года был арестован по обвинению в мошенническом захвате акций АО «Апатит» и уклонении от уплаты налогов.
Леонид Невзлин летом 2003 выехал в Израиль, где получил гражданство. 15 января 2004 года он объявлен в международный розыск по обвинениям в финансовых махинациях и уклонении от уплаты налогов.
Александр Смоленский в октябре 2004-го окончательно ушел из бизнеса и даже в 2006 году в соавторстве с Эдуардом Краснянским написал политический детектив «Заложник». Алексей Николаев 31 января 2002 года, в день своего 67-летия, ушел на пенсию. Виктор Городилов 14 ноября 1997 года ушел в отставку по состоянию здоровья. Сергей Муравленко в декабре 2003 года был избран депутатом Госдумы по списку КПРФ. Владимир Потанин, Михаил Фридман и др. пребывают в добром здравии и поныне находятся «у руля».
А проблема отношений бизнеса и власти продолжает волновать общество до сих пор. Так, Петр Мостовой в интервью журналисту ИД «Коммерсантъ» Е. Дранкиной (в 2011 году) замечает, что необходимость удаления олигархов от власти — идея порочная: «Эта мысль прямо противоречит идее капитализма. Капитализм предполагает, что есть капитал, есть капиталисты, то и другое оказывает заметное влияние на жизнь общества и состояние экономики. Вот мы и дошли до того, почему у нас капитализма нет. Стало обычным утверждение, что все наши компании недооценены. Недооцененность активов компаний означает, что они не превратились в капитал. Это просто имущество, которое лежит мертвым грузом. Капиталист — ключевая фигура в капиталистическом обществе. Но у нас быть капиталистом не принято. Система выпалывания ростков предприимчивости государством сейчас действует как регулярный, постоянно присутствующий в любой части страны фактор. Как только над этой полузасохшей травкой пробивается зеленый росток, к нему проявляется повышенное внимание. И либо он тоже засыхает, либо его выпалывают. В целом же общество относится к капиталистам негативно: люди хотят быть богатыми в целях потребления, но не хотят быть капиталистами — не хотят производить. Не от капиталистов зависит политика, проводимая в стране, и возможности влияния с их стороны крайне ограниченны».
Если бы именно капиталисты определяли политику государства, это было бы благом для общества: «Если у нас капитализм, то так и должно быть. А если что-то иное, то пусть будет какой-то иной, поименованный круг людей, определяющих политику. Вот, например, в Китае капиталисты есть, но роли в жизни общества они не играют. Заметный капиталист там должен вступить в партию и подчиняться партийным решениям. Но там хотя бы можно показать пальцем на людей, которые принимают решения, и понять, как они принимаются. Процедура принятия решений там непростая, но тем не менее в ней можно разобраться и работать. У нас же, как у Стругацких в “Обитаемом острове”, государство управляется “неизвестными отцами” — указать на круг людей, которые принимают решения, мы не можем.
Проблема нашей страны — это отсутствие правящего класса. А бюрократия консолидировалась сама в себе как раз из-за дефицита власти. В каждом нормальном государстве субъект власти не совпадает с государственным аппаратом, а стоит над ним. Раньше субъектом власти был царь. В большинстве современных стран мира это не единоличная фигура, это коллективный царь, он складывался исторически, и эта совокупность людей задает ориентиры власти».
В число «хозяев жизни» входили прежде всего банкиры, а также владельцы крупных компаний и представители высших эшелонов власти. Вагит Алекперов, Владимир Богданов, Рем Вяхирев, Виктор Черномырдин, Владимир Потанин, Вячеслав Шеремет, Анатолий Чубайс, Леонид Меламед, Александр Хлопонин, Роман Абрамович, Алексей Мордашов… Власть хотела денег, а те, кто имел деньги, хотели власти.
В 2001 году журналисты ИД «Коммерсантъ» попытались проанализировать свой вклад в формирование этой галереи. В основе исследования лежала частота упоминания имен в «Коммерсанте» в течение 10 лет.
Исследование показало, естественно, что олигарх — прежде всего богатый человек. Формально самым популярным у журналистов фигурантом списка был бывший премьер-министр России Виктор Черномырдин. Пик его популярности приходился на 1994 год: тогда Черномырдин был упомянут в изданиях ИД «Коммерсантъ» почти в 1000 публикаций (три статьи в каждом номере). За ним с большим отрывом следовали Анатолий Чубайс (639 упоминаний в 1997 году) и Борис Березовский (336 упоминаний в 1999 году). Олигархи, не занимающиеся публичной политикой, появлялись на страницах коммерсантовских изданий от 20 до 50 раз за год. Таким образом, олигарха можно было квалифицировать как человека, о действиях которого «Коммерсантъ» пишет никак не реже, чем раз в три недели (если реже — значит, человек еще не стал олигархом или временно перестал им быть).
Чтобы создать такое количество информационных поводов для деловой газеты, ньюсмейкер должен: а) обладать серьезным банковским или промышленным капиталом; б) испытывать желание приумножить этот капитал — любые действия, направленные на достижение этой цели (слияния, поглощения, получение льгот, победы на залоговых аукционах и т. д.), и есть информационный повод для публикации; в) иметь достаточно широкие связи, чтобы оказывать влияние на экономическую политику государства или успешно преодолевать негативное влияние этой политики на свой бизнес. Без условия «в» в государстве с реформирующейся экономикой невозможно выполнение условия «б».
Далее олигарх — это публичный человек. Стоит обратить внимание на то, в каком обличье олигархи впервые появляются на страницах изданий. Кто-то предстает активным бизнесменом средней руки, решающим конкретные вопросы своего бизнеса, как, например, Борис Березовский, торгующий автомобилями отечественного производства. А кто-то является миру уже магнатом, имеющим серьезное влияние в политических кругах. Вот, к примеру, первое упоминание о Михаиле Ходорковском: «На третьем этаже здания российского Совета Министров получил официальный кабинет генеральный директор межбанковского объединения “МЕНАТЕП” Михаил Ходорковский…» Самое простое объяснение этому — богатый и влиятельный человек должен предпринять некие публичные действия и тем самым выйти из тени, чтобы его заметили газеты. Иными словами, олигарх — это предприниматель и политик, который согласен с тем, чтобы его считали олигархом.
Кроме того, олигарх — интересный человек. Исследование позволило обнаружить любопытную закономерность: наибольшее число публикаций в 1990-е годы об олигархах приходилось на 1995 и 1997 годы, т. е. на те годы, которые в России принято считать периодами относительного благополучия и стабильности. Как это объяснить? Во-первых, в периоды кризиса массовое сознание слишком занято решением вопроса «Что делать?». Поэтому деловая пресса большую часть времени посвящает публикациям практического свойства: как спасти сбережения из лопнувшего банка, не пора ли получить гражданство более спокойной страны и т. д. В относительно стабильные годы читатель уже находит время для размышления над вопросами «Кто виноват?» и «Что вообще происходит в стране?». Тут уже деловые СМИ готовы предоставить свои площади под описание жизнедеятельности крупных предпринимателей. Иными словами, олигарх — влиятельный бизнесмен, деятельность которого вызывает живой интерес у сограждан.
Далее, олигарх — это стойкий и хитрый человек. Второе объяснение связки «стабильность — рост публичности олигархов» звучит так: в неспокойные годы (финансовые кризисы, попытки государственных переворотов, выборы президента и т. п.) самые слабые политики и предприниматели сходят со сцены. Более сильные выживают, а самые сильные и изворотливые умудряются даже извлечь из кризисов выгоду. Итак, олигарх должен быть достаточно стойким и хитрым, чтобы из любого кризиса выйти победителем.
Ну и, наконец, олигарх —человек рыночной экономики. Другими словами, это человек, не просто имеющий деньги, но имеющий возможность их (деньги, причем большие) делать. Но, поскольку делать большие деньги в российских условиях можно только с молчаливого согласия власти, олигарх по определению должен быть близок к власти, и исключения лишь подтверждают это правило.
И последнее, на что хотелось бы обратить внимание: место олигарха пусто не бывает. Если слабеют позиции одного, у других дела идут в гору. Например, в 1999 году «Коммерсантъ» писал о Викторе Черномырдине 283 раза, а о Реме Вяхиреве — всего 61. В следующем, 2000 году Черномырдину досталось всего 114 упоминаний, зато Вяхиреву — уже 152. Вывод таков: фамилии в списках олигархов с течением времени могут меняться, но сами списки никуда не денутся. Хотя бы потому, что наличие в стране крупных предпринимателей, которые не боятся публичности и лоббируют свои интересы во властных коридорах, — обычное следствие рыночной экономики.
Интересно, что «исследованием» не был охвачен мэр Москвы Юрий Лужков. Пик его «олигархичности» пришелся уже на 2000-е годы, однако и в 1990-х он был реальным и полновластным хозяином столицы — одним из самых ярких примеров сращения власти и денег.